Экспедиция надежды - Хавьер Моро
А также самая ослепительная роскошь. Подъехав к центру, путешественники оказались в совершенно ином мире, который Гумбольдт некогда окрестил «Городом дворцов» – прямые длинные улицы, широкие проспекты, по которым прогуливалась нарядная публика, и богато украшенные здания – многие из них были воздвигнуты на фундаментах древних ацтекских домов. Мехико превосходил все города, виденные ранее, и Ла-Корунью, и Гавану. Бальмис начал беспокоиться: похоже, никто не собирался устраивать им торжественный прием. В ту пору население Мехико составляло около ста тринадцати тысяч жителей. Неужели они не могли собрать хоть небольшую толпу, организовать трибуну, чтобы приветственной хвалебной речью показать народу, как важна эта экспедиция? «Может быть, встреча должна состояться на площади Сокало, в самом сердце города, где стоит дворец вице-короля?» – думал Бальмис, стараясь сохранять оптимизм. А тем временем он показывал Исабель и своим помощникам университет, школы – Горнорудную и Хирургическую, где когда-то преподавал; говорил о больнице Амор де Диос, где работал, – в Мехико существовала дюжина больниц и две психиатрических лечебницы, – и о великолепном Ботаническом саде, находящемся на территории вице-королевского дворца.
Когда процессия вступила на брусчатку огромной площади Сокало, казалось, экипажи развалятся на части, настолько неровно и грубо были уложены камни. В центре возвышалась бронзовая конная статуя короля Карла IV, которую недавно с помпой открыл вице-король. Бальмис слегка воспрянул духом: присутствие рядом самого вдохновителя экспедиции воодушевляло. Но в остальном площадь являла собой весьма унылое зрелище: лишь несколько торговцев задержались у своих лотков с товаром. В этот поздний час темный силуэт собора четко вырисовывался на фоне апельсинового закатного неба.
Дворец вице-короля располагался на этой же площади, напротив рынка Париан. Экспедицию никто не встречал – ни члены Городского совета, ни чиновники магистрата. Стражники у решетчатых ворот, казалось, были удивлены их запоздалым появлением. Их никто не удосужился предупредить.
– Сегодня утром из Гуадалупе я отправил письмо вице-королю… – начал Бальмис.
Стражник попросил их подождать и зашел во дворец. Все сорок человек, прибывшие в экипажах, – Бальмис, его помощники, дети в безупречно чистой форме, вакцинированные солдаты, – стояли, с недоверием поглядывая на пышное здание, где решалась их судьба.
Стражник вышел в сопровождении рехидора; судейский передал Бальмису извинения вице-короля.
– Его сиятельство не получал никаких сообщений о вашем прибытии…
– А письмо, которое я отправлял из Гаваны? А записка из Веракруса? А Королевский указ от августа тысяча восемьсот третьего года?
Бальмис сжимал кулаки. Исабель опасалась, что он взорвется, но доктор совладал с собой.
– Этого я сказать не могу, сеньор. Его сиятельство только приказал мне устроить вас на ночлег. Это временно, потому что мы не ожидали вашего появления так быстро. Вы же изменили маршрут, так? Вице-король считал, что вы на несколько дней задержитесь в Пуэбле…
Таким дипломатичным способом чиновник пытался переложить ответственность за самоуправство вице-короля на самого Бальмиса: он, дескать, приехал слишком рано.
– Нет, мы направились прямо сюда, но повторяю, что я послал несколько сообщений Его светлости. Мне необходимо срочнейшим образом переговорить с ним лично. Мы знакомы, вместе служили в Альхесирасе…
– Боюсь, в такое время это невозможно.
– Прошу вас, сделайте так, чтобы он меня принял. Эта экспедиция создана по воле короля Испании.
Рехидор снова скрылся во дворце. Ночь спустилась на площадь; дети носились, играя в догонялки и жалуясь на голод и жажду, но чиновник не возвращался. Подтянулось несколько побирушек и торговцев, привлеченных столь необычным зрелищем. Бальмис сидел в экипаже, уставившись в пол. Что это за империя, где не исполняются приказы верховной власти? Исабель сочувствовала начальнику: он столько раз говорил, будто в Мехико их ожидает великолепный прием, дескать, он личный друг вице-короля, а Новая Испания – это земля обетованная, что все с нетерпением предвкушали приезд. Форменная одежда детей к этому времени покрылась пылью и грязью. Человек, который сидел перед Исабель, этот состарившийся мечтатель, больной и разочарованный, не заслуживал подобного отношения, каким бы гордым и тщеславным он ни был. Собственно, никто из них не заслуживал.
Рехидор появился час спустя с известием, что вице-король не может принять Бальмиса. Врач сжал кулаки и воззвал к небесам, остро ощущая свое бессилие.
Но на этом сюрпризы не закончились. Под предводительством отряда вице-королевских гвардейцев и рехидора экспедиция отправилась к месту ночлега. Вскоре они оставили позади город дворцов с его освещенными улицами и вновь углубились в предместья. Люди выглядывали из домов, заслышав шум процессии и думая, что это военный патруль. Уже пробило десять, когда они добрались до предназначенного им жилища. В двух шагах текла сточная канава, полная нечистот, неразлучный спутник свайных построек; в воздухе стояла резкая вонь от располагавшихся неподалеку кожевенных мастерских.
– Как я смогу организовать здесь вакцинацию? – спросил Бальмис у рехидора. – Нам нужно жилье в центре.
Переступив порог, Бальмис полностью осознал ту степень презрения, с которой к ним отнесся вице-король. Стены жилища бороздили трещины, мебель почти отсутствовала, повсюду лежал толстый слой пыли и мусора от незаконченного ремонта. Из соседней распивочной доносились пьяные вопли. Кровати заменяли брошенные на пол циновки.
– Это жилище категорически не подходит для посланников короля Испании, – пробормотал Бальмис чиновнику; слова выходили с трудом, он чувствовал себя совершенно разбитым, – мне требуется официальная резиденция.
– Приношу свои извинения, но, как я вам уже говорил, мы не знали… А в официальной резиденции сейчас тоже ремонт, – добавил он. – Оттуда вывезли всю мебель.
– Ну так мы раздобудем лампы и мебель, чтобы приспособить ее для житья! – выпалил Бальмис в отчаянии. – Мы не можем оставаться здесь, в этом рассаднике пьянства и безобразий! – и он указал на распивочную.
– Завтра мы подыщем для вас какой-нибудь дом поближе к центру.
Бальмис дрожал от бессильной ярости, испытывая невыносимый стыд перед лицом своей команды: он позволил им лелеять мечты, а потом так жестоко разочаровал; доктор вновь пострадал от собственной наивности. Измученная Исабель складывала униформы детей, чтобы убрать их.
– Судя по оказанному приему, мне стоит обеспокоиться тем, как вице-король станет обращаться с
