Золотой век. Книга 2. Империя - Конн Иггульден
28
Спартанские солдаты остановили у края лагеря группу коринфских всадников. Никомед отправил к ним одного из своих телохранителей – передать приглашение войти, хотя и не без подозрений. Ни сам он, ни юный царь не вызывали их в Аттику. Никомед не видел основательной причины, зачем дюжина всадников могла бы выехать из своего города и удалиться за перешеек, когда Плистоанакс вышел в поход против своего давнего врага. Не один спартанец одарил коринфян мрачным взглядом, пока те спешивались. Что бы ни привело их сюда, новости у них наверняка недобрые.
Лагерь под стенами Афин был местом неприкрытым, без защитных насыпей. Ряды палаток да отхожие ямы – вот и все его следы на огромном пространстве, где пахло гарью и по ветру носился пепел, который скапливался во всех местах, хоть чем-то похожих на укрытия. Стены Афин находились достаточно близко, они высились и давили так, что трудно было не чувствовать их. Протянувшиеся от города до отдаленного моря, они заполняли собой всю панораму.
Плистоанакс видел, что сбоку приближается его дядя, пока коринфян вели прямиком к нему. Палатка и воинское снаряжение у царя были такие же, как у всех остальных, из личных вещей только бритва да вторая пара сандалий. В летнюю жару Плистоанакс носил лишь легкую тунику, не прикрывавшую ни рук, ни ног. Копис в ножнах из дубленой козьей кожи прилегал к его бедру, шлем, плащ и меч были аккуратно сложены наготове у палатки.
Он не приказывал, чтобы людей из Коринфа обыскали на предмет наличия у них оружия. Все они вооружены, и без того ясно. Во время войны опасность подстерегает всюду. Плистоанакс не выказывал нервозности. Когда коринфяне приблизились, он скрестил на груди руки, готовый слушать, но далекий от того, чтобы доверять им или дружески приветствовать.
Дяде удалось оказаться рядом первым и шепнуть несколько слов, прежде чем незваные гости окажутся в пределах слышимости.
– Помни, эти люди – союзники, – сказал Никомед.
Плистоанакс согласно кивнул, хотя и не смог удержаться от ответа:
– Афиняне тоже были когда-то.
Юному царю не нравилась сама идея, что люди из Коринфа увидят Спарту в такой неудачный момент. Он уже знал: репутация его людей наполовину была завоевана немалым трудом – воинскими навыками и битвами. Остальное представляло собой сложную комбинацию угроз и таинственности. Этим достоянием нельзя разбрасываться. Вторую часть их силы нужно упрочивать даже во время войны, даже общаясь с людьми Пелопоннеса, доказавшими свою лояльность. Спарта сильна не только оружием: это была идея, легенда. И в тот день Плистоанакс являлся ее земным воплощением.
Он не произнес ни слова, когда коринфяне опустились перед ним на одно колено и склонили голову. Так полагалось, учитывая его ранг и титул. Он главнокомандующий и царь. Так что заговорить первым выпало его дяде.
– Владыка Плистоанакс, сын Павсания, приветствует вас. – Никомед сделал паузу, с улыбкой вглядываясь в гостей. – Я, конечно, знаю тебя, Нестос. Помню, какие неоценимые услуги ты оказал нам после землетрясения. Воистину, Коринф – замечательный союзник. Твои спутники мне незнакомы, но, если ты ручаешься за них, их примут как друзей. Разделите ли вы с нами трапезу? Сытная похлебка для ужина почти готова.
Плистоанакс наблюдал, как гости обменялись настороженными взглядами и ответили улыбками. Пища спартанцев славилась простотой, в нее не добавляли ни соли, ни меда. Но она способствовала укреплению мышц и костей. Плистоанакс с удовольствием отметил, что он выше и шире в плечах, чем люди из Коринфа, даже самые старшие.
Пока Никомед говорил, Нестос первым поднялся с колена, показывая, что он главный среди коринфян. Низко поклонившись Плистоанаксу, чтобы ни в коем случае не задеть его, он ответил:
– Владыка, регент Никомед, это честь для меня. Я действительно приходил к вам, когда Коринф отправил меня оказать помощь нашему самому старому союзнику и другу. Сражался рядом со спартанским царем, тень которого перешла реку. Время было мрачное, но, просыпаясь до зари, я нахожу, что ценю эти воспоминания. Бить врага вместе с царем – это то, о чем я, надеюсь, буду рассказывать внукам.
Плистоанакс хмурился, пока не заметил, что брови наполовину закрыли ему поле зрения.
– Ты за этим сюда приехал? Освежить старые воспоминания?
Краем глаза увидев, как поморщился его дядя, молодой царь вздохнул. Он знал, что бывает резок и гневлив. Считал это проявлением силы, а пожилые люди, вроде Никомеда, похоже, относили такие качества к опасным. Плистоанакс пожал плечами, когда Нестос с легким удивлением взглянул на него:
– Что? Ты прискакал сюда, значит, хочешь сообщить что-то важное. Ты предпочитаешь подождать, пока мы все поедим или, может быть, пока завтра утром не отправишься с моим дядей осматривать стены? Я не так терпелив. Это военный лагерь на враждебной территории. Говори, зачем вы явились, или уезжай.
Нестос быстро склонил голову, соглашаясь со словами Плистоанакса и решаясь приступить к делу без промедления. В этот момент он готов был отдать правую руку за то, чтобы иметь дело с предшественником царя. Плистарх был военным царем, достойным своего титула, сыном Леонида. Обращаться к человеку, который моложе его сыновей, – незавидная доля. И все же нужно потратить выданные ему монеты.
– Я говорю не от себя, но от имени царя Алеоса. Мне велено сказать прежде всего, что дело чести не требует платы. Когда Коринф отправил своих людей сражаться вместе со Спартой при Платеях под командой твоего отца Павсания, мы сделали это не в ожидании ответных милостей, а для отражения великой угрозы. Коринфские корабли были при Саламине, и я лично участвовал в подавлении восстания илотов и наведении порядка. Это все не более чем деяния верного друга, и они ничего не стоили, никто не ждал платы за них.
– Тем не менее ты снова перечисляешь их все, – изрек Плистоанакс.
Нестос замолчал и слегка покраснел, вероятно успев подавить вспышку гнева. Плистоанакс невольно отреагировал на нее – подался вперед, привстав на цыпочки, готовый атаковать. Такая реакция была вколочена в него наставниками в лагере агогэ. Военный царь Спарты не уклоняется от угрозы или нападения. Его ответ – броситься на врага при любой провокации. Плистоанакс не посрамит честь своего народа.
– Владыка, я упоминаю прошлое, только чтобы показать, что на протяжении многих поколений мы были союзниками. Коринф считает Афины врагом, как ты знаешь. Мы поддержим Спарту в любой
