Граница - Станислава Радецкая
- Что здесь произошло? – неожиданно спросил из-за двери пришедший. – Эй, вы! Вы что-нибудь слышали?
- Господа стражники не поделили девицу, - угодливо заметил Лисица, пока натягивал на себя светлый мундир. Вещи были ему маловаты. – Они дрались как львы!
- Никогда не слышал, чтобы львы испражнялись во время драки, - проворчал стражник. – Куда они пошли?
- Не могу знать, - ответил Лисица. – Кажется, они говорили что-то о выпить.
Солдат пробормотал себе под нос ругательство. Он еще немного постоял над местом драки, и Йохан задержал дыхание, молясь про себя, чтобы тот поскорее убрался прочь. Он выдохнул, когда послышалось шарканье.
- Теперь-то мы бежим? – как только шаги затихли, Уивер вновь вернулся к наболевшему вопросу. Солдатский жилет и мундир болтались на нем, как на вешалке, а сапоги чуть жали, и он то и дело морщил длинный нос.
- Пожалуй.
Йохан надел на себя перевязь, и одной рукой замотал бородищу англичанина черным солдатским шарфом. Уивер недовольно сморщил нос от запаха чужой грязной шеи, хотя сам пах не лучше, но возражать не стал.
- Если мы кого-нибудь встретим, молчи. Говорить буду я.
Герхард шумно выдохнул, и Лисица вздрогнул, совсем забыв, что Цепной Пес тоже здесь. Йохан взглянул на четыре тела, валявшихся вповалку, не сказав ни слова, и они вышли из камеры. Они с трудом заперли дверь – замок взаправду стоило давно смазать, - и Лисица первым делом шепнул англичанину, что им нужны шляпы, чтобы не вызывать подозрений. Уивер послушно кивнул. На свету в шарфе он напоминал разбойника с большой дороги, замотавшего себе лицо, чтобы не быть узнанным. Он напялил на грязную голову белый солдатский парик со следами мышиного дерьма, и от этого взгляд у англичанина казался еще более диким, чем прежде.
Кое-как Йохан утерся своим париком, стирая остатки мочи с лица, а затем сунул его в карман мундира.
- Он похож на дохлого белого сурка, - невнятно пробубнил англичанин сквозь шарф и получил в награду яростный взгляд. – Что? Ты же сказал молчать, если мы кого-нибудь встретим.
- Просто заткнись, пока мы не вышли из Замка.
В полукруглой комнатке на столе батареей выстроились бутылки, и отблески от фонаря, в котором дрожала свечка, отражались в темном стекле. Уивер с радостным возгласом набросился на сверток, от которого пахло чесноком, и распотрошил его: внутри лежала горбушка серого хлеба, луковица и поджаристая темная колбаска. Он схватил подсумок, валявшийся на табурете и запихнул туда еду. Йохан взял ружье, стоявшее у стены, и протянул его англичанину, терпеливо дожидаясь, пока тот споро проверит содержимое бутылок и сунет приглянувшуюся к себе.
- Нет времени, - наконец не выдержал Лисица, тревожно прислушиваясь, не идет ли стражник, который искал товарищей. – Мы не на бал собираемся!
Уивер фыркнул сквозь шарф, но все-таки успокоился и схватил с крючка шляпу. Только после этого он соблаговолил принять ружье и привычным, ловким жестом закинул его себе на плечо. Похоже, англичанин все-таки не выдумывал и опыт службы у него был. Йохан нахлобучил треуголку пониже на глаза, чтобы скрыть лицо, бросил ключ от камеры в пустую кружку и взял фонарь.
Темный коридор кончался крутой лестницей наверх. Здесь было холодней, чем внизу, и почему-то больше пахло нечистотами.
- Раз, два, - донеслось спереди и послышался лязг подкованных каблуков. – Три-четыре. Тянуть носок от себя. Проклятый сапог… На плечо! Разворот! Раз, два… Нет, опять сбился.
В такт счету кто-то храпел, и как только марширующий остановился, спящий зачмокал губами, застонал и заворочался. Уивер громко хмыкнул, и солдат тут же бдительно окликнул их:
- Кто здесь?
- Это мы, - ответил Йохан, подделываясь под местный акцент. Он поднял фонарь повыше, но так, чтобы свет не падал на лица. Проход был закрыт решеткой, и за ней стоял стражник. Солдат скользнул взглядом по мундиру Йохана и насторожился.
- Ваша смена еще не приходила.
- Знаю, но у нас кончилось вино. Сегодня Рождество. Хочется забыть о паршивой службе хоть ненадолго.
- Геморрой обострился? – сочувственно спросил солдат.
- И он тоже. Говорить еще трудно. В этой сырятине разваливаешься на ходу.
Спящий шумно вздохнул.
- Ладно, идите, - махнул рукой солдат. – Отопру вам решетку, хоть не положено. Принесете за это вина, лады? Я слышал, сегодня его можно купить у графского камердинера – правда, фон Бабенберг еще не уснул. Сюда порой доносится музыка его личного оркестра… Он решил устроить сегодня праздник, и замковый двор забит слугами гостей.
Со вздохом он отпер решетку и сделал жест проходить. Лисица опустил фонарь и последовал за Уивером.
- Эй, - неожиданно окликнул их сзади солдат, и Йохан почувствовал, как англичанин насторожился. – Стой! Что у тебя на рукаве?
- Будешь смеяться, но этот оглоед, - Лисица ткнул фонарем в сторону Честера, - облил меня вином.
