Екатерина Великая. Владычица Тавриды - София Волгина
Екатерина заломила бровь, собираясь опротестовать сие сравнение, но Григорий Александрович, дабы умиротворить ее, поцеловал в щеку.
– Надобно дать им случай стать счастливыми, государыня моя. Ведь у нас с тобой случилось таковое счастье. Согласна с оным, матушка, любезная сердцу моему?
Екатерина, улыбаясь, кивнула, но сказала:
– Что же мне делать? Кирилл Григорьевич требует изрядно наказать его.
– Пошли оного Апраксина в монастырь покаяться.
– В монастырь? На колико времени?
– Тамошний настоятель ужо сам решит.
– Бедная графиня Елизавета Кирилловна! До чего же у нее строгий отец! – воскликнула Екатерина. – Не ожидала я такового от графа Кирилла! Никакие мои увещевания на него не действуют. Просто поразительно!
– Такова участь, полагаю, отцов, любящих дочерей, – философски заметил граф Потемкин.
Императрица не могла не отреагировать на требование графа Разумовского. Она, было, отдала приказ московскому генерал-губернатору Николаю Волконскому паки отправить под конвоем Апраксина в Далматовский монастырь, жену же – отправить в Новодевичий монастырь, но граф Потемкин отговорил ее.
– Не стоит учинять таковое противу любящей пары, – запротестовал он. – Не богоугодное, государыня – матушка, сие дело! Пусть ее остается жить в деревне у своей сестры, княгини Анны Васильчиковой.
Пришлось Екатерине согласиться с мнением фаворита.
Записки императрицы:
Княгиня Екатерина Дашкова переехала в Москву еще осенью прошлого года, явилась предо мною, просила разрешения ехать за границу для окончания воспитания сына, что я и дала с холодностию. До отъезда княгиня выдала дочь свою замуж за графа Щербинина. Она положила ехать в Англию через Вильно и Варшаву, мечтает познакомиться с королем польским Станиславом Августом, засим в Берлин. Сына она прочит в Эдинбургский университет.
Князь Григорий Орлов, путешествуя по Европе, живет то в Австрии, то в Англии, то в Италии. Везде он изумляет чужеземцев своим роскошным образом жизни и пугает безмерными ставками игроков-соперников.
* * *
Императрица сама придумала сценарий народных гуляний по случаю заключения Кучук-Кайнарджийского мира на Ходынском поле, на всем огромном пространстве которого располагались пахотные земли ямщиков Тверской слободы. Здесь же пасли стада жители окрестных деревень и добывали глину. О своих планах она, как всегда, поделилась в письме с Мельхиором Грим-мом.
«В одно прекрасное утро я призвала к себе своего архитектора Баженова и сказала ему: “Друг мой, в трех верстах от города есть луг. Вообразите себе, что этот луг – Черное море, что из города доходят до него двумя путями; ну, так один из этих путей будет Дон, а другой – Днепр; при устье первого вы построите обеденный зал и назовете его Азовом; при устье другого вы устроите театр и назовете его Кинбурном. Вы обрисуете песком Крымский полуостров, там поставите Керчь и Еникале, две бальные залы; налево от Дона вы расположите буфет с вином и мясом для народа, против Крыма вы зажжете иллюминацию, чтобы представить радость двух империй о заключении мира. За Дунаем вы устроите фейерверк, а на той земле, которая должна представлять Черное море, вы расставите освещенные лодки и суда; берега рек, в которые обращены дороги, вы украсите ландшафтами, мельницами, деревьями, иллюминированными домами, и вот у вас будет праздник без вымыслов, но зато прекрасный, а особливо естественный…”.
…Я забыла вам сказать, что направо от Дона будет ярмарка, окрещенная именем Таганрога. Правда, что море на твердой земле не совсем имеет смысл, но простите этот недостаток».
Екатерина следила за подготовкой праздника вместе с графом Потемкиным. Море народу стекалось посмотреть даже на строительство подмостков и бутафорных помещений для будущего представления. Оформлением праздника на Ходынском поле руководил Василий Баженов, коий привлёк к работе над чертежами и к возведению павильонов своего ученика Михаила Казакова. Создавая временные павильоны сказочного города, архитекторы использовали восточные детали в оформлении временных зданий, не забывая при том традиции древнерусской архитектуры.
Торжество в честь празднования годовщины победы над турками, как и было намечено, подготовили к десятому июня 1775 года. Потемкин, непременно желая устроить грандиозные празднования первой годовщины Кучук-Кайнарджийского мира с турками, упражнялся в поте лица, пригласив в помощники Василия Баженова. Они вместе оформили Ходынское поле, которое представляло собой грандиозную панораму – аллегорию Черного моря с островами и крепостями.
На огромном поле возводились разные крепости и города с турецкими названиями, строились обеденные и бальные залы, театр и потешный деревянный дворец. Все постройки учинялись на турецкий образец с башнями, каланчами, с высокими минаретами. Турецкие образцы воспроизводили не токмо архитектурные сооружения: слуги императрицы и членов ее свиты были одеты турками, албанцами, сербами, черкесами. Места для зрителей были устроены на подмостках в виде кораблей с мачтами и парусами в разных местах, которые названы именами Черного и Азовского морей.
Там же был разбит парк с дорожками, представлявшим Дон и Днепр, с театрами и столовыми, названными по именам черноморских портов, с турецкими минаретами, готическими арками и классическими колоннами. Екатерина дала развернуться воображению своего фаворита и осталась очень довольна его первым опытом в организации государственного праздника.
Кучеров, наряженных турками, албанцами, сербами, черкесами, гусарами и неграми в красных тюрбанах, учили править вереницами карет, дабы не налетели друг на друга. Долгая подготовка к торжествам утомила всех и вся. В Москву со своим полком прибыл Семен Воронцов, вечный недруг графа Потемкина. Он показал ему, в каком потрепанном состоянии его полк, и Потемкин дал слово, что не будет делать публичного смотра три месяца. Но через десять дней генерал-аншеф, забыв свое обещание, прислал сообщить, что императрица и весь двор прибудут на учения воронцовского полка. Взбешенный Воронцов, полагая, что Потемкин желает уронить его в общем мнении, на следующий день обратился к князю, и между ними произошло весьма громкое объяснение, после чего граф Потемкин отставил запланированный смотр. Впрочем, графу подлинно было не до разбора отношений, тем паче, что учинил оное не намеренно, а просто запамятовал об своем обещании.
Для встречи триумфатора графа Петра Александровича Румянцева была построена триумфальная арка. Но, как оказалось, тот не захотел ехать через нее. Он приехал на два дня раньше в простой карете вместе со своим адъютантом Завадовским Петром. Встретил их граф Потемкин в Чертаново и проводил к императрице, коя встретила героя-победителя с распростертыми объятьями, и в порыве чувств даже поцеловала его. Екатерина обратила внимание, на сопровождающего его красавца-адъютанта. Заметив ее внимание, граф Румянцев представил его, коротко дав самую лестную характеристику, как весьма образованного и полезного человека, прослужившего у него десять лет и зарекомендовавшего себя с самой
