Женщина в Древней Руси - Александр Петрович Торопцев
Года не прошло после смерти Меншикова – вслед за ним в Березовскую ссылку отправился род Долгоруких, сделавших все, чтобы ближайший соратник Петра I провел остаток дней на стылом Севере. Как узнала об этом Наталья Борисовна, так и покинули силы ее, разболелась она, думали, умрет. Супруг ухаживал за ней, выходил, прибыли они в Березов, поселились там же, где и Меншиков живал-доживал, морил себя голодом с отчаянья.
Недолго прожила княгиня Прасковья Юрьевна. В 1734 году не выдержал тягот ссылки и супруг ее, князь Алексей Григорьевич. Но дети держались. Человек привыкает ко всему. Не быстро, не медленно шло время. К Долгоруким стали привыкать. Охранники, нарушая установленный указом режим, разрешали ссыльным ходить из острога в город. Уж лучше бы не разрешали!
Человека можно проверить разными способами и режимами. Ивана Алексеевича Долгорукого отпускать в город никак нельзя было, потому что хвастуном он родился и болтуном, не мог хранить в себе тайны великие. Выпивая с офицером, он давал волю словам, не понимая, чем это может закончиться для него.
А тут еще «случай» с местным подьячим произошел, с Тишиным. Понравилась ему, понимаешь, бывшая царская невеста, княжна Екатерина Алексеевна Долгорукая, стал он, по пьяному делу, конечно, ластиться к ней. Она заартачилась, пожаловалась офицеру Овцыну, тот избил любвеобильного подьячего. Его бы убить надобно было, гадкого человека, да рука у Овцына не поднялась. Тишин с обиды донес сибирскому губернатору о нарушениях режима ссыльных.
В Березов прислали человека хитрого по хитрому делу: он говорил всем, что Анна Ивановна интересуется положением ссыльных, хочет улучшить его, вошел в доверие ко многим, и те ему сдуру всю правду и рассказали, подтвердив донос неудовлетворенного сексуально подьячего Тишина.
Затем последовал указ, Ивана посадили в землянку, подержали там его немного, потом последовал еще один указ, и однажды ночью поздним летом 1738 года Ивана Алексеевича, двух его братьев, воеводу, губернатора березовского, Овцына, и слуг, и трех священников, и некоторых жителей Березова посадили на корабль и увезли следствие чинить, то есть пытать как следует.
Конечно, в этом деле Тишин сыграл свою роль, но не главную, а вот винить-то нужно во всем Ивана Алексеевича, не в меру болтливого. После того, что произошло в день смерти Петра II, ему и всем Долгоруким нужно было либо бежать из страны куда-нибудь в Америку, либо в первый же день воцарения Анны Ивановны падать ей в ножки, признаваться во всем, просить помилования… Ни того, ни другого они по разным соображениям сделать не могли. Тогда хоть бы язык за зубами держали, вели бы себя поскромней.
Тишина винить в беде клана Долгоруких нельзя. Его могли и подослать в острог со спецзаданием возмутить ссыльных. Но самому бахвалиться, да рассказывать сцены из монаршей жизни, да обзывать императриц и цариц мог только сумасшедший.
Пытали подследственных по обыкновению хорошо. Особенно Ивана. За нарушение режима, «за послабление» майору Петрову отсекли голову, остальных били кнутом, записали в рядовые сибирских полков. Иван Алексеевич, которому Наталья Борисовна родила двух сыновей, сломался на пытках, некоторые считают, что он сошел с ума и в этом неспокойном состоянии рассказал следователям тайну подложного завещания.
Четверо представителей рода Долгоруких поплатились за это жизнью, в том числе и сам Иван. Случилось это в 1739 году, в ноябре. А через два года и 17 дней на российский престол вступила Елизавета Петровна.
В 1741 году Наталья Борисовна Долгорукова была возвращена из ссылки и обласкана новой императрицей. Вероятно, дочь графа Шереметева могла при желании сделать карьеру при дворе дочери Петра Великого, создать новую семью, родить других детей. Никто бы ее за это не укорил. Но она воспитала старшего сына, уехала с младшим, душевнобольным, в Киев. А когда он умер, княжна Долгорукая пришла на берег Днепра в черном одеянии, сняла с пальца обручальное кольцо и бросила его в воду, после чего дочь Б.П. Шереметева приняла схиму.
А записки свои она написала по просьбе сына Михаила, однажды посетившего ее в монастыре. Умерла она в 1771 году.
Анна Петровна, цесаревна и герцогиня Голштинская (1708–1728)
Вторая дочь дочь Петра Великого и Екатерины I. Будущий супруг Анны Петровны, герцог Гольштейн-Готторпский, Фридрих-Карл, приехал в Россию в 1720 г. в надежде при помощи Петра возвратить от Дании Шлезвиг и приобрести снова право на шведский престол. Ништадтский мир (1721 г.) обманул ожидания герцога, так как Россия обязалась не вмешиваться во внутренние дела Швеции, но зато герцог получил надежду жениться на дочери императора, цесаревне Анне Петровне. 22 ноября 1724 г. был подписан давно желанный для герцога брачный контракт, по которому, между прочим, Анна Петровна и герцог отказались за себя и за своих потомков от всех прав и притязаний на корону Российской империи. Но при этом Петр предоставлял себе право по своему усмотрению призвать к сукцессии короны и империи Всероссийской одного из рожденных от сего супружества принцев, и герцог обязывался исполнить волю императора.
В январе 1725 г. Петр опасно заболел и незадолго до смерти начал писать: «отдать все…», но далее продолжать не мог и послал за Анной Петровной, чтобы продиктовать ей свою последнюю волю; когда цесаревна явилась, император уже лишился языка.
Есть известие, что Петр, очень любивший Анну, хотел ей передать престол. Бракосочетание герцога с Анной Петровной совершилось уже при Екатерине I – 21 мая 1725 г. в Троицкой церкви на Петербургской стороне. Вскоре герцог был сделан членом вновь учрежденного Верховного тайного совета и стал пользоваться большим значением. Положение герцога изменилось по смерти Екатерины в 1727 г., когда власть перешла всецело в руки Меншикова, вознамерившегося женить Петра II на своей дочери. Меншиков поссорился с герцогом Гольштинским, супругу которого не желала видеть на престоле противная Петру II партия, и добился того, что герцог с Анной Петровной оставили Петербург 25 июля 1727 г. и уехали в Гольштинию. Здесь Анна Петровна умерла 4 марта 1728 г., едва достигнув двадцатилетнего возраста, разрешившись от бремени сыном Карлом-Петром-Ульрихом (впоследствии император Петр III). Перед кончиною Анна Петровна выразила желание быть похороненной в России близ могилы ее отца в Петропавловском соборе, что и было исполнено 12 ноября того же года. По свидетельству современников, Анна Петровна очень походила лицом на отца, была умна и красива; очень образованная, говорила прекрасно по-французски, по-немецки, по-итальянски и по-шведски. Известно также, что Анна Петровна очень любила детей и
