Робин Янг - Крестовый поход
— Ты ошибаешься, Уильям. Эти люди, кем бы они ни были, не успокоятся. Братство считает, — посмотрел Эврар на Уилла, — что ты должен использовать свое положение при великом магистре и вытянуть из него их имена.
Писарь закончил последнюю строку.
— Добавь, что я вскоре напишу еще, и закончи моими поклонами, — произнес не оборачиваясь стоявший у окна Гийом де Боже. — После можешь удалиться.
Писарь поднял глаза:
— Мессир, а остальные послания? Я…
— Это потом, — оборвал его Гийом. — Потом. Сейчас иди.
— Как желаете, мессир. — Писарь собрал принадлежности, поклонился спине великого магистра и покинул солар.
Гийом закрыл глаза. Под мантией все тело было в поту. Голова пульсировала, в желудке крутило. Он ухватился за прохладный подоконник.
После рапорта Уилла Гийом немедленно призвал писаря. Все послания, отправленные в последние месяцы Карлу, Эдуарду и папе, призывающие готовиться к новой войне на Заморских землях, были впустую.
Он потерпел крах.
Христианский мир не объединится против мусульманской угрозы. Мамлюки покончат с монголами и примутся за франков. У них хватит сил. Воины Бейбарса захватят несколько оставшихся христианских городов, и с мечтой о Святой земле придется распрощаться. Гийом прибыл в Акру с большими планами и твердой решимостью вернуть с Божьей помощью Иерусалим. Он очень надеялся на кузена Карла. Поэтому, когда купцы предложили свой план, он согласился.
Но, к своему удивлению, Гийом наряду с горечью поражения испытывал странное облегчение. Мучившая его последние месяцы тревога улеглась. Если бы план удался, они потеряли бы все. Ему уже прислал из Парижа весть инспектор, Гуго де Пейро. Строительство флота на верфях Темпла приостановлено. Правители стран на Западе не собираются посылать на Святую землю войско. И Карл тоже не торопится занять в Акре свой трон.
Гийом стиснул зубы. Наверное, лучше было с честью пасть на поле битвы, чем ждать, когда на тебя опустится топор.
В дверь постучали. Он раздраженно повернулся.
Появился Дзаккария:
— Мессир, к вам визитер.
— Я говорил тебе, чтобы не… — Увидев позади рыцаря человека в черном, Гийом замолк. Это был Анджело Виттури. Он сказал Дзаккарии привести венецианца, как только тот явится в приценторий. Сириец просто выполнил приказ.
— Доброго вам дня, достопочтенный сеньор, — произнес Анджело, входя.
Его красивое смуглое лицо было бесстрастным, но Гийом уловил в приветствии нотки враждебности.
— Зачем пожаловал? — спросил он повелительным тоном.
— Вам ведомо зачем, — бросил Анджело.
— Так ты знаешь?
— Что наш план не удался? Да, слышал. — Анджело по-прежнему говорил резко.
— Откуда?
— Расскажите, что произошло? — спросил Анджело, словно не замечая вопроса. — Мой отец требует объяснений.
Гийом вспылил:
— Виттури, веди себя пристойно. Помни, с кем разговариваешь.
Анджело замолк. Затем, сделав над собой усилие, произнес:
— Я извиняюсь, достопочтенный сеньор. Но моего отца и всех остальных эта весть тяжело огорчила. Мы желаем знать от вас лично причину провала.
Гийом показал рукой на табурет перед столом:
— Садись.
Анджело помедлил, но сел с явной неохотой. Гийом стоя рассказал венецианцу услышанное от Уилла. Как рыцари с Кайсаном и его людьми добрались до Мекки и в мечети попали в засаду, устроенную мамлюками. Камень похитить не удалось.
Анджело помолчал, медленно поднялся. Его лицо побелело от бешенства. Вся куртуазность была отброшена.
— Это все ложь, — прошипел он. — Ваши рыцари сами устроили себе засаду. — Гийом готов был рассмеяться абсурдности этих слов, но Анджело быстро продолжил: — Нам известно, что один из них вел тайные переговоры с эмиром Калавуном, главным приближенным Бейбарса, и они договорились помешать исполнению нашего плана. Он предупредил Калавуна об этом несколько месяцев назад.
— Кто? — скептически спросил Гийом.
— Тот самый рыцарь, которого вы поставили вести отряд. Коммандор Уильям Кемпбелл.
Теперь Гийом рассмеялся.
— Вздор! — Он резко оборвал смех и вгляделся в лицо Анджело. Там не было и намека на лукавство. — Откуда тебе это известно?
— Важно другое, достопочтенный сеньор, — зло проговорил Анджело. — Как этот рыцарь сумел войти в доверие самого могущественного сановника при дворе султана. Ему помогли.
— Кто? — спросил Гийом угрожающим тоном.
— Ты, — выкрикнул Анджело, перестав таиться. — Ты поставил его командовать отрядом и выбрал людей.
— Это все рыцари, которые служили мне многие годы. Трое погибли. Доблестные воины.
— Ты с умыслом пошел на эту жертву, я уверен. Наш план не нравился с самого начала, и ты постарался его погубить.
— Пошел вон с моих глаз, — прорычал Гийом, обходя стол. — Убирайся, или, видит Бог, я заставлю пожалеть о каждом сказанном слове. Передай своему отцу и остальным, что больше у меня никаких дел с ними нет.
— Одно дело осталось, — зловеще отозвался Анджело и быстрым движением выхватил кинжал, искусно скрытый в широком рукаве его парчового одеяния.
Сверкнуло лезвие. Анджело метнулся к великому магистру, его черные глаза горели злобой. Гийом застыл на пару секунд, потрясенный происходящим. Этого хватило Анджело. Он нанес удар в бок Гийому, но тот успел в самый последний момент увернуться и схватить Анджело за плечи, хотя острая боль и ощущение влаги в боку говорили, что негодяй все-таки его ранил. Гийома охватила неописуемая ярость. Он сдавил горло Анджело. Венецианец уронил кинжал и начал вырываться, но великий магистр был сильнее и крупнее и, несмотря на жгучую боль, сумел швырнуть его на стол.
Анджело боролся изо всех сил, извивался, пыхтел, но великий магистр продолжал душить. Затуманенным взором венецианец наблюдал темное расширяющееся пятно на его мантии. Неожиданно Гийом пошатнулся и отпустил Анджело, ухватившись за край стола, прижал другую руку к боку, откуда сочилась кровь. Анджело, хрипло дыша, шарил глазами по полу в поисках кинжала. Наконец увидел, наклонился поднять и быстро оглянулся, услышав скрежет. На него с обнаженным мечом наступал великий магистр. Венецианец сунул кинжал в рукав и выскочил за дверь. Преследовать его у Гийома уже не было сил. Боль усилилась, кружилась голова. Он уронил меч и упал на колени, думая, что умирает. Сквозь стиснутые зубы стал читать молитву. Но вскоре голова прояснилась. Только боль продолжала сжимать своими железными тисками. Он со стоном поднялся, доковылял до порога и рванул на себя дверь.
— Дзаккария!
Из покоев в конце коридора выскочили два рыцаря.
— Его нет, мессир, — произнес один. — Он ушел сопроводить к воротам вашего визитера.
— Проклятие, — пробормотал Гийом.
— Мессир… — Рыцарь замолк, в ужасе глядя на темно-красное пятно на мантии великого магистра. — Беги за лекарем, — рявкнул он товарищу и бросился к Гийому.
— Нет, — прохрипел великий магистр. — Беги к воротам, чтобы этот визитер не покинул прицепторий. Быстро!
Он посмотрел на первого рыцаря:
— А ты найди и арестуй Уильяма Кемпбелла, а после приведи ко мне лекаря.
Саймон стоял в центре двора, озираясь по сторонам. Оседланный пегий мерин негромко заржал. Саймон рассеянно погладил его нос.
— Где же он?
Рыцари стояли разговаривали у главного здания, сержанты с учебными мечами направлялись на турнирное поле. Уилла нигде видно не было.
Поразмышляв, Саймон повел мерина к воротам. Он припозднился. Его задержал главный конюх. А Уилл, наверное, не дождался и ушел.
Его окликнул Пол, страж, несущий службу у ворот:
— Ты не видел коммандора Кемпбелла?
— Сам его ищу. А зачем он тебе?
— Там человек спрашивает его. Говорит, это спешно.
— Что за человек?
— Не назвался. Говорит, коммандор Кемпбелл знает.
Саймон постоял в нерешительности, затем повел мерина к ближайшей коновязи.
— Пойду посмотрю, что за человек.
— Зачем тебе лезть в дела коммандора? — нерешительно проговорил Пол.
— Он мой друг и гневаться не станет. А если это важно, то, может, даже поблагодарит.
— Как знаешь. — Пол пожал плечами и направился к караульному дому.
Саймон вышел за калитку, кивнув на ходу напарнику Пола, Ричарду. На другой стороне улицы стоял человек, закутанный в желтовато-коричневый бурнус. Его лицо скрывал надвинутый на голову капюшон. Человек внимательно разглядывал Саймона, но позы не менял. Конюх двинулся к нему, пропустив двух мужчин, толкающих ручную тележку, полную бархатистых персиков.
— Добрый день. Это ты спрашивал коммандора Кемпбелла?
— Да, — ответил незнакомец, по-прежнему не шевелясь.
Выговор выдавал в нем араба.
