Всадник Сломанное Копье - Виталий Дмитриевич Гладкий
Тем не менее пещера явно была непростой. Получается, что она имела не только вход, но и тайный выход, что при ее защите являлось несомненным преимуществом обороняющейся стороны. Андреа почему-то не сомневался, что внутри пещеры где-то есть источник пресной воды. Ведь без нее долго не продержишься, даже имея солидный запас провианта.
– Ну и в какую сторону нам податься? – спросил Андреа, указывая на черные зевы ходов.
Татарин беспомощно развел руками. Правда, при этом он с хитрецой посмотрел на Гатари. Андреа вдруг понял, что Ахметка в свое время обследовал оба входа, но безрезультатно, и теперь татарин ждал, что скажет господин. Похоже, он был уверен, что у Гатари есть план подземных ходов.
Конечно, план был, Андреа держал его в голове, но как попасть в нужное место, он понятия не имел. Им добраться бы до одного из «щупалец» пещеры-«осьминога», нарисованных на пергаменте, который показывал Алексею де Лотодеро княжич Роман…
– Давай-ка перекусим, – вдруг предложил Гатари татарину, который издергался, наблюдая за озабоченным видом господина, который явно усиленно размышлял; собственного говоря, так оно и было. – Неизвестно, куда заведут нас подземные ходы и как долго нам придется пробыть под землей в полной темноте. А здесь хоть какое-никакое освещение имеется, – указал он на отверстие, «кротовую нору», откуда сеялся бледный дневной свет.
На этот раз еда их была скудной: несколько ломтиков вяленой баранины, зачерствевшая лепешка и горсть сухофруктов. Все это они запили дешевым кислым вином. Пока работали челюсти, с усилием перемалывая жесткое мясо (впрочем, и сушеные фрукты жевались тяжело), Андреа напряженно размышлял, мысленно вырисовывая в воображении план пещеры.
Вход, через который они проникли в пещеру, где-то должен был соединиться с самым длинным «щупальцем». Но где именно и которым из двух своих подземных коридоров-ответвлений?
Наконец он принял решение. Озарение пришло неожиданно, словно ему кто-то невидимый подсказал, да так тихо, что Ахметка не услышал.
– Поднялись! – решительно молвил Гатари. – Идем в этот ход, – показал он на коридор с левой стороны.
– Почему в этот, эфенди? – не без удивления спросил татарин.
– С чего-то ведь надо начинать, – коротко ответил Андреа, не вдаваясь в подробности.
И уже спустя недолгое время он убедился, что был прав. В неверном, колеблющемся свете факелов трудно было что-то разглядеть; тут бы не споткнуться о камни под ногами. Но Гатари пропустил Ахметку вперед (теперь он решил всегда так поступать; от удара ножом в спину не убережешься по-иному, а татарин начал казаться ему все более и более подозрительным) и больше внимания обращал не на то, что находится под ногами, а на стены подземного хода.
И в какой-то момент он едва не закричал «Эврика!» – как Архимед, который сделал важное научное открытие (какое именно, Андреа понятия не имел). На камнях Гатари поначалу заметил следы копоти от факелов (правда, они были очень давними), а затем в расселинах скал примерно через равные промежутки ему попался на глаза затекший туда темный воск от самодельных свечей из самого дешевого воска. Значит, в недалеком времени такие свечи горели здесь постоянно, освещая дорогу насельникам пещер.
С факелами всегда имелись проблемы – они светили недолго и затухали, когда им заблагорассудится, в отличие от свечей, время горения которых определялось довольно точно. К тому же отыскать темный воск в горах не представлялось сложным – уж чего-чего, а пчелиных семей там хватало, благо в Готии почти все теплое время года что-нибудь цвело. Огарки свечей в определенный момент меняли на новые свечи, используя для этого отсчет времени по песочным часам, и подземный тоннель всегда был освещен.
Впрочем, такие моменты явно были не частыми. Наверное, в пещере большей частью царила темень, и только когда начинались какие-то важные церемонии, на которые сходились посвященные, тогда и зажигали восковые свечи, ведь главный вход в пещеру был завален.
Но кто были эти люди? Скорее всего, русы, притом княжеского рода; и члены семьи Алексея де Лотодеро. Ведь созерцание Золотой Колыбели и моления возле нее было уделом избранных.
Однако это были всего лишь домыслы Андреа. Главное он знал почти точно: где-то впереди, во мраке, находится та самая святыня, за которой его послали…
Глава 13. Золотая колыбель
Тупик. Длинный ход закончился тупиком. Уставший Андреа уселся прямо на пыльный пол, в отчаянии глядя на скалу, которая преградила им путь.
Позади тяжело дышал Ахметка. На его скуластом темном лице нельзя было заметить никаких эмоций. Видимо, он ожидал такого конца. Но не стал огорчать господина раньше времени. Да и незачем это было делать, иначе Гатари мог бы заподозрить татарина в двойной игре.
А в том, что простой мясник с рынка далеко не прост, Андреа убеждался все больше и больше. Похоже, Ахметка был шпионом Хаджи-Гирея. Притом не из худших. В отличие от других татар, которые были в основном туповатыми степняками и пригоняли в Феодоро гурты лошадей, быков и овечьи отары на продажу, он находился в столице княжества постоянно и вращался в рыночной среде, где слухи мигом обрастали интересными подробностями.
От людей в довольно скученном пространстве трудно что-либо утаить, поэтому новости из дворца Алексея де Лотодеро хитроумный Ахметка узнавал одним из первых. Как говорится, на людской роток не накинешь платок, а где можно поболтать всласть о всякой всячине, как не на рынке, средоточии общественной и культурной жизни Феодоро?
Но в данный момент Андреа было наплевать, что татарин шпионил за феодоритами. По сравнению с Венецией, где соглядатаев, доносчиков и шпионов было пруд пруди, княжество вполне могло считаться тихой заводью.
Конечно, люди князя Алексея постоянно были настороже и усиленно выискивали, особенно среди приезжих, всех тех, кто был послан генуэзцами и в меньшей мере Хаджи-Гиреем, чтобы собирать сведения военного характера. Проверки шли постоянно. Судьба шпионов везде и всегда была незавидной, а уж в Готии – тем более. С ними особо не церемонились.
Тем не менее Ахметка чувствовал себя в Феодоро как рыба в воде. Его тоже неоднократно проверяли, но ничего предосудительного не нашли. Видимо, он был шпионом высокого ранга – «спящим».
Скорее всего, его нацелили на поиски Золотой Колыбели, которую татары называли Поющей Колыбелью. А в том, что она существует и принадлежит роду Гаврасов, из которого происходил и князь Алексей, у хана Хаджи-Гирея сомнений не оставалось. Да и как им быть, если этой святыне в Феодоро поклонялись, а на церковные праздники жена князя всегда появлялась, держа Чашу – Золотую Колыбель в руках? Конечно, это была всего лишь копия, но от этого ее святость меньше не становилась.
И все же опять-таки это были всего лишь домыслы Андреа Гатари, хотя внутри таинственной горы у него голова заработала так, как никогда прежде. Все, о чем бы он ни подумал, тут же появлялось перед его мысленным взором в цветном изображении и в деталях.
Он даже рискнул вызвать образ своей любимой Габриэллы и при этом сильно испугался – ему показалось, что она соткалась из
