Это застряло в памяти - Ольга Львовна Никулина
Две недели назад на этом же месте сидела, встречала. Позавчера проводила отсюда же, из Шереметьева. Коротенький был тур: Москва – Киев – Вильнюс – Москва, еврейская группа из США, к родственникам приезжали. Нормальная группа, по турклассу, двадцать семь голов. Только багажа было навалом, поначалу-то. Потом любимые родственнички их вещички порастрясли, так что гости к себе в Америку налегке поехали. Не успела, так сказать, пёрышки почистить, вызывают в офис и говорят: никаких отгулов, берёшь маленькую группу, заменишь такую-то, она на прощальном вечере отравилась, работать некому, все в разгоне. Быстренько сдаю финансовый отчёт – и вперёд! Ясненько, говорю. И правда работать некому. В офисе одно начальство, и в кафе, где мы, гиды, кофе пьём, одно начальство, а из гидов – никого. В кафе – среднее начальство, начальство повыше, понятное дело, ходит питаться в рестораны – «Националь» или «Метрополь». Так что я по-быстрому отчитываюсь за еврейскую группу, беру программу и турдокументы и дую сюда, в аэропорт. Автобус на встречу уже стоит, номера в гостинице ждут, всё на мази. Группа по первому классу. Смотрю в список: восемнадцать персон, четыре супружеские пары и ещё две пары: отец с сыном и две тётки с разными фамилиями. Может, подружки, может, мама с дочкой или две овдовевшие сестрички. В Америке богатых вдов много, мужья давно на том свете. Бездельницы: мужики трудились всю жизнь, трудились… В Америке они вкалывают по-настоящему. Ладно, это двойные номера, остальные одинарные. Только бы с номерами не было петрушки, а то заварится каша. Штатники, они такие – уж если свои доллары за одинарный номер заплатили, ни за что в двойной не пойдут. Это мы привыкли за свои кровные на каждом шагу фигу в нос получать. С другой стороны – что, они не правы? Они деньги заплатили – будьте любезны предоставить то, за что плачено. Капиталистов, про которых нам твердят, что они эксплуатируют чужой труд, я за эти два года, что работаю, не встречала. Может, кто и притворялся простым тружеником, шахтёром или врачом, а на самом деле был капиталист – не знаю, не могу сказать… Ой, боюсь, как бы не было в группе наркоманов или чокнутых. Тогда только и следи, чтобы не растеряли вещи, сами не потерялись или чего не натворили.
Однажды два психа из моей группы рванули в Дубну, в закрытый город! Мне ночью из милиции позвонили (и откуда железнодорожная милиция номер моего домашнего телефона узнала?), пришлось последним поездом ехать в Дубну, разбираться. Им целый допрос учинили, я переводила. На другой день в Кремле еле ворочала языком. Так никто и не понял, чего они в Дубне забыли. Да они, как только там с электрички сошли, так их и сцапали. Никакие они были не физики, простые студенты, хипари длинноволосые. Накурились, что ли. Их, конечно, отпустили, зато я отдувалась, объяснительные записки писала. «Вы – гид, а не понимаете, что могли допустить диверсию. Потеря бдительности может дорого стоить нашему государству. Попустительство и т. д.». Чушь, конечно, но у меня голова шла кругом: а вдруг они и вправду хотели там бомбу подложить… Целый месяц потом с «люксами» работала. Это у нас наказание такое за потерю бдительности или за подарки. Люди дарят нам всякие хорошие вещи, например, сигареты, косметику или колготки (дефицит!), а мы должны отказываться. Это, начальники говорят, оскорбляет наше достоинство. По инструкции можно принимать только книги прогрессивных авторов и пластинки, если они не содержат антисоветчины. Какая в джазовой музыке антисоветчина? Более того, всё надо предъявлять руководству. А те решают – оставить дар гиду или конфисковать (скорее всего, в свою пользу). Работаем мы, все провалы наших служб берём на себя, изворачиваемся, как умеем. Как может людская благодарность оскорбить?! Ума не приложу. Чушь какая-то! Но стоит попасть под подозрение, что ты «берёшь», что ты слишком много себе позволяешь, «разболталась» – сажают на «люксов». Между прочим, когда из-за бугра приезжают турагенты на переговоры к нашим, им в «Метрополе» или в «Национале» устраивают шикарный банкет, а после банкета наши боссы, пьяненькие, волокут в машины огромные пакеты с дарами. Там и шоколад, и вина, и тряпки, и «помада и духи, ленты, кружева, ботинки, что угодно для души». Считалочка, с детства помню. Девчонки говорили, что наши даже заказывают, что привезти. А как они одеты? За границу ездят, шмотки привозят. От иностранцев не отличишь. Ну ладно, хватит завидовать. Для разнообразия с «люксами» поработать можно, это даже неплохо. «Люксы» бывают разные, среди них и «акулы бизнеса» попадаются. Эти приезжают на переговоры дня на три. Нервные, дёрганые, всегда спешат: короткая экскурсия по городу с заездом в «Берёзку», Кремль с Оружейкой (в соборы они не ходят), метро («Маяковская»). С ними кругом-бегом – и домой. Попадаются богатые супружеские пары в медовом месяце, эти просят ту же программу или покороче. Кажется, ничего трудного. Но если через день всё повторяется, то утомляет.
Бывают и оригиналы, как та старая герцогиня из Великобритании. Сыновья погибли на фронте, внук разбился на машине. Мы с ней по кладбищам ездили, и я должна была ей переводить надписи на надгробиях. А она слушала, качала головой и утирала слёзы. Потом мы находили скамеечку, садились, и она доставала фляжку с виски. Отвинчивала колпачок, он же стаканчик, и выпивала, и меня угощала. Её завтрак – она всё брала сухим пайком, кроме кофе, – делили пополам, это была наша закуска. Я её этому научила, она и без закуски могла кирять. И так три дня подряд. Потом отбыла, а мне вскоре прислала фото: она в изящной коляске, в которую впряжена хорошенькая белая лошадка, разъезжает по аллеям своего родового поместья. На обратной стороне адрес и приглашение в гости. И просьба прислать мой домашний адрес и телефон. У неё был адрес моей конторы. Я наврала, что это мой домашний, а телефона у меня нет, мол, живу в новом доме. Не могла же я ей написать, что нам запрещено давать иностранцам свой домашний адрес. Мы все так говорим, врём и не краснеем. Привыкли, уже не стыдно.
Так… Важно, чтобы был нормальный турлидер. Руководитель – не размазня, не подхалим, не пьяница. Если пьянь, с ним мука всю дорогу. Мало тебе забот с группой, так ещё его придётся по барам отлавливать. И ещё важно, чтобы в группе было поменьше зануд. Вот начнут въедаться в печёнку: где права человека лучше
