Это застряло в памяти - Ольга Львовна Никулина
Ну а дальше вообще кошмар! Стали они к нашим парапсихологам в гости ездить, в коммуналки, даже за город. И шофёры слушаются, едут, куда просят, и никаких экскурсий, сплошные контакты с советскими. В конторе никто не чешется, тишина. С театром лажа получилась. Парапсихологов семнадцать, а дали по ошибке всего пятнадцать билетов. Кейси говорит девице, которая сидит в бюро обслуживания на билетах: «Посмотрите, пожалуйста, не найдётся ли у вас ещё два, и ещё лишних двадцать, для наших друзей?» А она: «Не найдётся!» Пролаяла, знаешь, как они умеют отбрить. Туристы, то есть парапсихологи, стоят вокруг Кейси, и наши с ними, и ему тихо так говорят: «Уорк он ит, Кейси! Поработай над этим, Кейси!» Он опять к противной девице: «Вы не ошиблись, дорогая моя? Может быть, кто-то отказался или задержался рейс?» И вдруг эта злючка засмущалась вся, вспыхнула: «Ой, извините, мистер Кейси, тут как раз группа спортсменов из Германии аннулировалась! Чуть не забыла! Тридцать билетов могу предложить, тоже в КДС, на “Дон Кихота”. Как будете платить – в рублях или в валюте?» Во хохма! Мы в КДС чуть не два ряда занимали. И мне всё легко даётся – меняю маршруты, бегаю с утра до ночи, устраиваю встречи с нашими, а усталости не чувствую. А потом всей кодлой в Питер, ой, умереть – не встать… В Питере всё повторяется, местная гидесса очарована, пробивает им встречу с Бехтеревой… За нами – никаких хвостов, представляешь?.. Никто в милицию не забирает, меня в контору не вызывают, с группы не снимают. Только когда в отдел вернулась, закрутилось: вызвали на ковёр, распекли так, что думала – вышибут. Нет, только на «люксов» посадили. Потом до конца лета буду ездить с автобусными группами: Брест – Минск – Москва – Питер – Выборг и обратно. Ничего страшного, я с этого начинала.
– Только за границу теперь не пустят, не жалеешь? – никакого ехидства, просто так спрашиваю.
– А меня и не собирались выпускать! У нас с мамулей и папулей куча еврейских родственников и в Америке, и в Европе, и начальничкам это известно. Бикицер[27], Машка, вон они идут. Завтра летят в Индию.
Нинка подхватывает своих, машет мне рукой и исчезает с ними за кустами. Мои выходят, как из бани, щурятся, друг на друга натыкаются, на свету-то, и никаких восторгов не выражают. Ещё бы! Как можно смотреть эту наглую агитку «Возьмите нас с собой туристы», когда экран мигает, скачет, мелькают города, и горы, и моря, и надо вертеть головой до умопомрачения. Плёнка старая, лента истёрлась, в пятнах, звук – треск один, в позвоночник отдаёт. Меня, например, там мутить начинает, больше от духоты и пыли. Под ногами то ли земля, то ли грязь. Девчонок там блохи кусали. Мне одного раза хватило, и теперь на это круговое кино меня силком не затащишь.
– Над чем вы так весело смеялись, милая Маша? – спрашивает Том.
Он, умный, весь сеанс просидел на лавочке за кустами с банкой пива. Понятно, он в Союзе второй раз или третий. Но он не из ЦРУ и не из британской разведки, там забулдыг не держат. Просто он любопытный старый холостяк. Ему хочется с кем-нибудь поговорить.
– Они над нами потешаются за нашей спиной. Не заметили, Том? – мрачно цедит сквозь зубы Джон.
Он с утра злой, смотрит исподлобья и лицо серое, хмурое.
Сказать? Ладно уж, скажу. И пересказываю им Нинкину историю. Может, это мистера Рустера развеселит. И правда, он оживился.
– Кейси? В Советском Союзе? В Москве? Невероятно! И его пустили? Он же колдун, ясновидец, великий гипнотизёр! Я с ним знаком. Ай да Кейси! – орёт на всю Выставку достижений. – Американо-советский конгресс нечистой силы! Это событие. Я был на его сеансах гипноза, это что-то фантастическое. У вас тоже есть сильные парапсихологи, свои колдуны и ведьмы. Маша, я шучу, на самом деле это серьёзное направление в познании человеческого мозга. Молодец, Кейси. Слышишь, Кэрол, наш знакомый Кейси был в Москве, а в Ленинграде даже встречался с профессором Бехтеревой. Это потрясающе!
Я холодею. Значит, Нинка не травила очередную байку. Кроме анекдотов, она любит кормить начальство байками о всяких своих приключениях с туристами, половина из которых выдумки или явное преувеличение. А тут такое дело, и как она с работы не вылетела! Вообще могли затаскать… Ведь эти парапсихологи под носом у КГБ такое могли сотворить! Она, конечно, не виновата – её загипнотизировали! И шофёров, и всех-всех. Ужас! И только наши опомнились, их и след простыл.
В автобусе они с Томом беседуют о гангстерах, о мафии, о коррупции. Напрасно Кейси привлекают к расследованию тёмных дел, это риск… Я слушаю и думаю, что Джон тоже немножко парапсихолог, потому что он на меня как-то действует, не пойму как. Наверняка, потому что он не выходит у меня из головы. Я отворачиваюсь к окну и начинаю соображать, что бы мне завтра надеть в театр, чтобы понравиться Джону. Нет, Джон тут ни при чём, я хочу в театре быть нарядной, а не пропылившейся, прокоптившейся на солнце переводчицей в стоптанных босоножках. И потом, «Лебединое озеро» – роскошный балет, обязывает. Буду сидеть рядом с Томом – билеты распределяю я сама. Он славный дядька.
За ужином мне говорит:
– Маша, можете быть свободной. Я, как старый, опытный москвич, провезу их по метро, двух станций хватит. Я уже делал это с предыдущей группой, о’кей?
Ещё бы нет! Я счастлива, благодарна, спасибо Тому!
– Тому пора восстановить свою репутацию, а вам, Маша, пора отдохнуть, – заключает Джон Рустер.
