Жанна д"Арк из рода Валуа. Книга 2 - Марина Алиева
Тем растеряннее он выглядел на этом совете, не зная, чем возразить на слова вроде бы верные по форме, но далекие от реальности по смыслу.
– Орлеан устал от войны! И единственное, что может принять как чудо – это возвращение к миру и покою! – не унимался Сеген. – Чем тратить время на пустопорожние споры о какой-то крестьянке, не лучше было бы озаботиться поиском иных путей для скорейшего решения проблем этого несчастного города – нашего последнего оплота!
Ну, всё! Вот теперь – довольно!
Мадам Иоланда шумно вздохнула, подавила зевок, не слишком, впрочем, скрывая его от окружающих, и демонстративно отвернулась к окну с видом человека, смертельно скучающего.
Де Сеген остановился.
– Вижу, вашей светлости слушать меня неинтересно? – спросил он ядовито.
– Отчего же? – герцогиня, не поворачивая к нему головы, пожала плечами. – Мне было очень интересно до тех пор пока вы не стали повторяться.
Монах с достоинством поджал губы.
– Рад, мадам, что вам было интересно хоть немного.
– И даже не немного, святой отец. Мне было безумно интересно наблюдать, как ловко вы прикрыли ворохом красивых фраз тот факт, что к Филиппу Бургундскому в обход совета уже было отправлено посольство – якобы от жителей Орлеана – с просьбой взять город под свою руку. Вероятно, господин Ла Тремуй нашел самый короткий и лёгкий путь решения проблемы, но не имея возможности добиться от нашего короля прямого согласия на начало мирных переговоров с Бургундией, решил зайти с другой стороны. Пусть даже и ценой смертельного оскорбления, которое он нанёс командующему обороной города.
Рыцари за столом возмущенно загалдели, переглядываясь и спрашивая друг у друга, правда ли то, что они только что услышали? Так что пришлось и дофину вслед за ними повернуться к Ла Тремую с вопросом:
– Это правда? Посольство действительно отправлено?
Ла Тремуй неопределённо фыркнул.
– Полагаю – да, раз герцогиня говорит об этом так уверенно… Но, с другой стороны, я вполне могу понять старейшин: для них это – жест отчаяния, ваше величество. Расходы на оборону растут, командующий ранен и не может защищать город с полной отдачей. Кроме того, герцог Филипп в известном смысле городу не чужой, являясь родственником законному сюзерену. Обращение к нему за помощью должно стать для Бастарда скорее облегчением…
– А эти господа уверяют, что оно стало оскорблением!
Мадам Иоланда положила руку на стол по направлению к господам де Виллару и дю Тийе, настороженно притихших на своих местах. Их вообще-то прислали сюда по другому поводу, но если попутно прояснится вопрос об обращении за помощью к Филиппу Бургундскому – тоже будет неплохо.
– Они уверены – город можно отстоять, и Жан Бастард вполне способен сделать это даже со своим ранением.
– Вероятно, у городских старейшин другое мнение на этот счет, – преувеличенно любезно заметил Ла Тремуй.
– И поэтому они посылают не кого-то из своих рядов, а господина д'Орги – бывшего соратника мессира де Ла Тремуя по службе старому Филиппу Бургундскому? – холодно улыбнулась мадам Иоланда.
Де Гокур хлопнул рукой по столу.
– Так я и знал!
Он осмотрел присутствующих с таким видом, с каким обычно балаганный «хор» объявляет комическую сцену.
– То-то Дюнуа так удивлялся, почему именно этот господин? Да и вообще – почему? Ведь он удерживает город! Пусть тяжело, но удерживает. Однако теперь мне будет, чем его «утешить».
С ударением на последнем слове Гокур окинул Ла Тремуя крайне выразительным взглядом и отвернулся. А среди рыцарей за столом снова поднялся тихий ропот.
– Я разберусь с этим.
Дофин тяжело и незнакомо посмотрел мадам Иоланде в глаза, чем немало её озадачил.
– Чуть позже… разберусь.
Прежде он никогда так не смотрел. И герцогине понадобилось время, чтобы «переварить» этот взгляд.
– Разумеется, вы правы, сир, – слегка поклонилась она, – разумеется, позже, потому что сегодня нас здесь собрала другая забота. Мне кажется, девушка, которая пришла…
Но тут взвился с места не желающий сдаваться Ла Тремуй.
– Девушка, которая пришла, как раз и могла стать косвенной причиной обращения к Филиппу! – зло перебил он. – Возможно, даже до Орлеана дошли слухи о пагубном пристрастии герцогини Анжуйской ко всякого рода шарлатанам, и весть ещё об одной «Божьей посланнице» просто заставила их бессильно опустить руки! И отправить к Филиппу людей, послуживших когда-то верой и правдой Бургундскому дому, чтобы добиться у него доверия не сказками о чудесах, а напоминанием о реальных заслугах!
– Эй! Не забывайтесь, сударь! – рыкнул со своего места Ла Ир.
Но мадам Иоланда лишь устало прикрыла глаза.
– Похоже, господин Ла Тремуй не может убеждать, не оскорбляя. Но сегодня подобное оскорбление я уже пропустила мимо ушей. И готова пропустить снова, если граф объяснит, почему так уверен, что девушка, которую все называю Девой из пророчества, шарлатанка?
Ла Тремуй раскрыл было рот, но, мгновенно оценив расставленную ловушку, едва не заскрежетал зубами от злости.
Догадалась ли мадам Иоланда, что он знает о её причастности к явлению Девы, или нет – неизвестно. Но своим вопросом руки ему она повязала крепко!
Слишком долго владея информацией, Ла Тремуй привык думать об этом деле с позиций своего знания. Но сейчас его знаниям грош цена! Не объявлять же во всеуслышание, что он много лет догадывался о подготовке такой, право слово, еретической мистификации, но ни разу ни словом, ни делом не попытался её предотвратить! Да и с доказательствами могла выйти неловкость: пришлось бы тащить на свет странноватое и явно неприглядное поручение королевы Изабо, а этого дофин никогда не простит. Так что как ни крути, но придется признавать поражение и слегка снизить тон, пока его крепкие позиции не зашатались.
– Я не уверен, мадам, – изображая то ли смущение, то ли смиренную терпеливость, пробормотал Ла Тремуй. – Я ни в чем не уверен. Ни в чём. Потому что несу тяжелое бремя ответственности перед моим королём и не могу позволить себе так же благодушно, как вы, принимать на веру то, что требует тщательной проверки.
– Но девушка уже сумела произвести впечатление на Карла Лотарингского, не говоря уже о коменданте Вокулёрской крепости, – тут мадам Иоланда впервые обратилась прямо к Шарлю, – Единственной крепости в восточных областях, которая сохранила верность вашему величеству. Неужели преданная служба её коменданта не стоит того, чтобы эту девушку хотя бы принять, как он
