Граница - Станислава Радецкая
Йохан встал и ощупал кованую дверь. Она крепко была вделана в стену, и ни выбить ее, ни взломать замок изнутри было невозможно.
- Как здесь приносят еду? – поинтересовался он, не оборачиваясь.
- Вы уже проголодались, господин Неженка? Скажу по правде, насчет одного раза я преувеличил, – Уивер обрадовался, что с ним заговорили. – В первый раз кормят где-то на рассвете, во второй – после шести вечера, когда дважды стреляет пушка. По праздникам приносят еще в полдень. Кормят отвратно: помои и вода на завтрак, помои с водой на ужин, а на десерт – вода с помоями. По правде, у меня даже начали болеть суставы от вечной воды и снаружи, и внутри. Одна радость, что Бог уберег меня от чахотки – здесь она должна развиваться стремительно.
- Я спрашивал, как.
- Ну… По двое, кажется. Они волочат большую такую бадью с крышкой, ставят ее у двери, потом отпирают, и надо протянуть им миску… Я свою держу под окном, чтобы тараканы вымерзли, пока лакомятся объедками. Жаль, с клопами так не выходит.
- По двое… - протянул Йохан. – А поганое ведро?
- Некоторые заключенные носят его сами, - любезно пояснил Уивер. – Но это которых можно выпускать. Лично для меня всегда приходили солдаты. Они совсем не понимают шуток, как вы, а здесь слишком тесно, чтобы уворачиваться от собственных нечистот. К счастью, все-таки они так добры, что на следующий день отводят помыться холодной водой.
- Я слышал про римского папу.
- Да? – Уивер захохотал. - Видел бы ты, Фризендорф, какое глупое было у моего допрашивающего лицо, когда он прочел мою подпись! Он-то уже думал, что я во всем сознался, даже в том, чего не делал. Знаешь, даже пытку стало легче переносить, хотя в этом здесь мастера нашлись! Соль после плетей, медленное поджаривание, подвешивание на цепях – теперь на моей спине можно печь венские вафли, и они будут нужной формы!
- Тебе не убежать одному, мальчишка, - негромко заметил Герхард, вновь переходя на латынь. Он широко распахнул глаза и внимательно следил за каждым движением Йохана. – Вы, два дурачка, стоите друг друга.
- Уж не ты ли хочешь сбежать отсюда, чтобы не вскрылись твои преступления? – Йохан искоса посмотрел на него.
- Я не так глуп, чтобы бежать. Мне виселица не грозит.
- Тогда молчи. И не вздумай даже заикнуться страже.
- Не угрожай мне, - предупредил его Герхард. – Даже если ты вырвешься из камеры, как ты выйдешь из замка? А если ты выйдешь из замка, то тебя тут же схватят, потому что тебе некуда будет бежать.
- Какое тебе до этого дело? Сегодня Рождество, значит, солдаты будут пьяны.
Но в чем-то Цепной Пес был прав. Капитан не дурак, и при известии о побеге Лисицы первым делом под подозрение попадет осман, у которого остались все его вещи. Нечем даже заплатить за карету, а в таком виде Йохана остановит первый же патруль, и любой влах с радостью сдаст его властям.
- Потому что ты можешь мне пригодиться, - очень тихо заметил Герхард. – Ты испортил мою работу. У тебя есть шанс исправить сделанное.
- А я? – вклинился в беседу Уивер. – Если вы собираетесь бежать, то я не останусь. Мне как-то не хочется висеть на суку или где тут, в этих диких местах, вешают, если есть шанс сбежать. Пусть лучше убьют при побеге! Это будет веселей.
Герхард поморщился, как от зубной боли.
- Я уже сказал, что бежать не собираюсь, - холодно сказал он. – И советовал бы понизить голос. Кроме того, это не твое дело, англичанин. Если только этот не возьмет тебя с собой.
- Он возьмет, - без уверенности возразил Уивер. – Как не взять?
Цепной Пес дернул щекой и поманил к себе Йохана. Они сели близко, как давние друзья, и Герхард, склонившись к уху Лисицы, почти на одном дыхании принялся рассказывать о грядущем. Честер беспокойно ерзал, вытягивая тонкую шею, но не мог разобрать и слова.
- Но как нам выбираться отсюда? – поинтересовался Йохан, когда Герхард рассказал ему об убежище.
- Об этом думай сам, - отрезал тот и нехорошо улыбнулся. – Если ты не можешь выбраться из тюрьмы, то не сможешь и выполнить намеченного.
Йохан почесал подбородок. Голова болеть перестала, и он чувствовал себя почти трезвым и лишь немного опустошенным. Предложение Цепного Пса могло было быть ловушкой, как и его неожиданная доброта в кофейне, что обернулась засадой. Однако выбор был невелик: оставаться здесь и ждать виселицы или бежать и заметать следы. В конце концов, одну ночь он мог бы и переждать на свободе, а там уж всяко больше возможностей, чем здесь. Тут оставался разве что Вяземский, которому Йохан так и не отомстил, но это могло подождать: месть – не смерть, и внезапно не приходит. Да и как знать, каким он очнется? Может быть, будет пускать слюну себе на рубаху…
- Мне нужна ваша рубаха, господин Шутник, - неожиданно сказал он, и Честер вскинул голову, обескураженно заморгав.
- Она
