Империя - Конн Иггульден
Толмид увидел, как Ксантипп склонился к уху брата и что-то сказал ему. Парал подошел к Толмиду, слегка склонив голову набок и готовясь спросить, почему они остановились. Толмид видел, что Парал нервничает, и вдруг заметил, что оба брата его раздражают. Подойти к нему должен был Ксантипп. Парал даже не поклонился. Толмид демонстративно не обращал на него внимания. Парнишка неловко топтался на месте, не зная, как прервать наблюдения стратега, глядящего вдаль.
Толмид заставил его подождать еще. Парал ковырял носком сандалия землю, не решаясь нарушить молчание. Наконец Толмид заговорил:
– Мне показалось, я что-то заметил там… Уже темновато, но я видел… Не знаю. Среди вон тех деревьев. Мне нужен кто-то, кто пойдет в разведку. Я хотел послать кого-нибудь из молодых, но скоро совсем стемнеет, и надо отправить более опытного, не склонного выдумывать небылицы.
– Я пойду, – вызвался Парал.
Толмид недовольно кивнул, будто и сам только что подумал об этом.
– Тогда отдай свой щит Энею. – Парал собрался было возразить, но Толмид перебил его: – На то время, пока тебя нет. Ты получишь его назад.
Парал сделал то, что ему велели, хотя в каждом его движении сквозило нежелание. Он сердито взирал на нового любимчика Толмида, который повсюду следовал за ним.
– Я заберу его назад, – буркнул Парал.
Энею едва исполнилось пятнадцать, он лишь пожал плечами в ответ. Он почитал и слушался беспрекословно Толмида, и никого больше.
– И шлем тоже, – приказал Толмид.
– Он ему не подойдет, – отозвался Парал и шагнул назад.
Толмид собирался было силой заставить его выполнить приказ, но вдруг за плечом брата возник Ксантипп и спросил:
– Что происходит?
Он был на двенадцать лет моложе Толмида, однако в его тоне слышалось что-то отцовское – намек на властность, несомненно растущую в нем. Толмид повернулся к нему вполоборота, хотя вообще хотел проигнорировать и таким образом наказать за то, что он послал вместо себя Парала.
– Я приказал твоему брату пойти в разведку, – сухо произнес Толмид.
– Толмид увидел что-то на горе, – живо добавил Парал. – Я пойду туда и узнаю, есть ли кто-нибудь на перевале.
Конечно, Ксантипп ответит своему брату, раздраженно подумал Толмид. Еще больше досаждало ему то, что Парал не использовал его титул. Вообще-то, собрание официально не назначало Толмида стратегом, но, будучи лидером добровольцев, он потребовал себе это звание, и все согласились. Теперь не использовать его было оскорблением. Нужно напомнить Паралу, кто возглавляет войско.
Ксантипп, прищурившись и прикрыв глаза рукой, смотрел на гребень горы. Он заговорил прежде, чем Толмид сумел подыскать слова, чтобы поставить братьев на место.
– Если там кто-нибудь есть, они сейчас наблюдают за нами и удивляются, почему мы стоим здесь, – произнес Ксантипп и, задумавшись, прикусил губу; Толмид не хотел прерывать его. – Заросли довольно густые. Там можно спрятать армию, если противник настроен серьезно. Какой у нас план, Толмид?
– Что ты имеешь в виду? Говори прямо! – резко бросил Толмид.
Он заметил, что Ксантипп нахмурился, как будто ответ его слегка удивил. Когда он заговорил вновь, его речь была медленной и размеренной:
– Ты сказал, что мой брат должен пойти вперед и разведать позиции, но что дальше? Что, если он приведет вслед за собой толпу всадников? Мне не нравится идея, что Парал просто поднимется наверх и попытается пересчитать их! Сперва мы должны решить, начнем атаковать или отойдем. Скоро уже совсем стемнеет и не будет ничего видно, какой уж тут бой.
– Там, может быть, вообще никого нет, – холодно ответил Толмид. – Но если есть, мы вступим в бой и разобьем их.
Вдалеке раздалось конское ржание, его слышали все, ошибиться было невозможно. Звук мог заглушить топот ног, если бы колонна маршировала. Но они стояли на месте, и его не пропустили. Ксантипп и Парал повернулись к перевалу и напряженно вслушивались. После долгого молчания звук повторился.
– Всадники, – произнес Ксантипп. – Молюсь, чтобы это оказались пастухи, а не… – Он осекся.
Деревья на гребне горы качнулись, листья взлетели в воздух, и вниз галопом устремились конные воины в доспехах.
– Приказания, стратег? – спросил Ксантипп.
Толмид глядел на него, разинув рот. Он понятия не имел, как сражаться с солдатами, скакавшими верхом на конях. Они были проклятием для пеших воинов везде и всюду. Толмид молча качал головой.
– Они приближаются, стратег, – напряженным голосом произнес Ксантипп, выкатывая глаза. – Я бы предложил встретить их строем с сомкнутыми щитами.
– Да! Щиты в линию. Копья на изготовку!
Толмид увидел, как Парал выхватил свой щит у Энея. Вражеские всадники сыпались из зарослей, он не сводил с них глаз, сердце у него стучало и поджилки тряслись. Но это его зоркость спасла их от ловушки, напомнил себе Толмид.
– Они окружают нас, – внезапно сказал Ксантипп; он должен был нервничать не меньше, но, казалось, совладал с эмоциями. – Мы можем отойти назад, за скалу. Тогда они не смогут обойти нас с одного фланга, если только не станут бросать камни сверху.
– Если только они чего? – в замешательстве спросил Толмид.
Соображал он как-то медленно. Всадники с громким топотом неслись на них, а Ксантипп спокойно обсуждает варианты действий! Толмид видел пыль, поднявшуюся над землей, как при землетрясении. Смотрел, как добровольцы пытаются сомкнуть щиты, но у них не было опытных командиров, и они испугались, копья звякали друг о друга. Половине от страха хотелось бежать. Остальные орали, чтобы те стояли на месте, подняли щиты и копья и не двигались, иначе им всем конец.
Толмид опустил шлем, чувствуя, как щетина гребня сминается под его пальцами.
– Мы останемся здесь, – ответил он Ксантиппу; тот глянул на своего брата, и Толмид превратил свои слова в приказ: – Стоять на месте! Копья и щиты к бою!
– Мы не удержим позицию на открытом месте, тем более против всадников, – тихо сказал Ксантипп, а потом, повысив голос, рявкнул на брата: – Парал!
