Кристи Филипс - Хранитель забытых тайн
– Замечательный проект, – говорит Анна, – Как изменится благодаря ему жизнь людей, которые живут рядом с этой отвратительной сточной канавой! Ведь сколько детей каждый год умирает от тлетворных ее испарений. Они будут спасены, и за одно это потомки будут благодарны вам, мистер Равенскрофт.
– Как, вы меня понимаете? – удивленно восклицает он.
– Отчего же, очень даже понимаю.
– Миссис Девлин – человек не только образованный, она, кроме того, еще и врач, она очень верит в современную науку, – говорит Эдвард.
Что это в его голосе? Он как будто даже гордится ею... или ему просто приятно сводить друг с другом двух своих друзей?
– Я всегда счастлив видеть в своем доме людей науки, – отвечает мистер Равенскрофт. – Если вам когда-либо понадобится лаборатория для опытов или экспериментов, миссис Девлин, смело обращайтесь ко мне. У меня здесь много превосходнейших приборов, и я буду рад предоставить их и всего себя в ваше распоряжение.
– Это весьма щедрое предложение, мистер Равенскрофт.
Она и в самом деле благодарна ему за эти слова. Ведь он разговаривает с ней как с равной, без всякого покровительства в голосе, похоже, ему и в голову не приходит, что перед ним стоит существо слабого пола, ограниченное и неспособное понять высоких мыслей мужчины. Он как будто и не заметил, что она женщина, или не придал этому никакого значения. Похоже, главное для него – ее мысли, ее идеи. Ах, если бы каждый мужчина так же к ней относился! Действительно, этот странный маленький человек по-своему очень даже интересен и привлекателен. В мистере Равенскрофте она ощущает родство духа, ведь оба они ценят в человеке прежде всего знание, а не пресловутую респектабельность.
– Какие пустяки, – говорит он, слегка покраснев, словно прочитав ее мысли, – Должны же мы поощрять нашу молодежь, она должна идти по нашим стопам, как вы думаете, доктор Стратерн?
Стратерн ловит взгляд Анны и улыбается.
– Конечно-конечно, обязательно должны.
Но беззаботным он остается не долго.
– Боюсь, нам надо идти. Так где, вы говорите, можно найти отца Томаса?
В кофейне Гаррауэя мистера Спратта они не находят, но хозяин подсказывает, что он часто бывает в таверне по соседству. Едва Анна с Эдвардом входят в нее, головы посетителей, с трубками в зубах сидящих перед кружками с пивом, сразу оборачиваются в их сторону. Тут сидят, разумеется, только мужчины; ни одна порядочная женщина не переступит порога этого заведения. А столь приличная дама, как, например, Арабелла Кавендиш, из экипажа и носу бы не высунула, случись ему остановиться поблизости. Когда они продвигаются вперед по этому дымному помещению с низкими потолками, становится так тихо, что Анна бросает тревожный взгляд на Эдварда. Еще перед входом в таверну лицо его изменилось, когда она заявила, что войдет вместе с ним, но он быстро взял себя в руки. Если ее поведение его и смущает, то он хорошо скрывает это. Он держится с таким достоинством, будто сопровождает даму в церковь.
Только одна женщина находится здесь кроме нее, это жена хозяина, по виду лет на тридцать моложе своего мужа; она стоит рядом с ним, упершись локтями в стойку, а он сидит, посасывает себе трубочку и глаз не спускает со своих клиентов. Когда они подходят, она ухмыляется Эдварду похотливой улыбкой и наклоняется вперед, еще больше открывая свою необъятную грудь.
– Ты посмотри, мистер Таппер, кто к нам пожаловал, настоящий джентльмен, – обращается она к мужу, – Я же говорила, стоит только поместить объявление в «Ведомостях», так сразу и публика станет почище.
Она снова поворачивается к Эдварду, блудливая улыбка ползает по ее лицу, но мужу ее, похоже, плевать на ее бесстыдство.
– Первая пинта за счет заведения, сэр, только уж, будьте так добреньки, расскажите и друзьям своим, как у нас тут хорошо. И для вашей дамы мы тоже найдем, что плеснуть в стаканчик, – продолжает она, подмигивая.
Эдвард нервно кашляет. Стараясь не обращать внимания на назойливые взгляды миссис Таппер, он обращается к ее мужу.
– Мы пришли сюда не затем, чтобы пробовать ваш эль, к сожалению, хотя я уверен, что он у вас превосходен. Мы очень надеемся на вашу помощь. Дело в том, что мы ищем мистера Спратта.
Мистер Таппер с явным неудовольствием вынимает трубку изо рта.
– Спратта? А зачем это он вам понадобился?
– Мы бы хотели поговорить с ним о его сыне.
Таппер меряет их тупым, но внимательным взглядом.
Вероятно, он находит, что вреда от них никакого, поскольку тычет пальцем в дальний угол таверны.
– Он там, в другой комнате. Высокий такой, голова как вареное яйцо. Который в картишки всегда проигрывает.
В дальней комнате таверны стоит круглый, занимающий почти все пространство стол, вокруг которого сидят шестеро. Здесь царит напряженная тишина, а в центре стола лежит целая куча монет: сразу видно, что игра идет серьезная. Эдвард шепчет мальчишке, стоящему у двери, и тот бежит к лысому человеку средних лет и что-то ему шепчет. Он встает и подходит, глядя на них с настороженным любопытством.
– Зачем это я вам понадобился? – спрашивает он, вытирая потный лоб хлопчатобумажным платком.
Эдвард называет свое имя и представляет Анну.
– Мы друзья мистера Равенскрофта, у которого работает ваш Томас.
– Ну и?
– Томас три дня назад куда-то исчез и с тех пор не появлялся. Вы, случайно, не знаете, где он?
– Нет, а что? С ним что-нибудь случилось?
– У нас нет причин считать, что с ним случилась беда, – быстро говорит Анна, желая рассеять очевидную тревогу, мелькнувшую на лице мистера Спратта. – Но есть опасения, что он сбежал с моей служанкой, Люси Харснетт. Он когда-нибудь говорил с вами о ней?
– Говорил со мной про какую-то девчонку? Не-ет, никогда. Томас уже почти мужчина, у него своя жизнь. А я кто такой? Я просто старый его папаша, вот я кто. Он со мной ни о чем таком не разговаривает.
Он грустно улыбается и снова вытирает мокрый лоб.
– Если вы его увидите, – говорит Эдвард, – будьте так добры, попросите его вернуться к мистеру Равенскрофту. Он очень беспокоится и хочет, чтобы ваш сын продолжал у него работать.
– Да-да, конечно. А теперь, надеюсь, вы меня простите... – Он кивает в сторону своего пустого стула. – Мне только что крупно не повезло, хотелось бы отыграться...
Экипаж уже проезжал мимо обуглившихся развалин церкви Святого Павла, когда они заговорили вновь.
– Кажется, мистера Спратта не очень заботит судьба его сына, – замечает Эдвард.
– Но он ведь сам говорит, Томас уже почти мужчина. Отцы вообще меньше беспокоятся о детях, чем матери, это естественно.
Или даже чем хозяйки о своих служанках.
– И все-таки это кажется мне странным. Мистер Равенскрофт говорил, что Томас и его отец – люди довольно приличные, на них можно положиться, не из тех, кто с утра до вечера просиживает в таверне за картами.
Он опускает глаза, внимательно разглядывает свои руки, потом смотрит Анне прямо в глаза.
– Боюсь, наши поиски Люси далеко не продвинулись.
– А уже становится темно. Молю Господа, чтобы она была в таком месте, где ей ничто не угрожает.
На лице ее мелькает печальная улыбка.
– Доктор Стратерн, в этой суматохе я совсем забыла спросить, в чем, собственно, заключалась цель вашего визита.
– Надеюсь, вы не станете спорить, если я скажу, что у нас еще есть немного времени и мы с вами заглянем еще в одно местечко.
– Куда же?
– К могильщику, который хоронил вашего отца.
Глава 36
Анна ведет Стратерна по грязной тропинке, такой узенькой, что идти можно только друг за другом, которая вьется меж могил, тесно сгрудившихся на кладбище возле церкви Святого Климента. Она протягивает руку, указывая на виднеющийся впереди небольшой домик. Стены его, как и стены храма, сплошь покрыты копотью.
– Мистер Огл живет вон там, – говорит она – Обычно его можно найти здесь по воскресеньям – в эти дни он получает дополнительное жалованье от прихода за то, что ухаживает за могилами.
Видавшая виды дверь, ведущая в дом мистера Огла, закрыта. Кулаком, облаченным в перчатку, Эдвард стучит в нее так сильно, что она, кажется, сейчас сорвется с петель. Минуту они стоят в ожидании, потом стучит Анна, но ее стука почти не слышно.
– Мистер Огл! – кричит она.
– Кому это понадобился мистер Огл?
Оба вздрагивают от неожиданности – голос раздается прямо за их спинами. Шагов Тома Огла не было слышно, влажная земля приглушила их. В руке его ржавая лопата с приставшими к лезвию комками грязи.
– A-а, это вы, миссис Девлин, – говорит он.
Узнав Анну, он слегка успокаивается, но на Стратерна поглядывает со свойственной ему подозрительностью. Испачканная рабочая одежда висит на нем, как на пугале. Лицо он, наверное, никогда не моет, и от грязи и угольной пыли оно приобрело теперь уже натуральный темно-коричневый цвет. Анна знает, что могильщик – человек, в сущности, хороший и добрый, но вот малые дети, завидев его на церковном дворе, инстинктивно прижимаются к своим матерям.
