Геннадий Левицкий - Великие Князья Литовские: Ягайло
— Но ведь теперь у вас есть королева.
— Это так, ваше величество, — замялся каштелян, — но подканцлер не прощает неповиновения.
— Иди, мне все ясно.
Каштелян покинул покои, а королева открыла дверь боковушки и выпустила шляхтича.
— Ты слышал наш разговор, Ян?
Шляхтич покраснел и ответил:
— Вы беседовали слишком громко, но если прикажете, ваше величество, я тут же забуду содержание разговора.
— Хорошо, забудь, но прежде передай Вильгельму все, что слышал в этой комнате.
— Я передам все слово в слово. — Заверил шляхтич и начал пятиться к двери. Ян решил, что его миссия исчерпана.
— Подожди. — Остановила его королева. — Мои просьбы еще не кончились.
— Я к услугам вашего величества, — с готовностью склонил голову Ян.
— Передай Вильгельму, что человек, который его любит, сегодня с наступлением сумерек будет ждать у ворот францисканского монастыря. — После минутного колебания промолвила Ядвига.
Затем королева достала из ящика стола увесистый атласный мешочек и протянула его Яну:
— Это золото, надеюсь, сделает твой труд на благо королевы более приятным, а твой язык — менее болтливым.
— Ваше величество, — шляхтич вежливо отстранил мешочек, — эрцгерцог Вильгельм с лихвой заплатил за все мои хлопоты.
— Бери, бери, Ян, — настояла на своем королева, — ты честно заработал эти деньги.
Солнце еще висело огромным красным шаром над кромкой горизонта, а Ядвига в сопровождении преданной Гражины уже спешила к месту свидания. Издалека она приметила знакомый плащ гранатового цвета и инстинктивно ускорила шаг. Эрцгерцог поспешил навстречу любимой.
Забыв обо всем на свете, королева прильнула к груди Вильгельма прямо посреди пыльной дороги. Слезы радости потекли из прекрасных глаз Ядвиги, обильно увлажняя плащ и камзол эрцгерцога. Последний также смахнул левой рукой скупую слезу, правой продолжая прижимать королеву к своей груди, точно боясь, что его сокровище отнимут. В таком положении влюбленные оставались довольно долго. Наконец Гражина, поборов смущение и страх, обратилась к повелительнице:
— Ваше величество, прохожие обращают на вас внимание.
Слова девушки возвратили влюбленных с небес на грешную землю. К Ядвиге первой вернулась жажда деятельности. Она схватила эрцгерцога за руку и сказала:
— Пошли быстрее, Вильгельм. У нас мало времени. Нужно успеть до того, как меня хватятся во дворце и начнут искать.
— Куда мы идем, Ядвига? Что ты задумала? — Спросил, еще не пришедший в себя от радости, юноша.
— В монастырь, дорогой, в монастырь.
— Ты решила посвятить себя богу!? А как же я? — Отчаянно произнес Вильгельм.
— Не совсем так, любимый. Просто настоятель божьей обители — хороший знакомый моего отца, я часто бывала у него маленькой девочкой. Теперь я хочу попросить этого святого человека обвенчать нас в монастырской церкви. — И тут королева спохватилась. — Прости, Вильгельм, я даже не поинтересовалась, хочешь ли ты стать моим мужем?
— И ты еще спрашиваешь, Ядвига! — С жаром воскликнул юноша. — Это все, о чем я могу мечтать.
— В таком случае переступим порог монастыря, и наши мечты станут явью. Когда мы покинем эту смиренную обитель, уже никто не сможет разлучить нас до смерти.
Королева Польши и ее подданные
Королева проявила верх изобретательности и безрассудства одновременно. Спустя час после тайного венчания, ее супруг был поднят в ивовой корзине в окно краковского замка и, на правах хозяина, расположился в почивальне Ядвиги.
Королева опустилась на кровать и облегченно вздохнула:
— Вот все и позади, любимый. Теперь мы — муж и жена.
Вильгельм присел рядом с ней.
— А знаешь, Ядвига, мне кажется, что все это сон. Вот проснусь я на грязной кровати постоялого двора, и ты исчезнешь.
— Никуда я от тебя не уйду, дорогой. — Успокоила королева мужа, одаривая его самой нежной улыбкой.
— Все равно не верится, что небесам было угодно послать мне такое счастье.
— Посмотрим, что ты скажешь лет через…
В это время громкий стук прервал речь королевы. Ядвига и Вильгельм одновременно взглянули на дверь. В душе они оба осознали, что с этим стуком их мирной семейной идиллии пришел конец.
Новобрачные вопросительно посмотрели друг на друга, не зная, что предпринять. Стук в дверь повторился, теперь уже громче. И снова ему никто не ответил. Тогда ударили несколько раз, видимо кулаком или ногой, и грубый мужской голос произнес:
— Ваше величество, откройте дверь. Мы знаем, что вы находитесь в почивальне.
— Что тебе угодно, Завиша? Как ты смеешь среди ночи нарушать покой королевы!?
Однако подканцлер был не из тех, кто пугается одного королевского голоса. До слуха влюбленных долетели обрывки разговора за стеной, и стало ясно, что Завиша пришел не один.
— Обстоятельства вынуждают побеспокоить ваше величество в столь поздний час.
— Так будьте любезны изложить их мне.
— Для этого, ваше величество, извольте впустить меня в комнату. Через дверь беседовать не слишком удобно.
— Нет, уж вы изложите причину визита, а я решу: впускать вас или нет.
— Дело вот в чем, королева. Один из придворных видел, как в вашу почивальню через окно проник мужчина.
— Какое вам до этого дело?! — С несвойственной ей злобой промолвила Ядвига.
— Как это, какое? — Удивился Завиша. — Чести, а возможно и жизни королевы угрожает опасность, а мы будем равнодушно взирать на это?
— В моей почивальне нет человека, который представлял бы для меня угрозу.
— Так откройте дверь, ваше величество. Мы убедимся в этом и уйдем. — Настаивал на своем подканцлер.
— В этом нет нужды. — Не уступала королева. — Если меня что-нибудь или кто-нибудь побеспокоит, я тотчас же вас позову.
— Боюсь, тогда будет поздно. — Не думал сдаваться и Завиша. — В последний раз прошу: откройте дверь, или мы будем вынуждены взломать ее.
— Как вам будет угодно.
— Неужели они посмеют это сделать? — Тихо произнесла Ядвига и еще крепче прижалась к Вильгельму.
В ответ раздались тяжелые методичные удары в хрупкую преграду, отделявшую королеву от подканцлера. Дверь рассыпалась еще быстрее, чем предполагали влюбленные, и в почивальню вошла целая толпа придворных.
— Ну вот, я же говорил, что у вас мужчина. — Обрадовался подканцлер, что его предположения подтвердились.
Первое время влюбленные не могли прийти в себя от наглости бесцеремонных подданных. Наконец, Ядвига едва слышно произнесла:
— Этот мужчина — мой муж.
— Вот как! — Удивился Завиша. — У нас появился король, а мы и не подозревали.
На лицах вельмож засияли подобострастные улыбки.
— И когда же этот юноша стал вашим супругом? — Язвительно спросил Спытко мельштынский.
— Сегодня вечером. — Ответила королева.
— Почему же ваше величество не посоветовались с нами в своем выборе?
— Я королева или нет?! — В гневе крикнула Ядвига.
— Королева. — Согласился подканцлер.
— А если так, то я вольна делать все, что хочу.
— Имеете полное на это право, ваше величество, если только ваши действия не будут направлены во вред государству.
— Я хочу быть женой Вильгельма. Каким образом пострадали интересы Польши от того, что я вышла за него замуж?
— Вред этого брака очевиден. — Без тени волнения, ровным ледяным голосом произнес Завиша. — Да будет вам известно, ваше величество, что сейчас в Кракове находятся послы Великого княжества Литовского. Они привезли предложение Ягайлы присоединить его государство к короне Польской. Одно ваше слово, и Польша станет вдвое, втрое сильнее и могущественнее.
— Они опоздали. Вот мой супруг перед людьми и перед богом. — Указала Ядвига на Вильгельма.
— Нет ничего непоправимого, кроме смерти. Архиепископ Бодзента уладит это дело, и ваш супруг исчезнет как пыль после дождя.
Вильгельм, который до сих пор лишь молча скрежетал зубами, вдруг вскочил и бросился к изголовью кровати. Через мгновенье в руке его сверкнул меч.
— Исчезнет… Сейчас ты у меня исчезнешь, толстая свинья… — Вырвалась у эрцгерцога масса немецких ругательств, впрочем, понятных всем присутствующим.
Намерения юноши были недвусмысленными, и поэтому каштелян и Спытко мельштынский обнажили мечи. Двум искушенным в боях магнатам не составило труда обезоружить молодого человека. Каштелян и Спытко скрутили ему руки и в нерешительности посмотрели в сторону Завиши. Королева же, с криком бросилась на помощь мужу, но что может сделать хрупкая девушка.
— Отдайте его страже. — Распорядился подканцлер.
Вильгельма передали в руки стоявшим за сломанной дверью воинам, и те куда-то его увели.
— Где Вильгельм? Что вы хотите с ним сделать? — Беспомощно рыдала королева.
