Жюльетта Бенцони - Тайны Елисейского дворца
– Счастлива, как никогда в жизни!
– Рада слышать, ты этого заслуживаешь. Только будь осторожнее с Жюно. Кто ведает, на что он способен, если узнает.
– Бояться нечего. Мне кажется, его это мало волнует. Сейчас его главная печаль – утрата места адъютанта. Смотри, что он пишет в последнем письме:
«Я в ужасе. Знаю, что должность губернатора Парижа одна из самых главных в империи, и могу утверждать, что правлю Португалией, как король. Но в моих глазах все это не имеет никакой цены. Знаю только одно: отныне я буду жить вдали от него, вдали от сияния его славы, которой жил все последние годы. Я изгнан, лишен его дружбы, его блеска, моя судьба больше не одно целое с его».
– Бедный мальчуган! – проворковала Полина, возвращая письмо Лауре. – Напо озарил его раз и навсегда, и без его света он слепнет. А как он по части женщин?
– Здесь все по-старому. Говорят о двух или даже трех дамах, которые от него ни на шаг.
– Вот и прекрасно! Значит, и для тебя пришло время перестать быть весталкой, хранящей домашний очаг! Только ни в коем случае не отшельничай, а то придется иметь дело с Савари. Навещай, по крайней мере, Мадам Мать, она скучает без тебя.
– Обещаю, что навещу ее непременно. А ты? Что у тебя? Что с Балинкуром?
– Он погружен мной в сумрак забвения, я нашла другого, гораздо лучше! Князь Александр де Форбен. Потрясающий! А ноги! У него самые красивые в мире ноги!
В этом Лаура не сомневалась, красота ног была sine qua non[39] для обворожительной княгини Боргезе.
Полина отправилась дальше, у нее тоже была небольшая усадьба в Нейи, а Лаура села и внимательно перечитала письмо мужа. Она вовсе не собиралась пренебрегать Александром. Но когда приходил Клемент, то ничего, кроме них двоих и тех сладостных мгновений, которые они проживали, ее не интересовало. Мгновения были настолько сладостны, что она забывала даже о делах империи, за которыми обычно пристально следила. И все же ее любовник был австрийским послом, а значит, не терял из виду то, что творилось вокруг. Наверняка он знал, что делается в Байонне, тогда как Лауре было известно одно: туда отправился весь императорский двор.
В эту ночь, отдыхая после любви в объятиях друг друга, грызя вишни и запивая их холодным вином, Лаура задумчиво проговорила:
– Вы заставили меня забыть все на свете, кроме этого грота, этого сада…
– И я хотел бы забыть обо всем, но, к несчастью, целый мир ждет меня каждое утро у дверей моего кабинета.
– К несчастью? Неужели дела так плохи?
– Хуже некуда. Боюсь, как бы в скором времени меня не оторвали от вас… Из-за новой войны. Ею может кончиться скверная интрига Байонны!
– Скверная интрига? Даже так? Расскажите, в чем там дело, любовь моя, и у вас станет легче на сердце.
– Может, вы и правы. Вы одна из самых умных женщин, каких я знаю. И поэтому хотел бы оставить политику за дверями нашего рая. В ваших объятиях так легко забываются беды мира.
– Но если они смирно сидят на пороге и дожидаются вас, значит, я вам не в помощь и наша любовь не обладает той силой, какая мне в ней чудилась.
– Обладает! Если бы не вы, я сошел бы с ума!
Оба замолчали, настала тишина. Если тишиной можно назвать вздохи и счастливые стоны.
– А теперь? – спросила Лаура лукаво. – Вам будет легче мне довериться?
– Не решаюсь. Император – друг вашего детства. Я не хотел бы задеть вас своей критикой.
Лаура налила ему стакан обожаемой им марсалы и рассмеялась.
– Что за глупости! Вы только что были с Наполеоном врагами. Вы совсем не обязаны любить его! И у меня бывают дни, когда к нему и приближаться страшно. Лучше скажите без экивоков, что творится в Байонне?
– Что творилось, потому что переговоры закончены. Ваш император уговорил короля отречься.
– Это я знаю. Но я слышала, там поднялось восстание.
– Да. В Аранхуэсе, куда послали Мюрата, то есть я хотел сказать, короля Неаполя, чтобы он навел там порядок, но не предупредили, зачем посылают. Сейчас установлена жесточайшая цензура на всю переписку с Испанией. Прессе и той мало что известно. Во всяком случае, ясно одно: Мюрат в восторге от отречения и задумал сыграть собственную игру.
– Этого не хватало! Мало ему Неаполя?
– Мало. Недаром у нас говорят: сколько волка ни…
– Корми, все в лес смотрит. Не иначе, еще одна светлая идея Каролины! Император предназначал трон своему брату Жозефу.
– Как бы там ни было, Мюрат не учел одной важной вещи: народ не желает Карла IV, его ужасной королевы и Годоя, но зато он хочет посадить на трон принца Астурийского, и никого другого. Карл IV неожиданно отказался от отречения и поспешил обратно в Байонну… И Наполеон тоже там задержался. Принц решился, но не без колебаний, тоже присоединиться к ним. А колебался он из-за народных толп, которые следовали за ним, умоляя принять трон. А когда решился, то был арестован…
– Арестован? – не поверила своим ушам Лаура.
– Мгновенно. Однако не волнуйтесь, его не бросили в тюрьму, а отправили вместе с младшим братом в замок Валансе к Талейрану, которому было приказано всеми средствами развлекать и забавлять принцев.
– К Талейрану? Его назначили тюремщиком и забавником?
– Именно так. Балы сменяются пирами, пиры сельскими праздниками, и во главе их княгиня де Талейран…
Лаура не уставала изумляться.
– Не может быть! Но известно, что княгиня слабоумна…
– Зато хороша, как день. Герцог де Сан Карлос не оставил ее красоту без внимания. Об остальном можете сами догадаться.
– Жозеф тоже во всем участвует?
– Да, он покинул Неаполь и прибыл в Мадрид. Без тени восторга, должен вам сказать, если верить полученным мной сведениям. И если бы не присущее ему мужество, свойственное всем Бонапартам, то можно было бы сказать, что он смертельно напуган.
Лаура охотно в это поверила. Репутация испанцев была всем известна. И как позабыть, что союзницей Испании была Англия, которая не позволит одному из Бонапартов мирно управлять страной, где у каждого на поясе нож. Конечно, между Испанией и Англией есть еще Португалия, над которой «властвует» Жюно, но можно ли доверять уважению напоказ? Много ли оно стоит?
Настораживали Лауру и новости из Лиссабона. Она была уверена, что титул герцога порадует мужа, но чтобы так!.. Жюно пришел в восторг и распорядился, чтобы двери особняка на Шан-Зэлизэ украсили их новым гербом, что Лауре совсем не понравилось. Теперь он требовал, чтобы его называли монсеньор, и приказал адъютантам носить его цвета.
«Что ты скажешь, моя Лоретта, если будешь королевой Португалии?» – писал он ей в последнем письме. А получила она его уже не одну неделю тому назад. И еще он писал, что в Байонну готовится ехать португальская делегация, чтобы просить императора посадить на португальский престол герцога д’Абрантеса.
– Что за мания к королевскому величию проснулась в военачальниках, стоило им получить хоть какую-то власть в стране? – спросила Лаура Меттерниха, когда они, нежась в очередной раз в гроте на диване, лакомились малиной и пили холодное вино.
Верная Аделина была посвящена в тайну грота и приносила туда в корзинке всякие лакомства. Она одна знала о тайной любви. Она и еще княгиня Боргезе, ветреная головка, но верная подруга. Этим летом Полина уезжала на воды в Экс-ле-Бэн, городок с теплыми источниками, который в те времена был в большой моде. Перед отъездом она нежно поцеловала Лауру и сказала:
– Ты как никто заслужила капельку счастья и сделала прекрасный выбор. Рассчитывай на меня, если понадобится помощь, но осторожнее с Каролиной, ты не хуже меня знаешь, на что она способна, а Меттерних ей по душе.
– А тебе нет? – спросила со смехом Лаура.
– Мне нет, честное слово! Он для меня слишком сложный. Рядом с ним я бы все время боялась, что выболтаю какой-нибудь государственный секрет, а у тебя достаточно здравого смысла, чтобы не проболтаться и не подвести себя… и Напо тоже!
– Какая же ты прелесть! А что у тебя? Кто у тебя теперь в камергерах?
– Я от него без ума! Мой милый Форбен просто чудо. У него…
– Самые красивые ноги на свете?
– Но это правда! А откуда ты догадалась?
– Ты успела доверить мне эту тайну.
Милая Полина! Сама непосредственность и щедрость. Единственная, кому царственный брат прощал все. И единственная, кто не вымогал у него корон, еще не остывших после голов предыдущих владельцев. Ее вполне устраивал титул княгини Боргезе. Тем более что этот титул был одним из самых старинных в Риме, а не возник вчера или позавчера. Семейство Боргезе на протяжении долгих веков участвовало в истории Вечного города, и вилла Боргезе оставалась одним из самых прекрасных дворцов среди зеленых садов Пинчо, хотя Полина смертельно скучала там, когда проводила несколько положенных месяцев со своим супругом. Супруг никогда не тревожил ее, предпочитая общество лошадей.
Летние ночи Лаура проводила в объятиях Меттерниха, и они оказались самыми беспечальными в ее жизни и самыми беззаботными. Ведь и Савари, этот прирожденный шпион, тоже отправился с императором в Байонну. Лаура была счастлива, как впервые влюбленная юная девочка. Она не старалась понять, любит ли она Клемента всерьез. Она вообще не задавала себе никаких вопросов, наслаждаясь счастьем. И с Клементом ее ночи были ослепительней дней…
