Горничная Карнеги - Мари Бенедикт
Глава тридцать восьмая
24 ноября 1866 года
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
— Как ты думаешь, Клара, вечер удался? — спросила хозяйка.
Именно этого вопроса я и боялась. Каждое утро, после выхода в свет накануне — в оперу, на концерт или ужин в ресторане «Дельмонико», — миссис Карнеги неизменно интересовалась, насколько успешно прошло вчерашнее мероприятие.
Я многое знала, но не могла сказать правду. Я провела немало вечеров, сидя на скамьях для прислуги в фойе Музыкальной академии, театров и ресторанов, и успела наслушаться разговоров других служанок, которые сплетничали о высшем обществе Нью-Йорка и высмеивали потуги Карнеги войти в него, причем девушки не таились, даже зная, что я их горничная. Я уже уяснила, что вечерние выходы Карнеги на периферию нью-йоркского высшего света — в те единственные места, где сливки общества появлялись публично, — не одобрялись элитой, ревниво охраняющей свои границы. Несмотря на все богатство Эндрю, местная «старая гвардия» никогда не пропустит Карнеги в этот круг.
Да, я не могла сказать правду. И поэтому солгала:
— Ваше платье было самым красивым во всем ресторане, мэм.
Миссис Карнеги сдержанно улыбнулась.
— Но ведь там были дамы моложе меня, и в нарядах гораздо красивее.
— На мой взгляд, их наряды уж слишком фривольные, мэм. Я считаю, что платье должно отличаться безупречным стилем и качеством и соответствовать всем стандартам моды. Ваш наряд в этом смысле остается вне конкуренции.
Мои усилия вознаградились еще одной сдержанной улыбкой.
— В «Дельмонико» странный способ подачи блюд, — заметила миссис Карнеги. — Их приходится выбирать из меню. К этому надо привыкнуть.
— Мои прежние хозяйки в Ирландии предпочитали именно такой способ: выбор из списка в меню. — Из подслушанных разговоров я знала, что ресторанные меню, позволяющие заказать каждое блюдо отдельно, а не в комплексе, были созданы по образцу, принятому в Европе. Я рассудила, что это будет вполне безопасное замечание.
— Я все думаю, когда же нас пригласят на прием к кому-то из настоящих ньюйоркцев. Почти все наши знакомые здесь — это руководители железнодорожных компаний, прибывшие в Нью-Йорк по делам. А больше мы с Эндрю ни с кем не общаемся. — Она словно размышляла вслух. — В Питсбурге было гораздо проще заводить нужные знакомства. Мы переехали в подходящий район, подружились с соседями. И сразу же начались званые ужины, концерты и чаепития.
Что я могла ей ответить? Что здесь, в Нью-Йорке, такого не случится? Что никто из богачей «старой гвардии» вроде Рокфеллеров или Райнлендеров никогда не пригласит Карнеги на чай в свой особняк на Четырнадцатой улице? Неужели они ради этого и приехали в Нью-Йорк? Какой в этом смысл? Когда я думала о настоящих, серьезных проблемах, с которыми приходилось сталкиваться многим людям, таких как нехватка денег, недостаток еды и отсутствие нормального жилья, — о проблемах, известных не понаслышке и самой миссис Карнеги, — это стремление в высший свет казалось мне легкомысленным и пустым.
Поэтому я промолчала.
Словно прочитав мои мысли, миссис Карнеги пояснила:
— Я хочу, чтобы Эндра вращался в наивысших нью-йоркских кругах. Он этого достоин. — Она придирчиво оглядела в зеркале свою прическу, которую я только что уложила.
Мне было любопытно узнать, хотел ли Эндрю того же. Если я не собиралась давать волю чувствам и твердо решила ограничить наше с ним общение исключительно деловой сферой, то его отношение к высшему нью-йоркскому обществу не должно бы меня волновать. Однако я волновалась, и само это волнение уже говорило о многом.
* * *
Я получила ответ в тот же день. Уставшая после долгих хождений по магазинам в поисках идеальных зимних перчаток, миссис Карнеги прилегла отдохнуть раньше обычного. Как только она задремала и все звуки в ее спальне стихли, я тут же схватила пальто и помчалась на улицу. Я уже заготовила себе оправдание: если мне встретится кто-нибудь из знакомых Карнеги, я скажу, что хозяйка отправила меня в аптеку.
Обычно мы встречались с Эндрю гораздо позже, но я нисколько не сомневалась, что он уже ждал меня в парке. Я хорошо знала его расписание — каждое утро за завтраком они с матерью обсуждали свои планы на день в моем присутствии, — и его встреча с банкирами из Атлантического национального банка должна была завершиться еще час назад. Все последние недели мы с ним составляли список возможных инвесторов, готовых участвовать в новых железнодорожных проектах, и выявляли ключевых игроков на этом огромном, во многом таинственном рынке. Иногда мы спорили: например, я считала, что местные банки, действующие в регионе, где будет строиться мост, охотнее выделят деньги на его сооружение, Эндрю же настаивал на том, что крупные ссуды от национальных банков обеспечат проектам больший престиж, а значит, и дальнейшее финансирование. Но все наши споры решались мирно, и меня всегда поражало, с каким уважением Эндрю относился к моим идеям.
Правда, сегодня меня беспокоили не только вопросы большого бизнеса. Кто он, этот человек, с которым я связывала надежды на будущее моей семьи? Что для него по-настоящему ценно?
Эндрю уже сидел на нашей любимой скамейке под густой сенью деревьев. Увидев меня, он улыбнулся и поднялся. Мы оба уселись и сразу же заговорили о его сегодняшней встрече с банкирами, не опасаясь, что нас увидит кто-нибудь из знакомых, — ведь здесь их практически не было. В Нью-Йорке я ощущала невероятную свободу, которой лишилась, покинув родной Голуэй. Здесь, в безымянной суете большого города, вдали от посторонних глаз и ушей, мы с Эндрю могли говорить искренне и свободно.
К волновавшему меня вопросу я подступила издалека:
— Значит, вы все же решили добиваться финансирования через нью-йоркские банки?
— Знаю, вам не нравится эта идея, но я убежден, что поддержка со стороны банковского сообщества Нью-Йорка придаст нашим проектам определенную авторитетность, — сказал он, пыхнув сигарой.
— Вы уверены, что вами движут только соображения «авторитетности»?
— Что вы имеете в виду?
— Возможно, вам кажется, что поддержка со стороны крупных банков Нью-Йорка обеспечит вам доступ в местное высшее общество?
Он густо покраснел, тем самым подтвердив мои подозрения.
— Почему вы об этом спросили, Клара?
— Кажется, ваша мама полна решимости примкнуть к недоступному высшему свету Нью-Йорка. Вы любите ее, постоянно стремитесь порадовать и, вероятно, полагаете, что деловые связи и есть путь наверх.
— Одно не исключает другое, — осторожно проговорил он.
— Не исключает, но и не гарантирует.
— Откуда вам знать?
В
