Экспедиция надежды - Хавьер Моро
– Вы боитесь, что не сможете раздобыть детей, не так ли?
– Именно так.
– Вам придется брать двоих или больше в каждом населенном пункте.
Сальвани позволил ему распространяться в свое удовольствие. Спорить было не о чем. Раньше уже велись разговоры о том, что придется разделиться. Но ему хотелось бы иметь чуть больше свободы в выборе маршрута или же момента для этого разделения. Бальмис наказывал его, поручая самую тяжелую часть путешествия и приберегая для себя жемчужину Короны: Новую Испанию и ее столицу Мехико, самый богатый и важный город испанской Америки, где он провел целых восемь лет. И не только это, а еще и самое дорогое для Сальвани – общество Исабель.
– Не представляю, как мы сможем охватить всю территорию, если не разделимся, – добавил Бальмис.
Сальвани смотрел в окно. Голубое небо, кристально чистый воздух, невиданные растения… Каракас походил на тот образ рая, который у него сложился с юности. Было бы прекрасно здесь остаться. Прекрасно для его здоровья: постоянная температура круглый год, не слишком высокая влажность… А если бы рядом находилась Исабель… это бы стало пределом мечтаний. Счастье так близко… и вместе с тем так далеко.
– Нет, нет, – вырвалось у каталонца.
– Как это? – удивился Бальмис.
– Простите, я задумался о другом.
Сальвани вернулся к действительности. Да, наверное, так будет лучше. Хотя его сердце разрывалось при мысли о разлуке с Исабель, он не впервые проходил через эти муки. Однажды он уже простился с той, кого хотел взять в жены; он знал, что рано или поздно придется оставить любую другую женщину, которая захочет быть рядом. Жизнь с ним не имела будущего, особенно для той, кого он по-настоящему любит и ценит. Для Сальвани любовь предполагала обязательное самопожертвование, расставание, забвение. Ради блага любимой он должен был уехать.
Так что, обернувшись к Бальмису, Сальвани выговорил:
– Понимаю вашу озабоченность, сеньор… Процесс распространения вакцины должен быть как можно более быстрым и рациональным.
Тем же вечером при встрече с Исабель в монастыре, где жили дети, Сальвани скрепя сердце сообщил ей о разделении экспедиции. Исабель похолодела.
– Но вам нельзя ехать одному…
– Мне уже лучше. Пока я следую своим идеалам, Бог дает мне силы. Вы же знаете, что…
– Бальмис отомстил самым подлым образом… – прервала его Исабель. – Он чудовище, – сказала она, с трудом удерживаясь от слез.
– Нет, Исабель, нет… – промолвил Сальвани, гладя ее волосы. – По сути, Бальмис прав… И у жизни есть свои резоны. Меня нельзя любить, мне слишком мало осталось.
– Но как я смогу без вас?
Она представляла, как тяжело ей будет жить день за днем без него; они не встретятся случайно на борту судна, она уже не сможет в любой момент обратиться к Сальвани за помощью, если кто-то из подопечных заболеет, не будет больше разговоров на палубе при лунном свете и сладкого головокружения от журчания его слов. Исабель старалась сохранить хоть какой-то лучик надежды – так невыносимо было думать, что и эта любовь для нее недосягаема.
Сальвани сменил тему:
– Если мы не разделимся, то никогда не сможем достичь того, чего мы достигли в Венесуэле. Разве вас не переполняет счастье от того, какой прорыв мы здесь совершили?
– Счастье меня переполнит только тогда, когда все дети будут здоровы и в безопасности… И когда я буду рядом с вами.
Сальвани сжал ее в объятиях. Совсем ненадолго, потому что в любой миг могли войти монахини или ворваться дети.
– Вы же член экспедиции, Исабель, поэтому это и ваш успех.
Исабель не находила в себе сил, чтобы думать об успехах.
Состояние больного ребенка и новости, рассказанные Сальвани, – все это повергало ее в мучительное беспокойство. Но в это время на пороге появился маленький Томас Мелитон, утирая слезы: кто-то из старших детей ударил его. Исабель выпрямилась и пригладила волосы.
– Скажите, кто станет заботиться о детях, которых вы заберете по дороге?
– Мы сами. Вы научили нас, как это делать, – улыбнулся Сальвани.
Исабель ответила ему вымученной грустной улыбкой.
После окончания дневной вакцинации в губернаторском дворце Бальмис подошел к Исабель:
– По-моему, прекрасная мысль – оставить Кандидо в Венесуэле.
– Кандидо едет с нами, сеньор.
– Зачем подвергать его новым опасностям в плавании? Кто знает, что его ждет в Мексике?
– Ребенок останется с нами, я не могу его бросить.
Она произнесла эти слова с такой твердостью, что Бальмис отступился и больше не настаивал. Он понимал, по какой причине Исабель так реагирует, а ему меньше всего на свете хотелось бы, чтобы Исабель покинула экспедицию.
47
Бальмис запросил у губернатора Басконселоса шестерых детей для себя и четверых для Сальвани, здоровых и крепких, не переболевших оспой и не привитых ранее, – он уже не хотел брать на себя заботу о таких малышах, как те, которых он вез из Испании. Вслед за этим экспедиция отправилась из Каракаса в порт Ла-Гуайра. Исабель пребывала в мрачном состоянии духа. Она не отходила от Сальвани, которого, казалось, страшила неумолимая перспектива расставания, и бледность его настолько усилилась, что кожа казалась серой. «Кто послужит ему опорой и утешением? – спрашивала себя девушка. – Кто приготовит ему лекарства?»
В день отъезда Бальмис отдал последние распоряжения группе Сальвани.
– Советую вам сохранять единство, действовать точно и эффективно; к властям, с которыми придется иметь дело, относитесь с почтением, – наставлял Бальмис, поднявшись на борт большой барки, только что заново проконопаченной, в порту Ла-Гуайра. – Также рекомендую брать двух-трех мальчишек на каждой стоянке, крепкого сложения и не слишком изнеженных: опыт показывает, что подобные дети не только доставляют много хлопот, но и несут угрозу и в смысле слабости здоровья, и в смысле поведения.
Он использовал те же доводы, какими Сальвани в Ла-Корунье пытался отговорить его брать на борт детей столь малого возраста. В этом был весь Бальмис: он всегда присваивал то, что считал нужным. Затем он перешел к более специальным научным соображениям; к примеру, предлагал наблюдать влияние вакцины на другие общие заболевания. Он по-прежнему стремился вписать свою миссию в историю великих научных экспедиций Испании в эпоху Просвещения. Так что при прощании со второй группой Бальмис не выказал ни капли сентиментальности.
* * *
Все мысли и чаяния Бальмиса были обращены к Мехико, столице вице-королевства Новая Испания. Эта огромная территория, простиравшаяся от Центральной Америки до далекой Канады, охватывала земли нынешних Техаса, Невады и Нью-Мексико[62]. Теперь успех вакцинации, способный превзойти результаты, полученные в Каракасе, был в его
