Семь престолов - Маттео Струкул
— Он и так гордится вами, ваша светлость.
Бьянка Мария внезапно поняла, что речи Перпетуи не успокаивают, а лишь раздражают ее. Нет, вины камеристки тут не было: добрая и милая девушка искренне заботилась о ней, но сейчас супруге Франческо Сфорцы не нужны были утешение и сочувствие. Ей хотелось, чтобы ее подтолкнули к действиям, обжигая словами, будто ударами кнута. Чему ее учила мать? Тому, что в ее жилах кровь Висконти! А также кровь дель Майно. А все представители этих родов могли взяться за меч и сражаться.
Она больше не станет томиться в бездействии, а лучше отправится на поле боя бок о бок с Франческо. Хватит бессмысленного ожидания. Пусть ее ранят в битве, пусть изрубят на куски, раз уж она не может родить сына! Так от нее будет хоть какая-то польза.
— Перпетуя, позовите Лоренцо, — решительно заявила Бьянка Мария. — Я надену доспехи, возьму меч и последую за своим супругом на поле боя! Я не боюсь этого жалкого отродья, что оскверняет земли, которыми мы владеем по нраву. Клянусь Господом, я буду сражаться, и пусть прольется кровь моих врагов или моя.
— Но… ваша светлость…
— Никаких возражений! — отрезала Бьянка Мария. — Пошлите за Лоренцо, вы слышали? — Наследница Висконти выпрямилась во весь рост, и в ее голосе зазвенел металл.
Ошеломленная Перпетуя побежала за оружейником.
ГЛАВА 53
ВОРОТА СВЯТОЙ СОФИИ
Неаполитанское королевство, вблизи ворот Святой Софии
Дон Рафаэль оглядел отряд, следующий за ним. Здесь были все лучшие люди арагонского войска. Во-первых, Диомеде Карафа — доверенное лицо короля, его советник и командующий войсками. Больше двадцати лет назад именно отец Карафы Антонио, прозванный Обманщиком за умение ловко плести всевозможные интриги, уговорил Альфонсо Арагонского прийти на помощь Джованне, правительнице Неаполя. Та в благодарность назначила Альфонсо своим наследником, но позже передумала и, подстрекаемая фаворитами, отдала эту привилегию Рене Анжуйскому, развязав тем самым новую войну.
Как бы то ни было, король ценил преданность и осторожность Карафы, а тот следовал за ним во всех походах и битвах, нередко выполняя деликатные поручения и ведя дипломатические переговоры. Любовь к искусству и общение с некоторыми известными гуманистами помогли ему развить качества, сделавшие его особенно ценным в качестве советника монарха.
Были здесь и Иньиго де Гевара, доблестный воин и талантливый стратег, и Маццео ди Дженнаро — еще один капитан, отличавшийся пылким характером, представитель одного из самых знатных родов Неаполя.
Помимо этих выдающихся людей, дон Рафаэль видел почти две сотни моряков, которых Альфонсо решил включить в отряд на случай, если уровень воды окажется выше ожидаемого. Довершали состав сорок пеших рыцарей в легких доспехах.
Все они собрались возле колодца, расположенного не дальше четверти мили от городских стен Неаполя, вблизи ворот Святой Софии.
Не теряя времени, под покровом сгущавшихся сумерек дон Рафаэль первым последовал за Аньелло Ферраро в черную пасть колодца.
Моряки спустили его при помощи веревки. Вскоре ноги идальго коснулись воды, а затем, погрузившись по пояс, он нащупал дно. Дон Рафаэль невольно вздрогнул от холода: вода была ледяной.
Он поднял над головой руки, сжимая аркебузу, кожаный мешочек с фитильным замком и свинцовыми пулями, а также рожок с порохом. Колодезник тем временем зажег смоляной факел, и подземелье окрасилось кроваво-красным светом. На поясе у дона Рафаэля висели меч и увесистый нож, ноги были обуты в сапоги до колена.
Едва идальго опустился на дно колодца, Аньелло жестом пригласил его следовать за собой.
— А как же остальные? — спросил дон Рафаэль.
— Ваша светлость, я прошу вас лишь сделать несколько шагов, сами увидите! — отозвался проводник и быстро двинулся по туннелю, ведущему куда-то в сторону от колодца.
Решив довериться колодезнику и не желая терять из виду единственный источник света, идальго поспешил за ним. Продвигаясь вперед, дон Рафаэль слышал только плеск воды, а видел лишь спину Аньелло. Тот двигался с невероятной ловкостью, хотя вода и ему доходила до талии.
Через некоторое время колодезник сообщил:
— Вот мы и пришли! — и указал наверх.
Благородный идальго тоже поднял голову и обомлел: думая лишь о том, как бы не отстать от проводника, он и не заметил, как расширился подземный канал. Теперь же в свете факела стало видно, что туннель привел их в огромный резервуар, вырубленный прямо в скале, — своего рода просторный зал, где с легкостью могла бы разместиться и тысяча человек.
— Невероятно, правда? — заметил неаполитанец, будто прочитав мысли дона Рафаэля. — Мы находимся под площадью Карбонариус: обычно там собирают и жгут городские отходы, но при необходимости ее предоставляют для рыцарских турниров и выступлений.
Благородный идальго смотрел на каменные своды над головой, однако краем глаза заметил огни, приближавшиеся со стороны туннеля, по которому он сам прошел всего несколько минут назад: это рыцари и моряки подходили группами по шесть — восемь человек.
Гигантская пещера быстро наполнилась людьми. Многие держали над головой аркебузы, у некоторых в руках были такие же смоляные факелы, как у Аньелло Ферраро. Теперь уже не один, а множество огней освещали пространство вокруг, и дон Рафаэль вновь поразился размерам резервуара, высеченного в скале.
Тем временем холод становился невыносимым; стоять без движения в ледяной воде было все тяжелее. Да и стоило поторопиться, ведь их ждало важное дело.
— Маэстро Аньелло, давайте продолжим путь, — сказал идальго. — Всем сразу лучше не вылезать в саду портного, так что надо разделиться на группы. Я хотел бы быть в числе первых вместе с вами, поскольку я один знаком с Филоменой.
— Мудрое решение, — кивнул колодезник. — Следуйте за мной.
— Вы, — сказал дон Рафаэль, указывая на десяток людей, стоявших рядом с ним, — идите с нами.
— Слушаемся, капитан, — ответил один из рыцарей.
Не теряя времени, идальго поспешил за маэстро Аньелло. Вместе с десятью рыцарями они пересекли пещеру и оказались в новом туннеле, на сей раз узком и тесном.
Пробираться по нему было гораздо сложнее, и дон Рафаэль почувствовал себя крысой, угодившей в ловушку. Все тело ниже пояса одеревенело от холода, идальго еле переставлял окоченевшие ноги. Он по-прежнему держал аркебузу, пороховницу и кожаный мешочек над головой, руки затекли и ужасно болели. Однако дон Рафаэль продолжал идти вперед, а его люди следовали за ним. Вода тем временем поднялась им до груди.
Благородного идальго била дрожь, ноги будто налились свинцом. И вдруг маэстро Аньелло остановился, повернулся к нему и объявил:
— Мы пришли. Сейчас мы как раз под колодцем
