Граница - Станислава Радецкая
Лисица послушался, чувствуя на языке неприятную шершавость льняной ткани. Влажной тканью Уивер стер свежую кровь вокруг раны и промокнул ее самое, затем поднял вверх иглу и произнес:
- С Богом! Я не буду вышивать на тебе узоров, как любят делать некоторые костоправы в вашей стране, хотя тебе бы пошло перед свиданием с баронессой.
Йохан недовольно промычал сквозь тряпку, но тут же крепко сжал зубы, когда Честер начал работу. Глаза невольно заслезились, как только боль пронзила рану и удвоилась, но Лисица молчал и только изредка сжимал край табурета здоровой рукой, когда терпеть было уже невмоготу. Англичанин знал свое дело, и не прошло и пяти минут, как он закончил манипуляции.
- Тебе повезло, - сказал он, - удар не пришелся ниже. Рука могла бы отняться. Пошевели-ка пальцами? Чувствуешь, как я прикасаюсь к твоей ладони?
Лисица вынул кляп, на котором отпечатались следы зубов.
- И как я должен тебе отвечать, если ты заткнул мне рот? – спросил он. – Да, все хорошо. Благодарю тебя.
- Нет, это я тебя благодарю, - серьезно ответил Уивер. Он обрезал нить, - Я выну ее через недельку-две, когда мясо срастется. Пока не напрягай руку сильно. Хорошо бы туда положить давленых улиток. Это помогает.
- Выпейте, - Камила, по обыкновению, подошла незаметно и протянула Йохану кружку с вином на салфетке. – Боль сейчас пройдет.
- А мне, моя красавица? – с беспокойством поинтересовался Уивер.
- Вы же не ранены.
- Я претерпел много мук! И ты ранила меня в самое сердце!
- Завтра.
- Жестокосердная!
Йохан с благодарностью принял из девичьих рук кружку. Вино оказалось теплым, терпким и сладким, с легким ароматом корицы, и мягкой волной провалилось в желудок. Он залпом выпил все содержимое и поднялся, подхватив со стола мундир. Да, баронесса Катоне порадуется его оборванному виду! Зашитая рана ныла и щипала, и Йохан чувствовал себя боевым конем, которому попал под хвост репей, так хотелось бежать и что-то делать.
Камила увернулась из объятий Уивера и провела Лисицу на второй этаж, где оставила его перед дверью комнаты баронессы. Вопреки обычаю, она не стала стучать и вводить его внутрь; служанка исчезла в темноте, не сказав ни слова.
Глава 32
Дверь легко распахнулась, и Йохан замер на пороге. Баронесса Катоне изящно сидела в кресле, за бюро, и бездумно листала книгу. Три свечи озаряли ее нежное лицо, но одета Роксана была не по-домашнему, а в бальное платье с широким панье, словно недавно вернулась домой. Она точно не замечала Йохана, и пока он стоял, не решаясь войти, прозвучал медовый голос Роксаны:
- Заходи же, глупый Лис, и рассказывай. Мне интересно знать, отчего ты ворвался посреди ночи в мой дом.
Она глядела на него в зеркало, и Йохан поймал ее взгляд. Роксана не опустила глаз, только чуть улыбнулась.
- Твой слуга прислал меня.
- Герхард? Он, верно, выжил из ума.
- Не совсем. Так или иначе, он попал в тюрьму.
- Герхард? – она высоко подняла брови, но, кажется, ничуть не удивилась.
- Именно. Вместе со мной.
- Что же вы сделали? Ограбили вдвоем прохожих?
- Мы… повздорили. Он решил сдать меня страже.
- А потом ты говоришь, что он прислал тебя сюда!
- Но это истинно так.
Роксана насмешливо покачала головой и зевнула, прикрыв ладонью рот.
- Мы бежали из тюрьмы. К тебе, - настойчиво повторил он.
- Такого ты еще не выдумывал… - она поманила его к себе, и Йохан подошел, будто зачарованный. – Садись сюда, - приказала баронесса, указав на пол рядом с собой, и Лисица послушался. Под складками платья он чувствовал тепло ее тела, и неожиданная близость пьянила. Роксана не отодвинулась, разрешая ему дотронуться до ее лодыжки, и велела:
- Налей мне вина. Оно стоит рядом с тобой.
Она протянула ему бокал, и их пальцы на короткий миг соприкоснулись. Йохан обернулся, разыскивая бутылку, и кое-как вытащил пробку зубами, чтобы не беспокоить раненую руку. Баронесса внимательно за ним наблюдала, и Лисица не мог понять выражения ее лица. Он передал ей бокал, и на этот раз прикосновение было длинней, словно баронесса не желала его прерывать.
- Итак, по твоим словам, Герхард послал тебя сюда, - заговорила Роксана, когда отняла руку. – Зачем?
- Он хочет, чтобы я что-то для него сделал.
- А. Герхард хочет загрести жар чужими руками, - ее лицо переменилось, на нем мелькнула тревога.
- Тебе это не нравится?
- Мне? Что ж, если в дом залезла драная лисица, - она пощекотала его руку носком туфельки, - наверное, это мало кому понравится. Я не ждала вас и не приготовила гостевых постелей, но вряд ли лисы к этому приучены, верно? Они могут довольствоваться мягким уголком, на которое навалено сено, объедком куриного крылышка, ошейником с крепкой цепью… Так?
