Девушка из цветочной лодки - Ларри Фейн
— Я не хотела…
— Ничего, — отмахнулась она. — А вот и наш чай. Мальчик! Принеси арбузных семечек. Хочется чего-то пожевать!
Я весело болтала о переходе через пролив Хойнам, о том, как же скучно сейчас в пути, но жена Ченг Чхата вымученно цедила ответы сквозь зубы.
— Сестрица, — попросила я, — давай поговорим, как в тот вечер.
— Дверь закрой.
Я сделала, как она мне велела.
— Вот уж не думала, что вернусь сюда, — посетовала она. — Я была уверена, что мы отправимся на Тайюсая и поселимся там, как он обещал…
Она рассказала мне, как росла на гористом острове в устье дельты, в доме на сваях у залива, окруженного холмами; как отец Чхата контролировал рыбаков на южной стороне острова, а ее отец заискивал перед ним — ловил большую черепаху, как он это называл: засыпал его подарками и окружал лестью, чтобы устроить брак дочери с Ченг Чхатом и таким образом купить себе положение местного вождя.
— Отцы продают дочерей. — заметила я Мы молча потягивали чай.
— Муж обещал, что мы вернемся туда, построим дом. Не хочу, чтоб наши сыновья стали бандитами.
— А где твои сыновья? Я их еще не видела.
— Он их отправил проходить подготовку на других кораблях.
У нее сдавило горло, и она снова закашлялась. Я велела ей лечь. В дверь постучали, один из матросов просунул голову:
— Ченг Ят-соу, твой муж велит тебе возвращаться на ваш корабль.
После встречи с двоюродным братом Ченг Ят пребывал в своем обычном угрюмом состоянии и отказывался говорить, пока сампан не подплыл к самому борту. Тогда он сказал:
— Завтра налет. С самого утра.
— Налет? Я думала, теперь мы флот, а не пираты. Разве мы не плывем в Аннам?
Он молча встал, чтобы поймать веревку, брошенную с корабля.
— Ответь, — потребовала я. — Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы! Зачем снова на кого-то нападать?
Он фыркнул.
— Воспитанный гость не приходит с пустыми руками.
Налет на соляной порт был не первым нашим нападением на корабли в доках, но, безусловно, самым масштабным и опасным из тех, что мне доводилось видеть.
Действие напоминало сюжет одного из свитков, что вешали на стенах элитных чайных: множество джонок и сампанов, стрельба, дым, фигурки, заполонившие воду на фоне длинной извилистой бухты. Нашей целью были восемнадцать соляных барж.
Во время нападения в Ченг Яте проявилось что-то звериное. Он нападал и выстраивал собственную защиту. Только этим я могла объяснить, почему он так охотно отвечал на мои вопросы.
Почему только мы и еще пять кораблей вошли в бухту? Чтобы противники думали, что кораблей всего шесть. Почему мы принимаем огонь, не отстреливаясь? Чтобы они считали, что у нас нет дальнобойных оружии. Значит, мы хотим подманить их поближе?..
Он устал отвечать на мои вопросы.
Мне было страшно. Скорее бы сражение закончилось! Но заодно я впитывала новые знания. Пока ядра заглушали крики людей, пока корабли с обеих сторон принимали удары и обменивались огненными стрелами, мне вспоминались игры, в которые старики играли в парках Гуанчжоу. Баржи выступали как солдатские части. Рыбацкие лодки были генералами. Наши атакующие джонки лавировали и петляли.
— Как в гигантских шахматах, — заметила я.
Ченг Ят одарил меня долгим взглядом, который я бы описала как ошарашенный, но тут в воду поблизости упало пушечное ядро, и мой муж приказал отступать.
Канонерские лодки противника, значительно превосходившие числом нашу флотилию, двинулись вперед, чтобы окончательно нас разбить. Это был урок стратегии. Пример того, как ввести врага в заблуждение и заманить его в ловушку, обрекая на погибель. Преследуя нас мимо устья, лодки попали прямо под прицел орудий Ченг Чхата и By Сэк-йи. В итоге мы захватили восемнадцать соляных барж — подарок, который планировалось разделить с нашим новым нанимателем.
Только после того, как, отметив успешный налет, мы возобновили наше путешествие на запад, меня осенило: Ченг Ят проявил себя умным и необычайно храбрым лидером, пиратом до мозга костей. Что будет с ним — с нами всеми, — когда мы перестанем быть бандитами?
Дней через десять, а может, и больше я, ополоснув волосы холодным чаем, расчесывала их на ветру. Небо было тусклосерым. Ветер, возвещавший о приходе зимы, холодил кожу головы.
Семечка, занявший место Ястреба, свистнул с нижней палубы.
— Ченг Ят-соу, видишь? — Он указал на плоскую, грязную полоску суши, где теснились несколько ветхих домишек. — Это и есть Аннам!
ГЛАВА 13
ЗЯНГБИНЬ
Портовый рабочий помог мне подняться по скользким ступенькам на пристань, а затем раскрыл ладонь в ожидании чаевых: так состоялось мое знакомство с приграничным аннамским городом Зянгбинь.
Я ожидала увидеть дикую иноземную версию захудалых районов Гуанчжоу с темными сырыми переулками, кишащими неизвестными болезнями и опасностями, но не была готова к бесконечной веренице витрин и складов, тянувшихся по обе стороны изгибающейся набережной. Мне сказали, что здесь все занимаются делом, но почти всегда нелегальным.
Жена Ченг Чхата неслась вперед. Я старалась не отставать, чтоб услышать, как она характеризует проходящих мимо людей: широкоплечие лусонцы[47] с детскими лицами, сиамцы с орехово-коричневой кожей и стрижками под горшок, невероятно темные малазийцы, вытянувшиеся по струнке мужчины в одеяниях китайских торговцев и с небритыми головами, которых моя невестка назвала длинноволосыми: это были китайские поселенцы, взявшие местных жен и перенявшие здешние манеры. Сами аннамцы почти терялись в толпе, но их можно было узнать по распущенным волосам. Куда же все эти люди направлялись посреди бела дня?
Мимо прошла группа молодых женщин в белых развевающихся нарядах из двух частей, которые казались одновременно скромными и бесстыдно дразнящими.
— Я хочу такое же, — заявила я. — Отведи меня к портному!
Невестка потащила меня к обочине улицы, бормоча непристойности в адрес местных девушек и ускоряя шаг. Носильщики с тележками лаяли на нас, чтобы мы убрались с дороги, разносчики совали нефритовые гребни и браслеты прямо в лицо, мяукая что-то на своем языке, который был одновременно смутно знакомым и непонятным, словно на кантонском говорили коты.
— Это все пустышка, — буркнула жена Чхата. — На улице Небесной Династии только мусор.
Похоже, так называлась главная улица Зянгбиня, а за ее пределами было еще множество торговых точек.
Невестка указала на боковой переулок впереди.
— Мы только приехали, — воспротивилась я. — Хочу осмотреться.
— Я избавляю тебя от мучений, вот увидишь. Проведу тебя на небеса.
Кажется, она говорила буквально. Мы поднимались по крутой тропинке, вдоль которой стояли дома и небольшие склады и тянулся забитый мусором водосток.
