Валерий Есенков - Восхождение. Кромвель
Им мешали церковные полицейские власти. Их арестовывали в тайных молельных домах и отправляли в тюрьму. Люди сопротивлялись, о серьёзном сопротивлении королевским и церковным властям тогда не думал никто. Предпочитали бежать из нелюбезной страны. Поначалу пуритане в Голландию, где родственные протестанты победили и вытеснили католиков, там возникали английские поселения, однако англичане из-за своей особенности, замкнутости не могли ужиться в Европе. Им было неуютно среди европейцев. Выход подсказал Джон Уайт из Дочестера, пуританский проповедник, сорока пяти лет. Он был связан с дочестерскими купцами, торговавшими с Новой Англией. Для успехов торговли им было выгодно заселить своими соотечественниками восточный берег Америки.
Джон Хемфри, их казначей, выхлопотал у графа Уорвика земельные владения, где вскоре была основана колония Массачусетс, и вдохновенный Уйат принялся призывать угнетённый народ Божий, как он именовал пуритан, селиться в свободном, независимом Массачусетсе и воздвигать там бастион против царства Антихриста, которое презренные иезуиты создают во всём мире.
Начался великий исход. Тысячи пуритан, распродав поспешно имущество, устремились за океан, одни прямо из Англии, другие, опасаясь гонений, сначала перебирались в Голландию и отплывали оттуда. Они создавали религиозные братства по примеру первых, тоже гонимых и неприкаянных, христиан. В складчину покупали корабль. Проповедник произносил проповедь, укрепляя дух отъезжающих, испрашивая у Господа помощи в опасном плавании по неизвестному и бурному морю. Пастор той общины, которой пока что не удавалось уехать, служил напутственный молебен, и все вместе пели псалмы.
Исход был и в самом деле великим. На американском берегу и на островах английские колонии возникали одна за другой, уступая по численности только испанцам. За Вирджинией, Бермудами, Плимутом, Барбадосом, Массачусетсом последовало поселение Провиденс на Род-Айленде, Коннектикут, Девенпорт, Итон и Нью-Хевен. Их население росло с головокружительной быстротой. Число поселенцев, людей Божьих, строителей бастиона против Антихриста, достигает тридцати тысяч, около двадцати тысяч английских пуритан заселяют острова святого Христофора и Невис. В общей сложности в это десятилетие гонений и жестоких расправ, учинённых архиепископом Лодом, Англию покидает приблизительно восемьдесят тысяч человек.
Всё это наиболее решительные, энергичные, трудолюбивые и бережливые люди, которые кропотливым, неусыпным трудом закладывали основание для процветания Англии. Это важное обстоятельство нисколько не беспокоило ни короля Карла, ни архиепископа Лода. Напротив, некоторое время они поощряли переселение, архиепископ Лод бессмысленными гонениями, а король Карл ненасытной жаждой схватить деньги всюду, где только можно, не утруждая себя размышлением о печальных последствиях: он продавал переселенцам патенты на американские земли, которыми не владел и не мог по праву владеть. Монарх спохватился только тогда, когда казначейство доложило ему, что за последние десять лет эти проклятые переселенцы вывезли из Англии около двенадцати миллионов фунтов стерлингов, хотя бы часть из которых могла оказаться в пустой королевской казне. Такого безобразия не должен терпеть и самый несмышлёный, самый слабый правитель, тем более этого не мог потерпеть король Карл, считавший себя неограниченным, а потому великим государем. Тотчас постановлением Государственного совета переселения были запрещены, торговля королевскими патентами на чужие владения прекратилась. Восемь кораблей, готовых к отплытию, стоявших у причалов Темзы на якоре, были задержаны.
Слишком поздно. Великий исход уже набрал силу. Пуритане покидали Англию тайно и основывали поселения уже на новых началах. Теперь они не зависели от короля. До этого времени пуританство было демократическим, республиканским только в религиозных делах. Отныне оно стало демократическим, республиканским и в политической, государственной жизни. В январе 1639 года вырабатывается конституция с выборными властями в Коннектикуте, в том же году такую неё конституцию принимает Нью-Хевен.
Очень многим не удалось выскользнуть из Англии тайно. Они по-прежнему подвергались гонениям. Их энергия, их республиканский дух не могли найти выхода, недовольство накапливалось. Король и архиепископ своими руками наполняли тот пороховой порох, который мог в любую минуту взорваться, попади в него любая шальная искра. Пока же он не взрывался, и Англия оставалась спокойной.
2
Карлу и Лоду долгое время сходили с рук и жестокость, и насилие, и противоправные действия, и бесцеремонное вмешательство в духовную жизнь, может быть потому, что англичане на редкость консервативны, они всегда боялись перемен. Была и другая причина такого долготерпения. На английской земле вот уже полтора столетия не было войн. Мирная обстановка благоприятствовала благополучию, церковная десятина перестала поступать в Рим, оставаясь в стране, церковные богатства, конфискованные королём Генрихом, в особенности монастырские земли, послужили мощным толчком для развития сельского хозяйства, торговли и ремесла. Как бы ни досаждал англичанам король своими поборами, они были бессистемны, случайны и больше оскорбляли национальное самосознание, чем наносили ущерб экономике. Экономика продолжала развиваться, медленней, чем могла бы, но всё-таки развивалась. В сравнении с европейскими странами, опустошёнными затяжными религиозными войнами, доведёнными до нищеты последней, ещё не законченной, Тридцатилетней войной, Англия богатела и процветала. Она могла бы ещё долго терпеть и короля Карла, и архиепископа Лода, если бы и тот и другой обладали государственным умом. Но они действовали опрометчиво и бездумно, убеждённые в том, что им позволено всё, что любое их действие не только сойдёт с рук, но укрепит безграничную власть и упрочит порядок в стране.
Они ошибались. Ошибка проявилась, как только им пришла в голову мысль навести порядок в Шотландии. Шотландия действительно нуждалась в порядке, в благоустройстве, в укреплении власти. Страна была бедной. В горной, северной части ютились в жалких хижинах пастухи и кое-как перебивались со своими стадами овец. В равнинных, южных провинциях только-только зарождались ремесла, кое-как налаживалась торговля. Города всё ещё напоминали средневековые крепости. Как все горские племена, шотландцы были непокорны и чрезмерно воинственны. Они жили кланами. Во главе кланов стояли бароны. Кланы постоянно враждовали между собой. Бароны не признавали королевскую власть. Заговоры были делом обычным. Королей свергали, королей убивали, королей крепко держали в руках. Источники прогресса, развития иссушались анархией на корню, и если в южных провинциях кое-как пробивались первые ростки ремесла и торговли, то лишь потому, что сюда медленно, но верно проникали английские поселенцы и приносили с собой не знакомую шотландцам культуру земледелия, торговли и ремесла.
Шотландцев объединяла только религия. Шотландские короли были ревностными католиками. Вечно противодействуя им, шотландцы легко и поспешно увлеклись идеями протестантизма. Как все горские племена, они были неистовы в своих увлечениях. Идеи Мартина Лютера представлялись горцам жидковатыми, пресными. Им по вкусу пришлись крутые, ожесточённые, фанатичные проповеди Жана Кальвина, создавшего в мирной Женеве, в противовес духовной империи римского папы, республику верующих, в которой церковная власть подмяла под себя и довела до ничтожества все выборные светские власти и установила жестокий террор против инакомыслящих.
Первым и выдающимся проповедником кальвинизма в Шотландии явился Джон Нокс. В его пламенных проповедях очень рано вера сплелась с политикой в нерасторжимый клубок. Он обличал королевскую власть со страстью истинного фанатика. Каждое воскресенье из месяца в месяц, из года в год Нокс клеймил королеву Марию Стюарт как папистку, убийцу и потаскуху, духовно вооружал и поднимал Шотландию на борьбу с растленной монархией и гордился тем, что в конце концов изгнал распутницу из страны, толкнув её под топор палача. Его проповедями католическая церковь в Шотландии была низведена до ничтожества. В ней ещё оставались епископы, однако они не имели никакой власти и никакого влияния. Шотландская протестантская церковь сама собой устроилась по республиканскому образцу. В ней не было единого центра, который руководил бы духовной жизнью страны подобно римским папам или константинопольским патриархам. Каждое селение, каждый клан из своей среды выбирали своего проповедника. Он формировал и направлял духовную жизнь своих верующих так, как сам её понимал. Шотландцы гордились своей вольной, независимой церковью, которая с такой полнотой соответствовала их анархическому сознанию.
