Валерий Есенков - Восхождение. Кромвель
Приказание парламента было исполнено. Вскоре передовые отряды разбили палатки в виду оксфордских укреплений. Положение короля становилось безвыходным. Он послал сказать вражескому полковнику, что готов сдаться, если тот обяжется честным словом тотчас передать его в руки парламента. Полковник безоговорочно отказал. Тем временем прибывали новые полки. Осаждающие перекрывали все въезды и выезды. Становилось ясно, что очень скоро Карл Стюарт из государя превратится в военнопленного.
Надо было решаться на что-нибудь. Уже вся армия Ферфакса появилась в окрестностях и стала на позиции. Решение было принято необдуманно и поспешно. В полночь двадцать шестого апреля король обстриг пышные локоны, сбрил бороду и переоделся слугой. В сопровождении всего двух спутников перешёл мост святой Магдалины и вышел через крепостные ворота. В тот же час по другим мостам, через другие ворота из города выбрались три группы всадников, каждая из трёх человек, и разъехались в разные стороны.
Вскоре остались позади серые стены, старинные башни, колокольни, сады, колледжи и библиотеки его самого верного города. Он был свободен, но не знал, что ему делать с этой свободой. Повинуясь безотчётным желаниям, Карл повернул в сторону Лондона, поднялся на холм. Рассвет уже наступил. С вершины была видна вся столица. Он ещё мог въехать в неё, вступить в Уайт-холл, появиться в Сити, обратиться к лорду-мэру с требованием обеспечить его безопасность, и никто, даже представители нации, не посмели бы тронуть его.
Он долго стоял. В душе беглеца боролись два желания: спасти свободу и жизнь и сохранить честь, привилегии, права.
Государь ехал на север, не зная зачем, переходил из местечка в местечко, каждый день меняя костюм. В одном из них поселился в придорожной таверне как обычный проезжий. Сюда французский посланник прислал гонца сказать, что шотландцы согласились принять его в своём лагере. Пятого мая Карл отдался под покровительство Александра Ливена, шотландского генерала. Офицеры и солдаты оказывали ему почтение, которое полагалось королевской особе, но к его дверям был поставлен усиленный караул. Монарх ещё хотел командовать, вызвал Ливена и назначил пароль, как полагалось главнокомандующему:
— Простите, милорд. Здесь я старший по званию, и потому ваше величество позволите мне эту заботу взять на себя.
2
Стало ясно, что король арестован, следовательно заканчивалась война и прекращалось пребывание Кромвеля на посту генерал-лейтенанта, которое парламент, в обход Акта о добровольном отречении от службы, вынужден был трижды продлевать во имя победы. Двадцать четвёртого июня 1646 года парламентская армия вступила в Оксфорд, последний оплот роялистов. Кромвель должен был оставить армию и возвратиться в Лондон.
Он беспрекословно подчинился Акту об отречении, не дожидаясь, пока парламент его отзовёт. С этого дня Кромвель уже не влиятельный полководец, блистательно выигравший войну, а всего лишь рядовой член нижней палаты, один из многих, вынужденных скромно отсиживать своё время на задних скамьях, с правом изредка участвовать в прениях и сказать по интересующему вопросу несколько слов.
Он и молчал, около трёх недель. В общем, Оливер мог быть удовлетворён итогами революции. Пока он сражался за дело парламента, представители нации проводили преобразования во всех сферах жизни, прежде всего в экономике и в общественных отношениях.
Промышленность и торговля наконец освободились от монополий, отчасти они были уничтожены постановлениями парламента, отчасти исчезли сами собой в ходе гражданской войны. В Англии восторжествовала та самая свобода предпринимательства, за которую воевали. Постановлением парламента было безвозмездно отменено так называемое рыцарское держание, давно устаревшая феодальная форма землевладения, а вместе с ним была упразднена Палата по делам об опеке, которая чуть было не разорила его семейство после смерти отца. Отныне владельцы земли, крупные, средние и мелкие, из держателей на феодальном праве в одночасье превратились в полноправных, безоговорочных, частных владельцев. Они получили право свободной продажи своей собственности в руки таких же частных владельцев. Это была решающая, неоценимая перемена в истории Англии.
Первым заметным следствием гражданской войны была перемена многих владельцев земли. Для содержания армии нужны были деньги. Их прежде всего давала земля. На владения пассивных сторонников короля был объявлен секвестр, и доходы с них поступили в казну. Владения активных монархистов были конфискованы и поступили в продажу. Многие сами продавали угодья и замки, или для того чтобы уплатить громадные штрафы, наложенные парламентом, или для того чтобы сбежать из страны. Всего было продано земельных владений на сумму от пяти до шести миллионов фунтов стерлингов. Эти громадные деньги поступили в казну и, как утверждали представители нации, были потрачены на жалованье солдатам, его солдатам.
Собственно, ничего другого генерал не хотел. Монархия ему не мешала, да с установлением свободы собственности и предпринимательства она уже никому не могла помешать.
Шестого мая стало известно, что король попал в руки шотландцев. На другой день нижняя палата постановила, что только парламент имеет право располагать особой монарха. Шотландцы обязаны передать Карла Стюарта в руки парламента и поместить его в замке Уорвик, а пока полки, стоявшие близ Ньюарка, должны наблюдать за движениями шотландцев. Ферфакс также должен быть готовым к походу на север, если это станет необходимым.
Шотландцы спешили уйти в родные пределы. Они уговорили короля, чтобы он отдал приказ коменданту Ньюарка сдать город, и город был сдан. Шотландцы пошли на Ньюкасл. Государь находился в авангарде.
Они не хотели покинуть Англию с пустыми руками, требовали от англичан верности договору об учреждении единой пресвитерианской церкви на территории обоих королевств. Карл стал их заложником. Они всё больше и больше ограничивали его свободу. Любому из воевавших на его стороне было запрещено приближаться к королевской особе. Перехватывалась и читалась вся переписка, потребовали, чтобы монарх отрёкся от англиканства и принял пресвитерианскую веру.
Десятого июня Карл написал всем комендантам, которые ещё хранили верность ему, чтобы они сдали свои крепости. В тот же день он обратился к парламенту с требованием, чтобы ему как можно скорей направили условия освобождения из шотландского плена, повелел своему представителю, лорду Ормонду, прекратить переговоры с ирландцами, а тем временем тайно продолжил их.
Король предпочитал отдать себя в руки римской католической церкви, которую люто ненавидели в Англии, тогда как парламент не знал, какие условия ему предъявить. Представители нации никак не могли договориться друг с другом и выработать единые требования. В нижней палате большинством голосов владели пресвитериане. Их поддерживали крупные торговцы. Они были в ужасе, когда стали достоянием гласности бумаги из канцелярии короля, захваченной после победы при Несби. Финансисты страшились потерять то, что сумели под шумок приобрести в ходе гражданской войны.
Только теперь у Кромвеля открывались глаза. Пока он воевал, депутаты разворовали часть денег из тех пяти или шести миллионов фунтов стерлингов, которые были выручены за земельные владения монархистов, вот почему жалованье его солдатам задерживалось и выплачивалось не полностью. Они постановили не раздроблять конфискованные владения на участки, чтобы не продавать их свободным фермерам, тем более зажиточным арендаторам, а скупали их сами по той цене, которую сами и устанавливали. Эти земли, также по низкой цене, приобретали торговцы и финансисты из Сити. Этого им было мало.
Это обеспечило бы им порядок в стране.
Тут начинались разногласия, непримиримые, острые, грозившие кровью. Несмотря на недавнее пополнение нижней палаты, индепенденты не получили в ней твёрдого большинства. Самые состоятельные из них, тоже успевшие обогатиться во время гражданской войны, по вопросам о собственности голосовали с пресвитерианами. Не то было с индепендентами в армии. Они были оскорблены. Эти люди не только не приобрели новой собственности, им не только не предоставляли свободы вероисповедания и навязывали нежеланную пресвитерианскую церковь, но и не выплатили жалованье за много недель, то жалованье, за которое было уплачено кровью, увечьями и смертью товарищей. Они готовы были направить войска против шотландцев, силой взять короля и продиктовать ему те условия, которые были выгодны им.
Пресвитерианам эта армия была не нужна. Они хотели её распустить, но как-нибудь так, чтобы не вызвать возмущения.
Кромвель очень скоро обратил на это внимание. Армия нового образца была его детищем. В ней были его товарищи по оружию, братья по вере и несколько человек, которые могли бы называться друзьями, если бы у него могли быть друзья. Армию в обиду он дать не мог. Четырнадцатого июля он взял слово и произнёс речь, слишком длинную для него. Он говорил о том, что только армия, созданная парламентом, в состоянии обезопасить его от всевластия короля, что по этой причине её следует сохранить, а солдатам как можно скорей выплатить жалованье, которое не выплачивалось неделями, а в некоторых полках задержано на несколько месяцев.
