Тысяча кораблей - Натали Хейнс
— Я знаю, чем ее заинтересовать. Вещица случайно попалась мне на днях, когда я что-то искала на задворках своего храма. Думаю, если подсунуть ее половчее, тебе не придется просить Афродиту о помощи.
Зевс был в недоумении:
— Тогда как она мне поможет?
— Афродита сама затеет свару, — объяснила Фемида. — И даже не догадается, что выполняет твою волю.
— Значит, я не окажусь у нее в долгу? — Это превзошло все ожидания царя богов.
Фемида помотала головой:
— Нет. Ты будешь в долгу у меня.
Глава 33
Пенелопа
Одиссей!
По-моему, излишне упоминать, что мое терпение натянуто, словно тончайшая нить над трепещущей свечой. В скором времени пламя пережжет нить, и терпение лопнет. Ибо миновал еще один год с тех пор, как ты покинул остров Эея (и волшебницу, так радушно принимавшую тебя) ради совершенно никчемного путешествия в Аид. Еще один год вдобавок к тем двенадцати, которые прошли с тех пор, как ты покинул Итаку! Вероятно, тебе не кажется, что это много. «Подумаешь, еще годик, — наверняка сказал бы ты. — Я должен поведать тебе о стольких приключениях: бесспорно, на них стоило потратить год моего времени. А может, и твоего». Но я не становлюсь моложе, Одиссей, а твой дворец не становится безопаснее.
Я слышала, ты покинул подземное царство и вернулся прямо к Кирке, точно верный пес. Конечно, все восхищались твоим чувством долга: как же, переплыть океан, чтобы похоронить своего покойного товарища Эльпенора! Помнишь, Одиссей, — того, что напился и упал с крыши дворца Кирки? Чьего отсутствия ты (и никто из вас) не заметил. Вот того самого. Тем не менее он оказался для тебя куда важнее, чем жена и… Знаешь, я хотела добавить «и маленький сын». Но Телемах не маленький. И уже довольно давно.
Я говорю об этом потому, что мне кажется, будто где-то по пути ты утратил способность чувствовать время. Может, ты заплыл так далеко, что дни там бегут не вперед, а назад? Или находишься в каком-то блаженном краю, где время вообще не течет? Как иначе объяснить твое немыслимо долгое отсутствие, Одиссей?
К моему неослабному удивлению, во второй раз ты довольно быстро покинул остров Кирки. Надо полагать, там ты уже видел все, верно? Зачем же оставаться, когда есть возможность проплыть мимо сирен? Ясное дело, ты всегда готов к приключениям. Приключениям, которые не приближают тебя к Итаке. Но ты ведь не можешь устоять перед вызовом, особенно таким! Ни один человек, слышавший песни сирен, не выжил, чтобы поведать о них. И ты, конечно, обязан был попытать судьбу. По указке Кирки ты (хороший песик) нарезал комок пчелиного воска на мелкие кусочки, размягчил их и раздал своим людям, велев залепить воском уши. От этого зависела жизнь моряков.
Но тебе воска не досталось, верно? Зачем он храброму Одиссею, который не мог упустить возможность стать единственным человеком, который выжил, услышав песнь сирен! Ты приказал привязать себя к корабельной мачте. Предупредил людей, что будешь вырываться и упрашивать освободить тебя, но они должны продолжать грести, невзирая на твои мольбы. И верные спутники выполнили наказ.
Итак, ты, и только ты один слышал, как сирены заводят свою убийственную песнь. В версии, которая дошла до меня (через поэта, чье исполнение я также нахожу убийственным), сирены умоляли тебя — многославного грека — подплыть ближе, чтобы ты насладился их пением.
Говорят, сиренам известен путь к сердцу человека, и именно поэтому они неизбежно губят его корабль. Что ж, эти сладкоголосые чародейки определенно знали подход к тебе. Повествовала ли их песнь о твоей прекрасной родине, о подрастающем сыне, о преданной жене? Все это сломило бы любого другого человека, любого другого героя. Но, завидев тебя, сирены сменили мотив: «К нам, многославный Одиссей, великий грек!» Успех увлекает тебя куда больше, чем когда-либо увлекала я. И, разумеется, ты никогда не порывал связи с собственной славой. Лаодамия, расставшаяся с жизнью из-за любви к Протесилаю (ты, вероятно, не помнишь его, Одиссей, но он был первым греком, погибшим под Троей много лет назад), не могла быть более предана своему кумиру, чем ты — своему. В каком-то смысле это и впрямь очень трогательно.
Как выглядят сирены, Одиссей? Песнь бродячего сказителя гласит, что размером они со смертных женщин, но тело у них птичье: когтистые лапы, крылья и длинные пернатые хвосты. Но при этом женские головы. А голос их ты сможешь описать? Поэт утверждает, что они издают самые обольстительные звуки, который когда-либо доносились до слуха человека или животного. Сказитель говорит: вообразите совершеннейший женский голос, соединенный с соловьиными трелями. Итака — скалистый остров, и тебе, наверное, известно, где могут гнездиться сладкоголосые соловьи, но я слышу лишь вопли морских чаек и едва ли могу составить себе представление о голосах сирен. Все же эта мысль крутится у меня в голове: как звучит самая прекрасная песнь, когда-либо слышанная человеком? Может, когда-нибудь, если вернешься домой, ты мне расскажешь.
После полчищ людоедов, которые не давали тебе прохода в начале твоего, Одиссей, путешествия, — ослепленных циклопов, лестригонов, поедавших твоих спутников и разбивавших камнями корабли, — по-видимому, настала очередь морских чудовищ. Кто мог подумать, что их окажется так много? Сперва ты выжил после встречи с кровожадными певуньями. А затем тебе предстояло проплыть между Сциллой и Харибдой. Первая — чудовище, пожирающее людей, вторая — водоворот, пожирающий корабли; все правильно?
По-моему, маршрут придумала Кирка. Ловлю себя на мысли, что ты, возможно, чем-то ее рассердил. Чем именно, вообразить, конечно, трудно. Но, кажется, именно она посоветовала тебе предпринять самое опасное путешествие, на которое только может отважиться человек. И хотя неутихающий гнев Посейдона, безусловно, вызван тобою, нашествие морских чудищ — дело рук Кирки. По-моему, она предпочла бы, чтобы ты утонул, а не отправился домой, к жене и сыну.
Ведь иначе Кирка послала бы тебя другим путем. Видишь ли, как поет сказитель, от Эей до Итаки можно доплыть двумя способами. Двумя, Одиссей, ни один из которых тебе одолеть не удалось. Один путь ведет через узкий проход между двумя блуждающими скалами — утесами, о которые плещут и разбиваются огромные волны. Если бы ты поручил кормчему последовать этим курсом
