Над Нейвой рекою идем эскадроном - Олег Анатольевич Немытов
За разговором время пролетело быстро, и Федорахину было пора идти на смену часового. Разговор прервался, но впоследствии Роман, которому суждено было стать красным командиром, не раз мысленно возвращался к этой неоконченной дискуссии.
Вскоре в Алапаевске случилось новое происшествие. Из шахты Межная были извлечены трупы великих князей. Эта новость заполонила все окрестности Алапаевска. О ней говорили на каждом перекрёстке и военные, и местные обыватели, не говоря уже о людях, приезжающих на алапаевские базары. И прежде всего это событие коснулось солдат караульной команды. Трупы привезли и положили в местную катаверную[38]. И солдаты комендантской команды должны были, сменяя друг друга, охранять морг с телами Романовых.
В середине октября на этот пост заступил и Роман. Выполняя эту сумрачную миссию, стоя на осеннем пронизывающем ветру, бывший красноармеец так же, как и горожане, размышлял, зачем большевикам понадобилось убивать царских особ. Эту миловидную благородную пожилую женщину, которую он видел тогда, в свой приезд с отцом на Алексеевской площади… А может, и не большевики их убили? Может, хитрые контрреволюционеры хотели большевиков, что называется, под монастырь подвести перед простым народом? А что тогда означал разговор главного чекиста Говырина с дядей о несданных ценностях, принадлежащих Великим князьям? Эти вопросы пока без ответа…
Размышления Федорахина прервал проходящий мимо него офицер в чине поручика. Углубившись в свои мысли, Роман, отвыкший отдавать честь и не сразу увидевший прохожего, запоздало вскинул руку.
– Кто таков? Фамилия твоя, солдат?!
Роман назвался.
– Где-то я уже видел твою рожу! В красных не служил?
– Служил. Так я тут не один из бывших красных в ваших рядах сейчас служу.
– Что значит «в ваших»? Россия твоя и моя! И красные красным рознь! Ладно, разберёмся.
Ещё раз взглянув на Романа холодно-пронизывающим взглядом и предъявив своё удостоверение, офицер прошёл в катаверную. Так Федорахин пересекся с поручиком Обуховым, председателем военно-следственной комиссии и начальником контрразведки.
Уже на следующий день после своего назначения новый руководитель контрразведки, сев за пишущую машинку, написал обращение к гражданам:
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Военно-следственная комиссия города Алапаевска, имея целью наиболее успешную борьбу с большевизмом и полное его уничтожение, призывает всех граждан идти навстречу общему делу и подавать письменное заявление с указанием сведений о скрывающихся комиссарах, красноармейцах, матросах и о лицах, способствовавших деятельности советской власти, а также о местах хранения награбленного имущества, оружия и проч.
В подаваемых заявлениях должно быть указано:
1. Фамилия, отчество и имя лица, подлежащего задержанию.
2. Адрес его дома и квартиры.
3. Его приметы (возраст, рост, цвет волос, привычки, особые приметы).
4. Какую роль играл при советах.
5. В чем обвиняется.
6. Кто может подтвердить обвинение.
7. Желательно приложение документов, подтверждающих обвинение.
8. Заявление должно быть подписано заявляющим с указанием его адреса на случай необходимости в сборе дополнительных показаний. Имя подписавшегося будет храниться в тайне.
9. В целях облегчения работы комиссии важно выполнить следующие условия:
1. Заявление должно быть написано четко.
2. Изложение заявления (причин, влекущих за собой задержание лица) должно быть кратко и определенно, с указанием, по возможности, времени и места, когда и где обвиняемый совершал преступления.
Прием заявлений ежедневно, от 10 часов до 14 часов дня в здании комиссии по Синячихинской ул., бывш. дом Черных.
Вр. ис. об. председателя комиссии поручик Обухов.
А днём на приём к Ивану Обухову неожиданно зашёл отец. Вначале Иван недоумённо уставился на него и, прогоняя дурные предчувствия, взволнованно спросил:
– Что-то случилось?
– Да нет, ничего такого, но тем не менее, Ваня, я боюсь за тебя и за твоих товарищей! Как работать думаете? Нагайками, плётками да наганами правду искать собираетесь? Вон у нашего соседа все зубы повыбивали! А зубной врач-то, Булычёв, что вам сделал? Мужику сейчас сесть не на что! А, говорят, есть уже и убитые!
– Послушай, отец! Не трогали мы никого! Это ихние соседи им мстят! А Булычёва…
– Нет, ты сперва дослухай, сын, я тебе ещё не всё сказал! – жёстко перебил Алексей Сергеевич. И грохнув кулаком по столу и повысив голос, продолжил:
– Я от Ларьки отрёкся, так и от тебя отрекусь! Не будет у меня сынов! Потому как не сподобился их правильно воспитать!
– Послушай, отец!
– Подожди, я ещё не кончил! Вот скажи, за всю мою тридцатилетнюю службу ты когда-нибудь слышал нарекания от наших соседей, вообще от горожан, что я зря кого-нибудь арестовал или в Сибирь помог отправиться понапрасну? Здоровья кого-то лишил на допросе? Молчишь? Соловьёв, которого я упрятал за поджоги в 1905-м, и то здоровкается со мной, хотя, наверное, ненавидит меня в душе…
– Отец, сейчас война! Война внутри нашего народа, нашего города, враг засел в умах наших земляков, посему и приходится иногда прибегать к другим методам, я бы выразился к их методам!
– Вот то-то и оно, что к их методам! Вы не понимаете, что вас так же будут ненавидеть! Не хотел я уже на старости лет вмешиваться в ваши революции и контрреволюции, не хотел помогать ни тем, ни другим. Но, видимо, не отсидеться и мне. Вот, забирай мою картотеку с тайными осведомителями да работай с ними. Это для дела даст больше пользы, чем угрозы да пытки.
С этими словами старый сыщик достал из портфеля и выложил на стол ящичек с многочисленными ячейками, заполненными бумажками. Над каждой ячейкой была алфавитная буква.
– Меня тоже приглашают в заместители к городскому голове. Заслуженные люди. Так что вакханалию в городе устраивать вам мы не позволим! Учти это, сынок!
И попрощавшись, вышел. Иван тотчас же переложил картотеку в свой портфель, мысленно благодаря отца. «Ладно, на досуге дома, подальше от посторонних глаз, ознакомлюсь. Вот только зачем он мне это сюда принёс? Не мог дома передать?!» Но тут же Иван вспомнил о больной матери. Не стал бы батя при ней так жёстко с ним разговаривать…
Вечером Ивана ждала дома новая весть. Как только он открыл дверь, мать, хлопотавшая на кухне, крикнула ему:
– Ленка на днях приезжает! Сам уговаривал! Даже с фронта не домой, а к ней в Омск проехал! Сам уговаривал, а забыл со своей войной! Готовиться будем и к встрече, и к свадьбе! А то не сегодня завтра умру, и невестки своей не увижу!
– Ну вот, давеча меня отец жизни учил, а сейчас ты! Ладно, встретим и поженимся, сделаю, как ты
