Это застряло в памяти - Ольга Львовна Никулина
– Не видишь, я в опале! Сама не пойму, как это получилось. Дали группу психологов, тематика знакомая, я с психологами работала. Никаких конгрессов или семинаров, обычная программа. Оружейка, Третьяковка, Мавзолей… Прихиливают. Называются «парапсихологи». «Пара» – так «пара». Всё равно психологи, по моему-то разумению. Мужичков и тёток пополам, супружеских пар нет, руководитель – мистер Кейси, обходительный такой, контактный, деловой. Работает, его слушаются. Всё путём. Утром – Кремль, все в сборе, подруливает автобус, а Кейси мне и говорит: «Дорогая, никакого Кремля, ноу Кремлин, у нас другая, особая программа». Я: «Как? Не имею права менять объекты показа. У нас всё заказывают заблаговременно, сейчас разгар сезона. Автобус под Кремль, у шофёра в путёвке Кремль…» Я даже разволновалась. А он улыбается, по руке меня гладит, нежно так, и по плечику: «Ничего не бойтесь, Нина, take it easy[26], я всё улажу…» И странно – я обмякла, мне всё до лампочки, только мямлю: «Шофёр никуда, кроме Кремля, не повезёт». А он: «Позовите шофёра, я с ним поговорю». И шофёру: «Мы поедем в такой-то клуб, там у нас состоится конгресс парапсихологов, нас ждут к десяти, опаздывать нельзя. Как вы думаете, за полчаса доедем?» Я перевожу всё точь-в-точь и ожидаю, что он будет против. А он послушно берёт из рук Кейси бумажку с адресом какого-то занюханного клуба и говорит: «Знаю этот клуб, мы с женой там кино один раз смотрели. За двадцать минут доедем». Смотрю – на бумажке по-русски написано, иностранцы так не пишут. Едем, а мне вроде всё до фонаря, на душе легко, весело. И клиенты тоже радостные, улыбаются, будто у них какой-то праздник.
Приезжаем, значит, в клуб, а там полно народа, и все наши. Подходят так свободно к американцам, здороваются, обнимаются, как будто друг друга сто лет знают. С виду обыкновенные люди, даже какие-то непрезентабельные, чуть ли не бабки с авоськами. Мне тут что-то нехорошо сделалось, спрашиваю у Кейси: «Что за сборище? В моей программе нет такого, чтобы с нашими придурками, то есть с представителями…» А он весь сияет, подводит ко мне неприметного человечка и говорит: «Нина, я счастлив познакомить вас с мистером Спиркиным, известным как в Америке, так и в Советском Союзе парапсихологом. Дорогой профессор Спиркин, эта милая девушка – наша переводчица, Нина. Она была так любезна, что сопроводила нас… и т. д. и т. п.». Мы со Спиркиным пожимаем друг другу руки, знакомимся, и я опять в какой-то эйфории, ловлю кайф, блаженствую. Кругом все братаются, чуть ли не целуются. Спиркин и шофёру руку жмёт, прямо как Герою Советского Союза, – тот доволен и даже слегка расслаблен. Спиркин проводит всех в зал, американцы и русские садятся вперемежку, кто с кем хочет, похоже, они и без языка понимают друг друга, контакт полный. Меня с шофёром, как почётных гостей, сажают в первый ряд. На сцене президиум, тоже смешанный, и главные у них, то есть у парапсихологов, Кейси со Спиркиным. Приветственные речи, я выхожу переводить, и до меня, наконец, доходит, что это Первый советско-американский конгресс парапсихологов. Мама родная! А у нас в конторе мне никто об этом не сказал! Похоже, они вообще про этот конгресс понятия не имели. Это что же делается?! И только на меня беспокойство находит – Кейси так ласково на меня поглядит, и я опять впадаю в эйфорию, безмятежность, и мне на всё начхать. Забываю про начальников, про невыполнение программы, про то, что потом надо будет отчёт писать. Как дурочка улыбаюсь, и мне все улыбаются, подбадривают, одобрительно кивают. Кейси в ухо шепчет: «Рилакс, расслабься, всё будет о’кей, герл». Кейси – ведущий, а Спиркин – главный докладчик. Он развесил плакаты с изображением человеческого мозга и долго говорил и водил по нему указкой. Сначала по-русски, потом по-английски. Я ничего не понимала, перевода от меня никто не требовал. Целый час говорил! И ещё полчаса отвечал на вопросы. А потом такое началось – не поверишь. Американцы фильм показывали. Там шляпа под чьим-то взглядом сама ездит по столу. Куда этот хохмач посмотрит – туда она и едет, никто её за ниточку не тянет! Это факт, сам видела. Когда фильм кончился, они то же самое прямо на сцене стали проделывать. Один из наших глазами гонял по столу спичечный коробок, другая тётка передвигала рюмки, и при этом вся тряслась, и глаза у неё были сумасшедшие, того гляди вылезут из орбит. Потом американцы опять крутили фильм про то, как двое таких чокнутых, живущих в разных штатах, на расстоянии читают мысли друг у друга. Я опупела, думаю: шарлатанство, надувательство! А тут они один за другим, наши и американцы, стали выходить на сцену и фокусы показывать. Кейси такое творил! Девушку из группы над полом одним пальцем поднимал! Не веришь? Не сойти мне с этого места! Потом наша тётенька, Варвара, – похоже, её все знали, и даже американцы, – стала лечить прямо на сцене. Головную и зубную боль, радикулит, даже опоясывающий лишай. Из зала к ней набежало народу! И Спиркин с ними. Я сижу, сомневаюсь: подстроено, думаю. А тут шофёр вдруг вскакивает, бежит на сцену и говорит, что у него рука неделю как нарывает, работать трудно – его соседская собака покусала, когда он от неё своего кота спасал. Подходит к Варваре, задирает рукав, и правда, у него там грязная повязка. А Кейси говорит (я перевожу): «Не беспокойтесь, я уже поработал над вашей рукой, мой друг. Вы можете снять повязку». Тот снимает – здоровая рука, никаких нарывов, только розовые пятнышки остались. Шофёр чуть со сцены от радости не свалился. Как начал обнимать Кейси, чуть не задушил! Думал, говорит, руку потеряю, её совсем отпиливать придётся, ничего не помогало, болела страшно, особенно ночами! Всю дорогу на анальгине. Даже температура поднималась, а к врачам идти боялся! Чудеса, да и только! До сих пор дивлюсь. Никто мне не верит,
