Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон
Она уже лизала пятки тех, кто замешкался на западном краю лагеря. Футах в шестидесяти за ней двигалась масса воды высотой в четыре фута. Обильные дожди в горах далеко на западе погнали ее по узким протокам и ущельям высокогорных равнин. Она вырывалась в широкие речные долины, словно из гигантского брандспойта. Все больше и больше лошадей и мулов взбирались по склону на безопасную высоту. Плохо привязанная поклажа сваливалась, и домашняя утварь, гремя, рассыпалась по камням. Из шестов, служивших опорой для типи, были сделаны волокуши, тащившиеся за лошадьми и бешено подпрыгивавшие на ходу. За их края цеплялись, чтобы не выпасть, крошечные дети с широко раскрытыми от страха глазами.
Побросав все, что не успели собрать, команчи устремились через долину. Синтия ехала перед Разбирающей Дом на спине Кроличьих Ушей. Она видела, как со скачущего перед ними мула соскальзывает поклажа, но ничего не могла с этим поделать. Наспех завязанные ремни ослабли, и целый ворох одежды, принадлежавшей ее семье, оказался на земле. Теперь она знала, каких усилий стоило все это сделать, и с отчаяньем наблюдала за потерей вещей. Уголок шкуры, над которой трудилась Синтия, волочился по густому сырому песку, который полз у их ног, напоминая жидкую кукурузную кашу. Она сжала кулаки, умоляя ремни не развязываться до тех пор, пока они не окажутся в безопасности.
Рассвет скакал галопом перед ними, гоня остальных вьючных лошадей. Вдруг он нырнул вниз, съехав с коня так, что удерживался на нем только цепляясь одной ногой за хребет животного. Он выхватил что-то из зарослей молодых дубков. Когда он снова выпрямился, это оказался плачущий ребенок — младенец, который, видимо, в общем замешательстве незаметно выпал из волокуши.
Жители лагеря спасались бегством, поднимаясь вверх по склону, спотыкаясь, когда песок под ними осыпался и съезжал пластами. Кругом были разбросаны чайники и котелки, стойки с мясом, игрушечные луки и стрелы, платья и накидки. Орел помогал Ищущей Добра успокоить перепуганного мула, который сбросил всю поклажу, раскидав ее далеко во все стороны. Когда Синтия и Разбирающая Дом проезжали мимо, девочка заметила куклу, плавающую почти под самыми копытами Кроличьих Ушей.
— Останови, пиа!
Лошадь встала, и Синтия соскочила на землю.
Она подхватила куклу, и Разбирающая Дом снова подняла ее наверх. Это была кукла Ищущей Добра. Девочка прижимала ее к груди, пока они двигались вверх по песчаному откосу на лошади, отчаянно бившей копытами в поисках опоры.
Добравшись до верхнего края обрыва, Разбирающая Дом развернула лошадь, чтобы оглянуться. Четырехфутовая стена воды постепенно повышалась, достигая пятнадцати футов в высоту. В ней плыли бревна и обломки. Целые деревья кружились и ныряли в волну, словно тонкие прутики. Шум стоял оглушительный, как у самого большого водопада, который Синтия только могла себе представить. На гребне волны медленно кружился труп мула, его четыре ноги мелькали среди пены. Некоторые типи по-прежнему стояли там, где их бросили владельцы. Одно стояло в стороне, будто маяк посреди бурного моря. Кожаная покрышка осталась на месте, но типи выглядело покинутым.
Синтия увидела, как Странник направился к нему, ведя Мрака по колено в воде. Соскользнув на землю, он скрылся внутри, и Мрак пронзительно заржал, перекрывая шум приближающейся волны. Он сунул голову в типи, словно поторапливая друга. Странник выбежал с несколькими сумками и повесил их на луку седла, потом снова метнулся в типи и появился с большой охапкой накидок и одеял. Аккуратно уложив их перед седлом, он вскочил на коня. Поддерживая одной рукой кипу, он повел Мрака к обрыву.
Вода доходила коню уже до брюха, а огромная волна почти захлестнула лагерь. Усталый конь упорно шел вперед, изнемогая под двойной ношей, и все вокруг, казалось, замедлилось, почти застыло. Вот Мрак оступился, и его снесло футов на тридцать, прежде чем он снова нашел опору. Он рванулся к спасительному склону, потом поплыл, выпучив глаза от напряжения, и волна нависла прямо над ним.
— Давай же, Мрак! — Синтия сжала кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Она сама не замечала, что по ее щекам текут слезы и все расплывается перед глазами. — Ты сможешь. Мрак! Плыви! Пожалуйста, плыви!
Стена воды настигла и захлестнула их. Они снова показались на поверхности и, кружась, поплыли с потоком, становясь все меньше, пока наконец не затерялись среди обломков. За ними степенно проплыло пекановое дерево, спутанные корни которого торчали вверх, точно огромный изодранный парус.
«Знаешь, а он не такой и плохой», — тогда Джон сказал это об Орле, но сейчас Синтия вспомнила симпатичное насмешливое лицо Странника. Но все-таки его очарование не смогло ее обмануть. Она с самого начала была права на его счет. Он был вором. Этот «герой» вернулся, чтобы совершить немыслимое — обокрасть кого-то из своих соплеменников. Им всём грозила гибель, а он занимался грабежом! Он заслужил смерть! Синтия была довольна. Вот только зачем было забирать с собой Мрака?
Конь был ее единственным другом и утешением на всем кошмарном пути от форта. Она вспомнила, как его бархатистая морда щекотала ее ладонь, когда он ел душистую траву, которую она ему протянула. Он склонял голову, чтобы она могла почесать ему уши, и шевелил ими, словно отвечая на ее шепот. Если она прекращала чесать раньше, чем конь уставал, он тыкал мордой между ее лопаток, когда она отворачивалась. Они оба чувствовали себя виноватыми. Синтия боялась, что Странник придет в ярость, если увидит, что она пытается подружиться с его конем. Он так дорожил Мраком! А Мраку казалось, что он предает доверие Странника. Когда они оставались вдвоем, он всегда оглядывался по сторонам с какой-то странной хитринкой в ласковых карих глазах. А теперь он погиб из-за жадности Странника. Синтия прижалась лицом к шее лошади и зарыдала в грубую гриву. Это было отмщение, но как же горек был его вкус!
Разбирающая Дом потрепала ее по плечу, пытаясь утешить. Потом, чтобы догнать остальных, она натянула уздечку, наброшенную петлей на нижнюю челюсть лошади, и ударила пятками по ее округлым бокам.
Отряд широким веером растекся по холмам, следуя за Пахаюкой и гороподобной Хах-ки, Заслоняющей Солнце, — его первой женой. Синтия откинулась назад, вжавшись в теплое округлое тело приемной матери. Она почувствовала, как Разбирающая Дом обняла ее своими короткими
