Экспедиция надежды - Хавьер Моро
Веки у Кандидо опустились, и он заснул.
Бенито вел себя очень осторожно, когда навещал беглеца; практически Кандидо выживал, как крыса, ютясь за бочонками и прячась в отстойнике, когда слышал шаги. По наивности он полагал, что сможет продержаться так во время всего плавания; теперь он уже не сомневался, что Бенито его не выдаст. Но мальчик не принял в расчет неожиданного и невидимого противника. По мере приближения к экватору жара становилась невыносимой. Воздух в трюмах пропитался ядом. Наступил день, когда Кандидо был уже не в силах терпеть винные испарения.
– Бенито, я должен выбраться наверх, я задыхаюсь, меня тошнит.
– Хочешь, я сначала п-поговорю с м-мамой?
– Да.
Услышав от сына новости, Исабель не могла прийти в себя от изумления. Как этот мальчуган сумел сбежать из монастыря и тайком проникнуть на судно? Теперь она понимала, почему при их последней встрече Кандидо внезапно перестал плакать и возмущаться. Она приняла его спокойствие за смирение, а на деле все обстояло иначе. Он начал разрабатывать план побега. И в результате добился своего: он все-таки отправился не в Мадрид, а в Америку.
– У нас на борту заяц, – сообщила Исабель, входя в кают-компанию и ведя за руку Кандидо.
Все оцепенели. Кандидо явился вновь, к ужасу галисийских мальчишек и неудовольствию боцмана, который всерьез опасался каверз маленького чертенка. Но его вид уже не мог никого устрашить: перепуганный, слабый, с ножками толщиной с палочку, бледный, с запавшими глазами, он казался тенью себя прежнего.
– Да уж, от этого негодника нам не избавиться, даже кислота не поможет, – высказался штурман.
– Знаешь, что делают на море с безбилетниками? – поинтересовался капитан.
Мальчик в испуге помотал головой.
– Их бросают за борт.
Кандидо с такой силой вцепился в руку Исабель, что она вскрикнула.
Капитан повернулся к своей команде и накинулся на них: как ему позволили пробраться на борт? Как это никто из матросов его не нашел? Что они за моряки, если любой пацан может их облапошить? Затем капитан обратился к Кандидо:
– Мы не станем бросать тебя за борт, потому что мы приличные люди, паренек. Но раз уж ты оказался здесь без разрешения, то тебе придется отработать свое содержание. Коль скоро тебе так нравится трюм, поможешь отчерпывать воду… Немедленно вниз!
– Не надо вниз, я не могу…
– Крыс боишься?
– Нет, – заплакал мальчик, – внизу меня тошнит.
– Ничего, привыкнешь.
Исабель подошла к капитану:
– Я знаю, что не должна вмешиваться, дон Педро, здесь вы главный… Как говорится, где есть капитан, негоже командовать матросу… Но мальчику очень плохо… Дайте ему пару дней, пусть он поправится, и тогда уже наказывайте.
Педро дель Барко бросил взгляд на Кандидо: ярко-синие печальные глаза мальчугана стали еще больше из-за худобы, а честное лицо прямо-таки кричало о том, что он в жизни даже и блюдечка не разбил.
– Ну и пройдоха!
Доктор Сальвани встал из-за стола и обратился к капитану:
– С вашего позволения, я заберу его в медпункт, мальчика надо осмотреть.
Исабель облегченно вздохнула и принялась объяснять капитану причины, почему ребенок не захотел возвращаться в столичный приют. Педро дель Барко смягчился. Исабель верила, что капитан не из тех людей, кто способен затаить злость, и что в конце концов он простит ребенка.
– Голова у парня на месте, – вынужден был признать капитан, – но не потакайте ему, он тот еще шалопай.
Следовало бы, конечно, его наказать, но в душе все восхищались отчаянным подвигом маленького Кандидо. Чтобы совершить подобное, требовались смелость, бесстрашие и немалая сила воли. И к тому же нужно было иметь очень сильное желание не возвращаться в приют, оставшийся в прошлом.
Для Бальмиса тем не менее появление Кандидо означало лишнюю ответственность, лишний рот и лишние траты для экспедиции.
– В Мехико решим, что с тобой делать, – сообщил он Кандидо. – Так что можешь начинать хорошо себя вести уже сейчас, если не хочешь, чтобы тебя высадили раньше.
Благодаря заботе врачей и вниманию Исабель мальчик поправился с той же поразительной скоростью, с какой и заболел. Он понимал, что совершил нечто предосудительное, но в то же время испытывал гордость, когда остальные смотрели на него с недоверчивым изумлением. С тех пор Кандидо старался держаться в рамках приличия, боясь, что капитан вспомнит об обещанном наказании. Хотя ему до смерти хотелось продемонстрировать свою удаль, он отказывался принимать участие в проказах, предложенных Бенито, – например, залезть на бизань-мачту, зазвонить в колокол в неурочное время или же поиграть в прятки в каюте капитана, откуда наверняка их бы выгнал взашей его слуга-мулат.
Жара во внутренних помещениях судна становилась невыносимой, и все проводили много времени на палубе, где матросы установили гамаки для сна. Каждый день тянулся, как вечность, и дети развлекались всеми доступными способами – играли с морскими птицами, залезали в спасательные шлюпки, закрепленные вдоль бортов. Кандидо, подражая матросам, которые славятся умением с поразительной меткостью сплевывать жевательный табак, освоил это искусство и даже организовал соревнования по плевкам. Выиграл Бенито, но от него почти не отставал малыш Томас Мелитон, который так смачно плевался, что не каждому взрослому удалось бы его перещеголять. Он настолько заважничал от похвал, что принялся тренироваться с удвоенным пылом, и поэтому его пришлось увести в надежное место с подветренной стороны, чтобы слюна не угодила в кого-нибудь на палубе.
По вечерам Сальвани учил детей опознавать созвездия на небосводе в тропиках. Дети с раскрытым ртом слушали его рассказы о небесных телах и бесконечности. Врач говорил, что при помощи науки, которая сейчас избавляет людей от оспы, в один прекрасный день человек сможет добраться до Луны… Дети не улавливали связи между этими вещами, но на слово верили ему и смеялись.
Однажды вечером, пока все наслаждались прохладным бризом на палубе, Сальвани одолел такой сильный приступ кашля, какого раньше ему не доводилось испытывать. Он прикрыл рот платком; позже, когда кашель стих, Исабель увидела на ткани пятна крови. Сальвани в испуге тут же спрятал платок в карман. Он понимал, что это означает.
– И давно у вас этот
