Золотой век. Книга 2. Империя - Конн Иггульден
И вновь Плистоанакс перебил его:
– Все это было известно мне еще вчера, Нестос. Ничто из сказанного тобой не привело бы тебя из своего города в это опустошенное место. Если цель – предложение силы, я бы ожидал, что появится больше чем дюжина всадников, но я и не просил подкрепления. Я хотел, чтобы афиняне увидели мою армию, наши красные плащи под своими стенами.
– И они увидели, – мягко произнес Нестос. – Войны ведут весной, не так ли? Разгар лета миновал. Дни вновь становятся короче, владыка, а стены все еще стоят.
Настал черед Плистоанакса испытать неловкость. Он развел скрещенные на груди руки, и хотя, вероятно, это было всего лишь совпадением, но одна из них оказалась рядом с рукоятью кописа.
– Не задавай мне вопросов, Нестос, если намерен делать это. Я бросил вызов афинским гоплитам, но они держат ворота закрытыми, да. Их трусость очевидна тем, кого они называют Союзом.
Плистоанакс говорил со злостью, многое открывая коринфянину. Месяцы досадного ожидания и бессилия плохо сказались на молодом царе, который собрался на битву и решил наконец доказать, чего стоит. Нестос выбирал слова осторожно, будто пытался убедить льва, чтобы тот не бросался на него.
– Владыка… ты явно показал то, что хотел. Афиняне не могут сразиться с твоей армией. Ты беспрепятственно сжигаешь и рушишь все вокруг города, пока твои враги дрожат в страхе. – Он помолчал, набирая в грудь воздуха. – Но они не проиграли, и ты не выиграл.
– Нестос, ты переступаешь границы, – грубо пробурчал Никомед. – Ты не имеешь права говорить…
– Пусть говорит, дядя, – махнув рукой, оборвал его Плистоанакс.
Старик захлопнул рот и кивнул.
– Благодарю тебя, владыка, за терпение, – сказал Нестос. – Я приехал сюда только для того, чтобы сказать: твоя цель достигнута. Они прячутся за стенами, и никто в Аттике не смеет указывать тебе, где ты можешь стоять, а где нет. По-моему, это победа – она все показывает союзникам афинян и демонстрирует твою силу. Никто не скажет, что Спарта не способна вывести на поле боя армию, которая заставит дрожать весь Союз. Теперь уже нет. Ты можешь вернуться домой с честью, пока они бродят по своим сожженным полям и собирают те крохи, что остались от урожая. Афиняне – народ гордый, владыка. Может быть, пора дать им поголодать.
Некоторое время Плистоанакс молчал. К удивлению Нестоса, молодой царь принялся расхаживать взад-вперед перед коринфянами. Одиннадцать из них так и стояли на одном колене, склонив голову. Плистоанакс не предложил им подняться.
– Скажи мне, Нестос, насколько это плохо?
– Насколько плохо?.. Владыка, я не понимаю.
– Ты думал, я здесь слеп и глух? У меня есть лазутчики в городе, есть гонцы на дороге в Спарту, люди из Аргоса доносят мне обо всем, что слышат. Даже друзья в Коринфе! Нестос, скажи, почему ты хочешь, чтобы я покинул это место. Скажи то, что тебе велели сказать.
Нестос понял. Скрежетнув зубами, он заговорил:
– Владыка, флот Союза разоряет наше побережье. Ты слышал об этом, я вижу, хотя, вероятно, не все. Они сожгли мой родной порт, и теперь коринфским кораблям больше негде укрыться в шторм. Не могут мои капитаны и спокойно стоять на якоре, когда корабли Союза готовы протаранить их и взять на абордаж. Союз – во главе с Афинами – атаковал каждую деревню и каждый город на берегах Пелопоннеса, кроме Аргоса. Эти скоты, естественно, радуются, поднимают чаши лемносского красного за друзей и союзников, когда те проходят на веслах мимо!
Коринфянин заметил, что невольно повысил голос и оба спартанца наблюдают за ним с хищным интересом. Он совладал с эмоциями и продолжил:
– Владыка, да, меня послали, чтобы я просил тебя вернуться домой. Присутствие спартанцев на Пелопоннесе изменит ситуацию за одну ночь. Благодаря твоим людям рейды на побережье станут слишком дорого обходиться Союзу. Именно мы расплачиваемся за каждый месяц, что ты проводишь здесь, но военный сезон закончился.
– Дядя, наконец он сказал правду. Ты слышишь?
Никомед кивнул, хотя выглядел потрясенным. Его племянник улыбнулся одним ртом, руки у него дрожали. Никомед заметил, что Плистоанакс сильно разволновался.
– Отчего, по-твоему, Нестос, афиняне совершают набеги на наше побережье? – спросил он.
Под взглядом царя Нестос чувствовал себя как букашка под стеклом. Наконец он заговорил напряженно, будто слова из него вытягивали силой:
– Они хотят, чтобы ты вернулся домой, чтобы тебя позвали назад. Но, владыка…
– Нет, ты все понял правильно. Афиняне жгут и убивают, чтобы люди из Коринфа приехали сюда и умоляли меня уйти от их стен. Ты, Нестос, примчавшись сюда, делаешь именно то, чего они хотят от тебя. Ты понимаешь это?
– Владыка, сезон войны…
– Ты понимаешь, Нестос? Ты приехал сюда, ко мне. Именно этого они добиваются, это им отчаянно нужно. Да?
– Конечно, владыка, но это не меняет…
– Значит, ты можешь предугадать мой ответ, верно? Я военный царь Спарты. Моим отцом был Павсаний, которого погубили укрывшиеся за этими стенами шлюхи. Так скажи мне, Нестос из Коринфа, поеду ли я домой вместе с тобой? Или попрошу тебя – и Коринф, и остальных наших союзников – потерпеть? Какой ответ я дам, по-твоему?
Нестос поднял голову, проникаясь холодным достоинством:
– Я думаю, ты останешься, владыка.
– Ты прав, – тихо произнес Плистоанакс. – Теперь у нас мало продуктов, Нестос. Если хочешь оказать мне услугу, возобновить узы дружбы, можешь организовать поставки припасов. Это будет принято с радостью.
Царь увидел, что коринфянин принял его отказ, больше не драматизируя ситуацию, и потеплел к нему. Хотя, разумеется, выбора у Нестоса не было.
– Я вернусь домой с первыми заморозками, – добавил Плистоанакс, – хотя флот афинян сделает то же самое. Не воображай, будто я доволен, Нестос. Нам не сравняться с Союзом на море, а они не смеют встретиться с нами на суше. Это тупик в некотором смысле. – Следующие пять слов он прорычал вдогонку, пригнув голову, как бык, увидевший нож: – Нам непременно нужно построить флот! – Идея понравилась ему. – Обсуди это дома, Нестос. Сможет Коринф построить корабли не хуже, чем у Союза? Это изменит баланс сил.
– Если Персия не смогла разбить их… – пробормотал Никомед.
– Мы водили флот против персов! – рявкнул Плистоанакс. – Еще до появления треклятого Союза. Мой отец командовал сотнями кораблей, пока не попал в опалу. Мы – наследники этих побед, не Афины! – Плистоанакс кричал.
Его дядя шагнул назад, укрываясь от царского гнева, и, наверное, половина лагеря следила за происходящим, напряженно прислушиваясь. Молодой царь с отвращением фыркнул. К вечеру похолодало, отметил он, словно в
