Сергей Сиротинский - Путь Арсения
Англия, Персия, Турция, Афганистан снабжали оружием, боеприпасами и офицерами-инструкторами шайки басмачей, националистические, контрреволюционные отряды которых действовали на территории Туркестана.
Эмир бухарский обладал армией, насчитывавшей более 40 т^сяч конных и пеших бойцов. У Джунаид-хана только конница имела более 10 тысяч всадников. Главарь басмачества Мадамин-бек командовал отрядом в 7 тысяч штыков и сабель. Далее следовали отряды Куржирмата, Хал-Ходжи, Алиар-Нарпи, Нурмата, Юл-чик и многих других главарей. Остатки колчаковских войск, банды Дутова, Анненкова, Муханова, откатившиеся под ударами Красной Армии к границе с Китаем, действовали в тесном контакте со всеми этими контрреволюционными силами.
Персия в то время была фактически оккупирована английскими войсками. Отсюда англичане перебросили свои отряды в Закаспийскую область и ждали только •удобного момента для захвата Туркестана. Афганистан, только что потерпевший поражение в войне с Англией, тоже пытался захватить земли Советского Туркестана. Мусульманское духовенство поголовно было на стороне английских интервентов и контрреволюционного басмачества.
Советская власть по существу была лишь в городах, да и то далеко не во всех. Но и там, где она существовала, советские учреждения были крайне засорены буржуазными националистами, шпионами, предателями. Во многих местных воинских частях отсутствовала дисциплина, повсюду царили развал и хаос.
Туркестанский фронт разбивался на следующие направления: ферганское — против басмачей и белогвардейцев, закаспийское — против отрядов английских интервентов и белогвардейских генералов, семиреченское — против остатков банд атаманов Анненкова и Дутова, хивинское — против басмаческой армии Джунаид-хана и, наконец, против контрреволюционной армии эмира Бухары. Со стороны бухарского эмирата в любую минуту можно было ждать предательского удара по Советскому Туркестану.
Выслушав рассказ Куйбышева о военно-политической обстановке в Туркестане, Фрунзе сказал:
— Придется нам начинать здесь с азов.
В свою очередь он подробно рассказал Куйбышеву о беседе с В. И. Лениным.
— Осторожность и решительность — вот что надо нам в работе здесь, — сказал Михаил Васильевич.
Фрунзе одобрил дипломатические ходы, предпринятые Куйбышевым. Надо было расколоть басмачество. Куйбышев подготовил почву для переговоров с Мадамин-беком. Глава басмачей был приглашен в Ташкент для беседы с Фрунзе.
Встреча эта состоялась. Фрунзе удалось убедить Ма-дамин-бека прекратить бессмысленную кровопролитную борьбу против Советской власти. Достичь этого было нелегко, но то, что при неумелом подходе потребовало бы многих месяцев напряженных переговоров, Фрунзе удалось достичь в очень короткое время. Умный и образованный, Мадамин-бек, мечтавший о возрождении Туркестана, увидел в том, что говорил Фрунзе, прекрасное будущее своей родины. Обаяние и сердечная прямота Фрунзе покорили этою крупнейшего главаря басмачества.
Фрунзе говорил ему:
— Я не сомневаюсь, что еще месяц или два вы будете упорно бороться с Красной Армией. Но через месяц или два мы раздавим вас. Вы говорите, что любите свою родину — Туркестан, я тоже туркестанец, и я тоже люблю свою родину. Я хочу, чтобы она была свободной, цветущей и независимой. Красная Армия поможет трудовому народу создать для этого все условия. А, борясь против Красной Армии, кому помогаете вы? Английским банкирам, мечтающим превратить Туркестан в свою колонию!
Мадамин-бек поклялся верой и правдой служить Советской власти. Но Мадамин-беку не удалось повлиять на других басмаческих курбаши (атаманов). Они продолжали вести с Советской властью дикую, жестокую борьбу. Легкие, подвижные, быстрые в своих маневрах, басмаческие отряды держали в страхе и трепете население всего Туркестана. Они захватывали города, истребляли советских работников. Казалось, они были вездесущи и неуловимы. Их тактика — нападать на мелкие отряды Красной Армии и отступать перед крупными частями — на первых порах применялась успешно.
Фрунзе, тщательно изучив эту тактику, выработал специальный план борьбы с басмачами. Он создал подвижные, быстро перебрасываемые с места на место военные отряды. Организовав систему гарнизонов в тех районах, где басмачество было развито наиболее сильно,
Михаил Васильевич реорганизовал местные воинские частй, что привело к повышению в них дисциплины. Фрунзе лично руководил военными операциями против Джунаид-хана, в результате чего войска Туркестанскою фронта очистили Хиву от ханских банд.
Освобожденные от рабского ига трудящиеся туркмены и узбеки провозгласили в Хиве Советскую власть. В момент, когда войска Джунаид-хана были окончательно разбиты, Фрунзе получил известие о гибели Мадамин-бека. Один из басмаческих курбашей Курширмат, изъявив согласие на переговоры с Мадамином, пригласил его в свою ставку. Заманив Мадамина, басмачи убили его за то, что он прекратил борьбу против Советской власти. После этого басмачи, по указке интервентов, усилили военные действия против Красной Армии.
Фрунзе отлично понимал замыслы эмира и его хозяев. Самый факт существования в сердце Туркестана бухарского эмира был крайне опасен. В любую минуту армия эмира могла ударить в тыл и по флангам Туркестанского фронта, а вслед за этим ринулись бы в Туркестан интервенты. Попытки мирным путем урегулировать отношения с эмиром ничего не дали. Фрунзе пи на секунду не упускал из поля зрения маневры армии эмира. Важно было успеть до выступления эмира подготовить красные войска к быстрым и решительным действиям.
Особое значение Фрунзе придавал росту революционного движения в Бухаре. Эмир с азиатской свирепостью подавлял всякое проявление революционного духа. Тысячи людей пали от рук его палачей, тысячи изнывали в страшных тюрьмах-ямах, наполненных скорпионами и змеями. Но подавить, уничтожить стремление измученных и истерзанных декхан к свободе и счастью палачи эмира не могли. В Бухаре грозно нарастали великие события.
В этой напряженной военно-политической обстановке Фрунзе не забывал осуществлять задание Ленина. Сотни тысяч пудов драгоценного хлопка, нефти отправлялись в Иваново, Шую, Орехово, Москву. Взамен в Туркестан прибывали маршруты с хлебом, мануфактурой. Михаил Васильевич совершил несколько длительных поездок по Туркестану. Он побывал всюду: и в Красповодске, и в Мерве, и в Кушке — на границе с Афганистаном.
В Кушке часовой, стоявший у крепостных ворот, всматриваясь в лицо Фрунзе, вдруг нерешительно сказал^
— Товарищ Арсений, не узнаете?
Пораженный Фрунзе в свою очередь пристально посмотрел на красноармейца.
— Гущин! — воскликнул он и, улыбаясь, протянул ему руки.
Бойцы, командиры, а в особенности толпы местного населения, с удивлением наблюдали, как командующий армиями Туркестанского фронта горячо обнимается с рядовым бойцом.
Гущин оказался старым другом Фрунзе, участником созданной Михаилом Васильевичем в 1905 году боевой дружины в Шуе.
Из Уч-Кургана Фрунзе с небольшим отрядом прибыл в район военных действий. В передовой цепи, рядом с красноармейцами, он лег на раскаленную солнцем землю. Враг, укрываясь за скалами, находился на расстоянии 30—40 метров. Красноармейский отряд уже неделю дрался с крупной бандой басмачей.
— Ну, как воюем, товарищ? — спросил Фрунзе бойца, лежащего рядом.
— Хорошо, товарищ командующий, — отвечает боец. — Только вот биноклей нет, — сказал он, увидев в руках Фрунзе бинокль.
— Ну, если только в этом дело, то поможем.
Фрунзе приказал адъютанту отобрать у всех штабных работников бинокли и передать их бойцам в первой цепи по указанию командира. Внезапно ветер со стороны врага донес отборную ругань на русском языке.
— Беляков у них много,— точно оправдываясь, объяснил командир отряда. — Но мы с ними покончим, как только обходная колонна начнет действовать...
Вскоре обходная колонна вступила в дело. Цепь, в которой был Фрунзе, поднялась в атаку. К вечеру басмаческий отряд был уничтожен.
В эту же поездку произошел случай, который мог закончиться для Фрунзе трагически.
Лошадь, на которой ехал Михаил Васильевич, неожиданно, с маху, влетела в болото. Она увязла по брюхо, затем по грудь. Фрунзе не успел выдернуть ноги из стремян. Лошадь билась, пытаясь выбраться из болота, но увязала все глубже и глубже. Фрунзе никак не удавалось освободить ноги — их защемило в стременах. На берегу суетились люди, но помочь ничем не могли: каждый, ступивший в болото, оказался бы новой жертвой. В это время один из ординарцев умчался в сторону и вернулся минут через 20 с досками и веревками. Вместе с ним прискакали местные жители — крестьяне. Михаил Васильевич, хотя и не знал, как выберется, продолжал шутить, даже сделал замечание адъютанту:
