Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга 2 - Марина Алиева
– Даже не знаю, что еще можно предложить твоей матушке, – ворчал Карл, рассматривая реликварии. – Палец Людовика Святого она отвергла. Части Животворящего Креста и Святой гвоздь – заметь, подлинный! – тоже. Про часть губки со святой кровью и наконечник копья Лонгина сказала, что таких реликвий у всех полным-полно… А здесь, между прочим, наконечник копья самый, что ни на есть, подлинный! С того самого древка, которое Баязет прислал папе Иннокентию Восьмому…
– А как же то, которое получил король Людовик? – спросил Рене.
Герцог с укором посмотрел на зятя.
– Ты очень невнимательно читал историю ордена, мой дорогой. Если помнишь, из Иерусалима перед самым нападением сарацинов копье перевезли в Антиохию. А где проходило то заседание приората, на котором Братство Ормуса и Гуго де Пейн постановили, что святые реликвии не должны подвергаться случайностям, которые несут войны, смены королей и пап, равно как и подвергаться всем тем неприятностям, кои порождают угодничество, предательство или страх? Ну? Помнишь ли?
– В Антиохии, – усмехнулся Рене.
– Вот! Так неужели ты думаешь, что они просто поговорили и вернулись во Францию, оставив реликвии – а там было всё, не только копье Лонгина – в таком хранилище, из которого их – вот уж чудо, верно? – изъяли и перевезли в Константинополь, где устроили настоящую распродажу! Единственной подлинной вещью осталось только древко копья, да и то лишь потому, что ни кровь Христова, ни его тело, этого древка не касались. Но вот наконечник…
Герцог бережно открыл реликварий из серебра, сделанный в виде сомкнутых ладоней. На верхней две глубокие борозды обозначали только линию Жизни и линию Судьбы, на нижней линия вообще была одна – вертикальная, идущая параллельно ржавому наконечнику копья, покоящемуся на черном бархате.
– Вот он, подлинный.
Карл поманил Рене подойти поближе.
– Людовику Святому, в общем-то, жаловаться не на что. Наконечник, который ему продали, такой же древний, как и этот, а разницу составляет только то, что на этом подлинная кровь Христова.
Рене с внутренним трепетом протянул руку к бурым пятнам на острие.
– Не трогай, – остановил его Карл. – Как магистр ты должен буквально соблюдать первое правило – хранить в неприкосновенности.
Герцог снова закрыл реликвию и осмотрелся…
По договоренности с мадам Иоландой они сейчас пытались решить вопрос о «чуде», которое Дева должна будет явить после того, как объявит о себе.
– У нас на веру принимают только то, что папа римский святее всех святых, – говорила герцогиня, – а явись сейчас хоть сам Христос – завопят первым делом о чуде как о верительной грамоте, которую следует предъявить! Нам придется дать такое чудо, если хотим, чтобы войска пошли за Девой. И кому как не вам – хранителям тайн приората – решать этот вопрос. Найдите что-нибудь… Но такое, чтобы не выглядело, как святость римского папы.
Переговорив с Рене, герцог Лотарингский решил, что самым лучшим будет, если Дева укажет местонахождение какой-нибудь святой реликвии. Но какой? Что бы он ни предлагал, мадам Иоланда всё отвергала.
– Ваша матушка хочет, чтобы реликвия имела какой-то смысл. Однако, когда я предложил палец Людовика Святого как указующий перст, заявила, что прямо сейчас может назвать мне трёх французских герцогов, которые имеют такие же святыни. Они, мол, только посмеются такому «чуду» и побегут приносить присягу Бэдфорду, который, по крайней мере, не делает из них идиотов… А чем плох перст?! Я же не предлагал мизинец… Как раз – указательный…
Герцог тоскливо осмотрел свое хранилище.
– А это что? – спросил Рене, указывая на длинный сверток в толстом монастырском полотне.
– Меч Карла Мартелла.
– Тот самый?! Утерянный?!
– Почему утерянный? Его доставили монахи из Сен-Катрин-де-Фьербуа. Причём сравнительно недавно – лет десять назад, когда герцог Кларенс прошелся первым рейдом по окрестностям Пуатье. Чтобы сохранить святыню, настоятель церкви передал меч мне на хранение.
– Почему вам?
– Его брат является одним из младших членов приората.
Рене достал сверток и развернул ткань.
– Меч Мартелла… Спасителя Европы от арабов… Ну да! После победы при Пуатье он оставил этот меч в часовне Святой Екатерины, которую сам же и построил в благодарность за победу…
Юноша потер лоб, ощущая растущее внутри волнение. Так с ним бывало всякий раз, когда, изучая особо секретные, а потому самые иносказательные документы приората, он натыкался вдруг на какую-то фразу или сочетание слов и начинал так же волноваться, как будто вот-вот еще немного – и откроется вся великая тайна о Божьем замысле, которую он пока словно древнюю мозаику, камешек за камешком, расчищает от грязи ложных учений…
– Вам не кажется, Карл, что это именно то, что нужно?
Юноша потянул за рукоять и вытащил из ножен матово сверкнувшее лезвие.
– Отличный меч! Это правда, что Шарль Мудрый пожаловал реликвию великому Дю Геслену после того, как посвятил его в рыцари?
– Говорят, да… А еще говорят, что потом этот меч был выкуплен Луи Орлеанским, и в церковь во Фьербуа возвращен мадам Валентиной после его убийства…
Оба герцога – молодой и старый – посмотрели друг на друга с одинаковым выражением на лице.
– А кто еще про всё это знает? – тихо спросил Рене.
– Пожалуй, только монахи из Фьербуа…
Герцог Карл с таким же волнением, как и молодой человек, потер рукой подбородок, подумал и неуверенно покачал головой.
– Очень рискованно, Рене. С одной стороны, эта реликвия словно раздвоилась: многие считают, что меч Мартелла утерян, а меч Дю Геслена был выкован специально для него. С другой – вполне могли остаться какие-то документы в архивах церкви… Конечно, если Дева укажет на место, где находится «утерянный» меч, в это, пожалуй, поверят… Но что-то меня во всем этом смущает.
– Что тут может смущать?! – воскликнул Рене. – Жанна укажет на меч, дважды спасавший Францию! А последние руки, которые его держали, были руки её отца! Впрочем, об этом нам с вами лучше не упоминать даже между собой. Но смысл!.. Дева призывает меч легендарных спасителей страны, чтобы он послужил святому делу в третий раз!
– Прекрасно, Рене! Но как мы всё это сможем обставить?
– Вернем меч во Фьербуа! Пускай его зароют в каком-нибудь святом месте. Например, за алтарем… А потом «найдут» по указанию Девы.
– А монахи?
– Сделаем это тайно, через надежных людей.
– Боюсь, во Фьербуа все равно удивятся, когда обнаружат меч, отданный мне на хранение, у себя под алтарем.
– Пусть для них это тоже станет чудом.
– Не дурачься, Рене! Мы говорим о серьёзных вещах!
Юноша крепко сжал в руке рукоять меча и очень серьезно посмотрел на герцога.
– Ваши монахи еще больше
