Над Нейвой рекою идем эскадроном - Олег Анатольевич Немытов
С трудом выбравшись из обжигающе холодной реки, Роман побежал в деревню. А перед глазами уже прыгали красные, белые, синие мушки оторопи. Как во сне, он негнущимися пальцами стукнул в чьё-то знакомое окно. Затем кто-то открыл ему ворота и, осветив фонарём, ахнул. Не осознал Роман и того, кто это был и куда он попал. Не чувствовал и не видел он уже того, как его втащили в дом и разрезали на нем застывшую одежду. И холодной водой начали растирать его конечности и торс.
Тем временем дружинники во главе с Иеремией Киселёвым, потоптавшись у следов, ведущих в лес, решили до утра разойтись. А с утра, даст Бог, начать поиски в лесу. Прапорщик рвал и метал:
– Как можно расходиться, он же в лесу замёрзнуть может! В конце концов, его волки могут съесть!
Все захохотали.
– Сволочи! Большевика покрываете! Если утром не отыщем – я найду на вас управу! Я команду из полка свою вызову!
– Что, всех арестуешь и расстреляешь? – спросил кто-то из мужиков.
Благо в темноте комендант не мог разобрать, кто из сгрудившейся толпы ему дерзит.
– Мы в лесу от Федорахина пулю схлопотать не желаем! Если ты такой храбрый, так возьми фонарь да иди по следу! Может, и от мороза, и от волков спасёшь своего большевика!
– А может, и пулю схлопочешь! – добавил Гордей, записавшийся в дружину самоохраны, думая, что так для него будет лучше, зачтётся в оправдание того, что был мобилизован в красные. Сказал и тут же юркнул подальше вглубь толпы.
– Да, Федорахин не только бороться по праздникам, но и стрелять умеет, с ним только сын Бучинина и мог в сноровке сравниться. Он ведь выстрелил по нам так, несерьезно, только зубы показал! А захотел бы – половину из наших пометил бы! – добавил другой дружинник.
Иеремия плюнул с досады и, погрозив толпе мужиков нагайкой, отправился ночевать к командиру дружины. Напоследок крикнул приехавшим с ним синячихинцам:
– С дома Федорахина глаз не спускать! Встаньте к нему на постой! А завтра я мужика арестовываю! Повезём в город! Не дай Бог уйдёт, вы вместо него перед начальником гарнизона ответите!
«Придётся докладывать в город о своём промахе. Не доложишь – сообщат другие, найдутся доброжелатели», – подумал прапорщик.
Глава 6
Кадровые перестановки
Но в это время в городе происходили другие события, благополучно отразившиеся на судьбе отца Романа Михаила Ивановича и заставившие прапорщика Киселёва вновь отправиться на фронт догонять свой Ишимский полк. Большевистское подполье было разгромлено, группы партизан, оставленные в алапаевских лесах, оказались почти полностью пленены, за исключением нескольких человек, в числе которых был чекист Говырин. Благополучно ушла за линию фронта лишь часть группы, базировавшейся под Нижней Синячихой. И теперь новые победители мстили побеждённым. Опять рекой лилась кровь порой совсем непричастных к большевизму жителей Алапаевского района и самого города. Причём чаще всего убивали и мстили своим соседям даже не органы контрразведки, не расстрельная команда Белоусова, а сами граждане, не так давно униженные и обиженные властью большевиков. Достаточно было того, что кто-то из соседей или даже из родственников принимал участие в каком-нибудь голосовании местных советов, направленном на отчуждение чьёй-нибудь собственности – за арест кого-либо из односельчан ему тут же это припоминалось. Именно в это время Федорахина-старшего и привезли в Алапаевск.
Начальнику гарнизона пришёл грозный приказ срочно отбыть на фронт, где завязывалось сражение, за Кушвинский узел. Начальник дивизии Г.А. Вержбицкий пригрозил полковнику Смолину военно-полевым судом, если тот не прибудет к своим частям. Комендантом города и района был назначен окружной начальник по охране порядка поручик Владимир Подуфалый, молодой 24-летний уроженец Подольской губернии. Ему Иннокентий Семёнович временно передал и дела начальника гарнизона, пока не назначен новый, и попросил лично контролировать расследование дела об убийстве великих князей Романовых. В помощь Подуфалому был оставлен летучий отряд, занимавшийся сбором брошенного и оставленного в ходе летне-осенних боёв оружия в районе, а также изъятием его у граждан. Отрядом по-прежнему командовал подпоручик Николай Вандзяк, приходившийся поручику земляком.
Немедленно приступивший к работе новый комендант и начальник гарнизона начал с приёма гражданских лиц. Сообщённые обывателями сведения о событиях в городе повергли молодого поручика в шок. Особенно его задела за живое жалоба крестьян деревни Путиловой, находящейся по Ирбитскому тракту между селом Останино и Нижней Синячихой. Ему рассказали о двух десятках добровольно сдавшихся красноармейцев, жителей Путиловой и Синячихи.
– Как я буду сейчас такую ораву детей кормить? – вопрошал пожилой крестьянин коменданта. – За что мне такое на старости?! Ведь сын-то совсем не хотел воевать! Его, как и других, насильно под ружьё большевики поставили! И при первой же возможности они домой вернулись, а комендант Синячихи Киселёв их всех заарестовал и на болото увёл! Вот Татаринов всё видел, как он перчаткой махнул, и солдаты по ним сердешным залп дали!
– Оплошность твоего сына, отец, в том, что он, как и ваши крестьяне, в ряды белых ранее не ушёл. Ладно, сейчас езжайте домой. Заверяю вас, что мы займёмся этим делом! И если всё подтвердится, то прапорщик Киселёв предстанет перед военно-полевым судом. – Прапорщик Проскуряков! – обратился Владимир к своему помощнику. – Пожалуйста, под мою диктовку напечатайте объявление! И самолично проследите, чтобы оно было расклеено по городу!
– Слушаюсь!
И Подуфалый продиктовал:
«По городу темными элементами распускаются слухи о готовящихся массовых насилиях над оставшимися семьями красноармейцев. Поэтому считаю своим законным долгом, с одной стороны, объявить, что эксцессы насилия и всякая иная противообщественная деятельность будут пресечены мною в корне самым решительным образом и с применением военной силы. С другой стороны, приказываю всем без исключения гражданам спокойно продолжать свои мирные занятия и быть уверенными, что я употреблю все возможности, чтобы мирная жизнь граждан не нарушалась, а преступники понесли должное наказание по законам военного времени.
Что касается приспешников и приверженцев власти большевиков, распускающих вредные слухи о скором поражении противобольшевистских сил и возвращении большевиков, а вместе с тем и о расправах над гражданами, способствовавшими восстановлению порядка в городе и его районе, они будут строго наказываться, так же, как и в первом случае, по законам
