Кир-завоеватель - Владимир Максимович Ераносян
Царь царей и фараон Египта оправился не так скоро. Когда он пришел в себя, то узнал, что восстание распространилось, и почти все сатрапии признали власть объявившего себя сыном Кира Бардией. Банкир Эгиби скреплял свои контракты печатью с именем нового царя, это было плохим знаком. Это было похоже на козни халдейской знати.
Магнаты квартала Бит-Шар-Бабили всегда предпочитали слабых царей, ими легче было управлять. Им ничего не стоило излечить Бардию, одурманить его магическими заклинаниями, подавить волю и превратить в послушное орудие в своих интересах, сделать марионеткой.
Камбис решился на поход, но прежде, чем идти на Вавилон и Экбатаны, он осквернил могилу предыдущего фараона Амасиса в попытке изгладить память о нем.
Выходя из Мемфиса, взятие которого совсем недавно ознаменовало триумф персидской армии, Камбис стал свидетелем религиозного праздника египтян, устроенного якобы в честь Аписа – тельца, воплощающего душу бога Птаха.
Царь царей посчитал, что его новые подданные радуются совершенно другому: скорому убытию их нового фараона и его неудачам. Иначе бы они провожали его, рыдая. Гнев Камбиса мог привести к приступу, но он уже знал, как побороть падучую.
Он спрыгнул с белоснежного коня, обнажил акинак и стал разить быка, воплощающего Аписа, нанося колотые и режущие удары в бедра, в горло, в туловище животного. Бык мычал от боли, но вскоре отмучился и упал.
Празднующие разбегались, прячась от сумасшедшего повелителя, посягнувшего на бога. Телохранители Камбиса разгоняли толпу. Тех, кто пытался оказать сопротивление, казнили здесь же, у жертвенника.
Камбис вошел в раж, размахивая мечом во все стороны и не замечая, что лезвие акинака задело и его бедро.
Поверженный телец издох в луже собственной крови. Камбис радовался бычьей смерти, как несмышленое дитя. Безумный царь испил кровь Аписа, обмазался ею, но падучая все же настигла его несколько минут спустя.
Слуги унесли царя на носилках к жрецам. Те же предпочитали заклинания истинному лечению. Никто не обработал и не очистил рану. Заражение стало неминуемым.
Переход через аравийские земли и Палестину занял одиннадцать дней, в течение которых последствия случайного ранения стали необратимыми.
Камбис скончался бесславно, даже не достигнув Вавилона, где правили под именем его брата магнаты и жрецы, вернувшие свою власть в Междуречье. Наследников он не оставил…
Глава 35. Сравнение мощи богов
Эгиби и халдейские магнаты праздновали победу.
Кир, пренебрежительно относившийся к древним ритуалам Мардука и даровавший свободу рабам, был обезглавлен массагетами.
Его безумный сын Камбис, сперва покладистый, а затем потерявший голову от безграничной власти и возомнивший себя воплощением египетского Осириса, забыв, из чьих рук он получил свое могущество, пал от нелепой смерти в аравийской пустыне.
Его брат, младший сын Кира Великого, Бардия, посаженный на царство в Вавилоне и Экбатанах с помощью золота халдеев, на самом деле представлял из себя лишь подобие человека. Его мозг был затуманен последствиями сильнейшего отравления, а затем и многолетнего психологического воздействия, в котором маги являлись мастерами. Их власть установилась прочно. И они были уверены, что приобрели ее надолго.
Но вдруг претензии на престол высказал Дарий, сын Гистаспа, представитель младшей ветви Ахеменидов. Для своих двадцати восьми лет Дарий оказался большим хитрецом. Будучи с детства другом Бардии, о чем все, безусловно, знали, Дарий высказал сомнение в том, что в на троне в Экбатанах сидит представитель законной династии. Он назвал Бардию самозванцем, а вавилонских халдеев обвинил в подкупе магов и жрецов и организации переворота. Началась война за власть.
Война шла с переменным успехом. Однако персидская верхушка, оттесненная вавилонянами и мидянами от главных источников дохода – земель в оазисах Междуречья и золотоносной долины реки Пактол, поддержала Дария.
Когда Дарий захватил Экбатаны и увидел своего бывшего друга, он, конечно, узнал Бардию. Вне всяких сомнений, это был он. Но так же смело можно было утверждать, что Бардия не принадлежал сам себе. А значит – это был и не он. Он мямлил что-то нечленораздельное, а ведь раньше он заливался певчей птицей и не стеснялся травить разные байки. Он не улыбался и был подстрижен наголо, словно маг.
Надев на себя корону, Дарий приказал устроить празднество, назвав его избиением магов. Каждого мага, коего в этот день вылавливали на улицах городов и полисов всех сатрапий, следовало убить на месте.
В Вавилоне быстро смекнули, что Бардия более не представляет ценности, и нашли нового царя, коим провозгласили сына прощенного Киром Набонида. Сражение вавилонян и персов у Тигра закончилось неутешительно для магнатов. Однако въехавший на позолоченной колеснице по Дороге процессий через ворота Иштар в город царь Дарий, увидев трон из чистого золота со своим гербом и сундуки, набитые золотом, великодушно отсрочил наказание заговорщиков, включая банкира Эгиби, его сыновей и коварных жрецов. Сделал он это из рациональных соображений, ведь восстания продолжались. Сатрапии все еще не верили, что Бардия не настоящий, цари провинций требовали доказательств.
Дарий пребывал в нерешительности. Его копьеносец Гобрий, так же друживший с Бардией, посоветовал царю все же казнить младшего сына Кира, ибо опасность, исходившая от него, перевесила на чаше весов память о проведенной вместе беззаботной юности…
– У меня не поднимется рука, – качал головой Дарий. – Ведь я люблю его как брата.
– Тогда ты точно должен его убить, его брат не раздумывал над этим, – убеждал Дария приближенный.
– А может, лучше покончить с Эгиби и всей этой вавилонской сворой? – размышлял вслух Дарий. – А заодно и с золотой статуей Мардука. Как только они лишатся своего палладиума-оберега, Вавилон утратит свое могущество.
– Они слишком богаты. И могут нанять целую армию. Ты не можешь подавлять восстания одновременно везде. Нам удается разбивать их поодиночке, только это в наших силах. Благо они провозглашают себя царьками удельных сатрапий, но не догадываются объединиться вокруг повелителя империи. Бардия – то самое знамя, которое теперь твое по праву, уничтожь его, или они воспользуются его именем, чтобы сплотить вокруг него всех, кто тебя ненавидит, царь, не медли.
– Его уже убивали, и никто не знал, куда он пропал. И вот он возник, но я вижу, что он не претендует на власть. Его глаза все так же блестят при виде птиц и собак. Он так похож на великого Кира. Я не могу сделать это с потомком того, кто возвысил наше племя… – опустил взгляд Дарий. Затем поднял глаза и сказал твердо: – Он будет жить. Вместо него казним какого-нибудь
