Камиль Яшен - Хамза
- Почему же четыреста? - возмутился Алчинбек. - Я и так сбросил вам из своей доли ровно половину.
- Четыреста пятьдесят, - горячо заговорил Уиллкинс, - и я подарю вам фамильный портсигар моего дедушки, который был с ним во время Трафальгарской битвы, когда великий Нельсон утопил весь флот Наполеона!
Байвачча с ненавистью смотрел на англичанина и Алчинбека.
Ему казалось, что оба они что-то затевают против него. Просветление кончалось. На байваччу надвигалась чёрная гора.
- Долго вы будете шептаться! - заорал Садыкджан, и половина ресторана оглянулась на их столик. - Мне противно на вас смотреть! Меня тошнит от ваших секретов!
- Он согласен на тридцать копеек, - пытался успокоить байваччу Алчинбек. - Он берёт всю партию и на следующий год приедет опять.
- Мой друг, - положил англичанин руку на плечо Садыкджана, - я торгую с вами только из-за своей искренней любви к вам... Каждая поездка сюда, в Туркестан, через всю Россию отнимает у меня два года жизни. Легче добраться до края света, чем преодолеть чудовищные расстояния русской империи. Пожалейте меня! Пойдите мне навстречу, мой друг. Тридцать копеек - это моя последняя цена. Я стану нищим, если добавлю ещё хоть одну копейку. Я не смогу больше торговать хлопком...
- Да чёрт с ним, с этим хлопком! - дёрнул на себя скатерть Садыкджан. - Хлопок, хлопок!.. Провались он в преисподню!.. Согласен на тридцать копеек, но ещё полдюжины шампанского пусть берёт за свой счёт!
- Дюжину! - благодарно затряс Уиллкинс руку байваччи. - И ужин за мой счёт!.. Но только, друзья, мы должны сейчас же поехать на завод и посмотреть хлопок. Летом у вас шли сильные дожди...
- Не хочу на завод! - капризно надул губы байвачча. - Провались он в преисподню!.. Ненавижу все заводы, весь хлопок, всех баб, людей, рабочих, собак, Эргаша ненавижу!..
- Но, не посмотрев хлопок, я не подпишу чек...
- Хочу на завод! - вдруг встал Садыкджан. - Пора навести порядок!.. Я люблю рабочих!.. И женщин люблю... Где Эргаш?
Чёрная гора отодвигалась. Байвачча тряхнул головой.
- Едемте, господа, - сказал он уже нормальным голосом. - Алчинбек, где машина?
- У подъезда.
Гора снова придвинулась.
- Ну, пошли, Британия... У-у, колонизатор проклятый! Почему индусов из пушек расстреливали? Привязали к пушкам... и - пополам!..
- Хелло, Туркестан! Хелло, Россия!
- Слушай, Джон Буль-Буль... Ты папуасов любишь?
- Люблю, мистер Садыкджан, очень люблю!
- А их - тоже из пушек?.. А потом меня к пушке привяжешь? Я ведь тоже туземец...
- О сэр, как можно?
- Знаю я вас!.. И королеву вашу знаю!.. Она кумыс любит?
- Очень любит. Каждый день пьёт чай с кумысом.
- А у вас в Англии кумыс есть?.. Приезжай на следующий год вместе с королевой. Прокачу на верблюде, шашлык будем жарить, плов сделаем...
- Благодарю, сэр...
- А ты попугаев любишь?
- Обожаю.
- Алчинбек, где машина?
- Сюда, сюда...
Висевший в воздухе хлопковый пух напоминал хлопья снега.
Оседая, он накрывал собой тюки и грузчиков. Людей почти не было видно, слышны были только их выкрики.
Хамза работал вместе с казахом Сабитом. Вместе они непрерывно загружали арбы, подъезжавшие одна за другой.
Сегодня выдавали зарплату. Из-за неё-то и разгорелся весь сыр-бор. Слово за слово, разговорились, и Сабит спросил у Хамзы:
- Хамза-ака, мне хочется узнать у вас... Почему нам, узбекам и казахам, платят в три раза меньше, чем русским? Что мы, хуже работаем?
- Эх, Сабит... - похлопал его по плечу Хамза. - По-моему, делают это нарочно. Всё дело в том, что нас хотят поссорить с русскими.
- Какая от этого польза хозяевам?
- Они считают, что если мы будем получать меньше, а русские больше, то в конце концов мы должны возненавидеть их. Ибо они народ, разбирающийся в своих правах, а мы - смирные, тёмные и послушные, подобные баранам.
Молча продолжали работать. Пока нагружали одну арбу, вторая стояла уже наготове... Сабит, вытирая пот со лба, снова спросил:
- Нам с вами по полтаньга, а им по полтора таньга. Чем же они лучше нас?
- Ничем не лучше, но я же сказал тебе - они разбираются в своих правах, а мы нет. Конечно, хозяевам завода выгодно иметь дело с такими дешёвыми в цене рабочими, как мы с тобой. Была бы их воля, они вместо русских нанимали бы только нас.
Неожиданно он опустил на землю очередной тюк - от заводских ворот к нему шёл доктор Смольников. Рядом с ним семенил какой-то мальчик.
- В чём дело? - спросил Сабит.
- Отдохнём немного, - тревожно сказал Хамза и пошёл навстречу доктору.
- Здравствуйте, Хамза, что вы тут делаете? Грузчиком работаете?
Доктор делал вид; что и в мыслях не допускал встретить здесь Хамзу, что он очень удивлён.
Хамза, поняв игру, ответил, потупясь:
- Семья у меня, жить надо... А здесь заработки хорошие.
- И давно вы здесь уже работаете? - говорил Смольников явно для чьих-то ушей, слушавших их разговор.
- Нет, недавно.
- А я и не знал...
- Что случилось, доктор? - почти не шевеля губами, спросил Хамза.
- К больному вызвали...
- А я испугался, подумал, что произошло что-нибудь со Степаном...
- Нет, нет, у нас всё в порядке, а здесь одному из рабочих стало плохо...
Доктор пошёл за мальчиком.
- Пойдём-ка, Сабит, узнаем, что там, - сказал Хамза.
В цехе очистки плясала настоящая белая метель. С верхнего люка хлопок падал так густо, что сразу вспомнилась поговорка:
"Снег, кружащийся аистом". Работа была остановлена, все растерянно стояли над рабочим, который, чувствовалось, задыхаясь от нехватки воздуха, лежал обессиленный на куче хлопка.
Когда в цех вошёл доктор, кто-то крикнул: "Да остановите же пока!" Люк закрыли, хлопковый поток прервался, но пыль, будто густой туман, долго ещё висела в воздухе. Рабочие, уши и ноздри которых были забиты пылью, словно рыбы, оказавшиеся на суше, дышали, широко раскрыв рты.
Мальчик, приведший Смольникова, опустился около больного. Это был его отец. Хлопок вокруг его головы был заплёван кровью.
- Папа, папа! Ты слышишь меня? Я нашёл, я привёл доктора...
Но отец не издавал ни звука.
Все, кто работал на заводе Садыкджана, знали, что эта работа равносильна медленному умиранию. Но люди вынуждены были идти сюда - не камни же грызть...
Большинство выдерживало не более года, а то и полгода.
Астма была обеспечена всем. Месяц назад умер совсем молодой парень. Не прошло и двух недель - второй.
Доктор Смольников, зная об этом, молча стоял над больным.
- Да, всё то же самое, - сказал он наконец. - Лёгкие его забиты пылью. - Он приложил ухо к груди рабочего. - Не может дышать... Вынесите на воздух, подальше отсюда.
И в этот момент в ворота завода въехала машина, в которой сидели Садыкджан-байвачча, купец-англичанин и Алчинбек.
Навстречу им толпа вынесла из цеха потерявшего сознание рабочего.
- Что это? - спросил англичанин.
- Нас встречают, - пьяно ухмыльнулся байвачча. - Так происходит всегда, когда я приезжаю сюда.
Рабочие расступились.
Алчинбек первый всё понял. Выскочив из машины, он побежал за управляющим.
- Что тут происходит? - тяжело ступил на землю Садыкджан. - Почему никто не работает? Почему лежит этот человек?
- Его лёгкие забиты пылью, он задыхается, - объяснил доктор Смольников.
Байвачча, пытаясь наклониться, еле удержался на ногах.
- А он не пьяный? - Хозяин завода покачнулся.
- Нет, не пьяный.
- Откуда вы всё знаете?
- Я работал врачом в рудниках на каторге и много раз видел людей в таком состоянии.
- Напрасно вы вернулись с каторги...
- Там людям жилось намного легче.
Во двор вбежал управляющий.
- Что делает здесь русский табиб? - накинулся на него байвачча. - Как он попал сюда, разве тут больница?
Хамза, будучи не в силах больше сдерживаться, вышел вперёд:
- Это я позвал врача...
Увидев Хамзу, Садыкджан задохнулся от злости.
- Что ты здесь делаешь, негодяй?
- Работаю, - глядя в ненавистное лицо, сказал Хамза. - А если тут есть негодяй, то...
- Спокойно, - сказал сзади доктор Смольников.
- Зачем ты взял на завод этого смутьяна? - заорал байвачча на управляющего, хватая его за халат.
- За него просил ваш племянник...
- Какой ещё племянник? - продолжал орать Садыкджан и, обернувшись к машине, увидел совсем забытого им Уиллкинса.
Англичанин с ужасом смотрел на всё происходящее.
Чёрная гора отодвинулась от Садыкджана - он вспомнил, что Джон Буль-Буль ещё не подписал чек.
- Послушайте, Смольников, - нервно заговорил байвачча, - вы можете что-нибудь сделать, чтобы этот человек поднялся? Не изувечила же его машина до такой степени, что нельзя стоять на ногах? У меня в машине сидит покупатель из Европы, весь хлопок ему продан... Если поднимете, плачу сразу.
Хамза слышал слова Садыкджана.
- Мне ваши деньги не нужны, - сказал доктор. - Обещаете уравнять зарплату рабочим?
- Обещаю!! - рявкнул байвачча.
Доктор приказал вскипятить воду.
Сын лежавшего на хлопке рабочего развёл костёр из пропитанных мазутом тряпок. Смольников склонился над его отцом.
