Зигфрид Обермайер - Калигула
— Мы здесь уже шесть недель. Большинство приезжих остаются в Эпидавре лишь на несколько дней. Кроме того, ты сам недавно спрашивал меня, когда мы наконец отправимся домой.
— Да, но тогда…
Кальвий остановился.
— Что значит «да, но тогда»? Ты говоришь загадками, Сабин. Что тебя здесь держит?
— Девушка! — вырвалось у Сабина. — Потрясающая девушка! Ее зовут Елена, она приехала из Эфеса и…
— И что же? — Кальвий с любопытством посмотрел на племянника.
Сабин беспомощно поднял руки:
— Не спрашивай дядя, я и сам ничего не знаю. Но, пожалуйста, дай мне еще две недели или плыви обратно один, если тебе здесь невмоготу.
Кальвию стало смешно.
— Мне невмоготу! По сравнению с римским местный климат летом полезнее для здоровья и легче переносится. Июль и август мы вполне можем провести здесь, но потом поедем обратно.
Сабин в восторге бросился к Кальвию.
— Ты самый лучший дядя во всей Римской империи! Я скоро представлю тебе Елену. Тогда ты меня поймешь.
От волнения Сабин проснулся на рассвете. Он не мог больше спать, ворочался в постели и думал о Елене. При этом ему пришло в голову, что он ни разу в мыслях не пытался соблазнить ее, будто она была волшебным сном, а не девушкой из плоти и крови с руками, ногами, грудью, бедрами… В своих прежних романах он преследовал совершенно определенные цели, но теперь…
Юноша глубоко вздохнул. Сабин не узнавал самого себя, ему казалось, что в его постели сидит сейчас какой-то чужой человек.
Он встал, надел тунику и отправился во двор. Там он вылил себе на голову ведро холодной воды, а потом еще одно.
Погруженный в свои мысли, Сабин напрочь забыл одеться и так и пошел с туникой под мышкой в свою комнату, оставляя за собой мокрые следы. Служанка с кухни, которая как раз несла воду, застыла с открытым ртом и в ужасе смотрела на молодого человека, будто он был привидением. Тот же приветливо поздоровался с девушкой и только у себя в комнате заметил, что не одет.
Конечно же, Сабин первым пришел к условленному месту, потом появился хозяин мулов, а еще немного позже — Леон.
— Женщины, как обычно, заставляют себя ждать. Собственно говоря, я на это рассчитывал. Они хотят нас разозлить, но мы не окажем им такой услуги.
— Разозлить? Почему разозлить? — озадаченно спросил Сабин.
Солнце уже стояло высоко, когда появились девушки в сопровождении слуги с двумя плетеными корзинами. Они укрепили на спине осла корзины и кувшин с вином и оседлали мулов.
— Животные должны быть послушными, как утверждает их хозяин, — крикнул Сабин остальным, когда наездники друг за другом тронулись к прибрежной полосе.
И все же мул Елены начал упрямиться: остановился, стал бить хвостом и неожиданно пустился рысцой, так что она чуть не упала.
— Давай поменяемся? — предложил Сабин. — Мой совсем смирный.
Елена нерешительно пожала плечами, но Сабин уже спрыгнул со своего мула и приподнял девушку из седла. Когда он почувствовал ее тело, вдохнул ее запах и волосы Елены коснулись его лица, у Сабина подкосились ноги. Он поставил ее на землю, но не отпустил.
— Ах, Елена, если бы я мог вот так держать тебя вечно!
Она выскользнула из его рук:
— Тебя бы это устроило, но ничего не выйдет. Мне не нужна помощь, чтобы спуститься с мула.
— Ты должна понимать, — язвительно произнесла Ника. — Они используют любую возможность, чтобы дотронуться до нас, поэтому так услужливы.
— Это была не уловка, — спокойно возразил Сабин. — Это все от чистого сердца.
Скоро перед ними открылся вид на море, и они проехали немного вдоль берега, пока не обнаружили маленькую бухту с высокими тенистыми соснами по краям.
— Вот! — в восторге закричал Леон. — Тенистое местечко с видом на море, песок и скалы…
Елена спустилась с мула и вытянула свои длинные, стройные ноги.
— В Эфесе дамы не ездят верхом, они всегда пользуются услугами носильщиков.
— Я предлагаю принять освежающую ванну, прежде чем мы распакуем корзины.
— Если вы собираетесь купаться обнаженными, я позову на помощь, — произнесла Ника с наигранным испугом.
Леон засмеялся:
— Никто тебя не услышит. Вы полностью в наших руках.
— Тогда я последую предложению Леона, — неожиданно сказала Елена и принялась стягивать с себя тунику.
Юноши удивились, однако оказалось, что на девушке была надета вторая туника — коротенькая для купания.
— Дома мне так делать нельзя, — крикнула она и побежала к воде.
Сабин подпрыгнул, выскользнул из одежды и бросился за ней.
— Быстрый, как молния! — усмехнулся Леон и посмотрел на Нику, которая не знала, как себя вести.
Елена стояла уже по колено в море. Она медлила, но Сабин взял ее тонкую руку и потянул дальше.
— Не на глубину, — попросила она. — Я не умею плавать.
— В море тебе это и не нужно, вода сама прекрасно держит.
Сабин бросился в волны, нырнул, проплыл немного и вернулся.
— Смелее, Елена! — закричал он. — Пусть и рыбы полюбуются твоей красотой. Возможно, ты приманишь самого Посейдона.
Она мужественно сделала несколько шагов вперед. Вода покрыла ей плечи. Потом Елена легла на воду.
— Я научу тебя плавать, — сказал Сабин и одну руку подложил ей под живот, а второй придерживал голову.
— Греби руками и ногами.
Он ощущал в своем теле сладкую дрожь, когда прикасался к ней, и почувствовал, что фаллос начал напрягаться.
Елена беспомощно колотила по воде руками и ногами, потом высвободилась, чтобы снова встать на ноги и отдышаться. Она смешно фыркала и хохотала, отбросив назад мокрые волосы. Ее янтарного цвета глаза весело поглядывали на Сабина.
— Так быстро я не научусь. Давай вернемся к остальным на берег.
Но теперь Сабин просто не решался выйти из воды.
— Я скоро буду, — крикнул он вслед Елене и, делая сильные гребки, поплыл в открытое море. Юноша плыл так долго, пока возбуждение не прошло. На берегу он увидел Елену, занятую сервировкой импровизированного стола. На большой льняной скатерти она разложила жареных кур, белый хлеб, свежие клубни фенхеля и сушеные фрукты.
— Тебе осталось только разлить вино, — сказала девушка Сабину.
— А где Леон и Ника?
— Куда-то ушли, — ответила Елена с наигранным равнодушием.
Сабин оглянулся:
— Просто ушли? Но мы ведь хотели…
— Садись и устраивайся поудобнее. Они не заблудятся.
Сабин натянул одежду и теперь рассматривал точеный профиль греческой красавицы.
«По сравнению с ней у наших римлянок простые крестьянские лица, — подумал он и собрал всю силу воли, чтобы сохранять внешнее спокойствие. — Так же, наверное, чувствуют себя солдаты, — мелькнуло у него в голове, — когда врываются в завоеванные города и накидываются на девушек и женщин — жадно, грубо…»
Он взял себя в руки и тихо произнес:
— Елена, я люблю тебя. Да, люблю тебя по-настоящему. Очень серьезно. Я люблю тебя…
Она подняла на него глаза.
— Очень серьезно? — повторила она. — Мы едва знаем друг друга. Не говори ерунду, Сабин. Из-за жары твой разум помутился.
Он вздохнул.
— Хотел бы я, чтобы так было.
Взяв ее за руки, Сабин притянул девушку к себе. Она действительно оказалась выше, чем он, но это вовсе не смущало юношу.
— Можно мне поцеловать тебя, Елена?
Она отрицательно покачала головой.
— Я должен поцеловать тебя!
С этими словами он взял ее голову двумя руками и прижался своими губами к ее, Елена, помедлив, приоткрыла рот.
От нее пахло морем, соленой водой и женщиной, и Сабин жадно целовал ее все еще влажные плечи, шею, щеки, лицо, пока она не оттолкнула его.
— Сабин, Сабин, приди в себя! Мы не одни.
Держась за руки, к ним медленно шли Леон и Ника.
— Кажется, мы помешали, — с ехидцей заметила Ника.
Елена откинула назад влажные волосы:
— Нет, не помешали! Еда готова. Мы ждали вас.
— Что есть вкусненького? — спросил Леон, присаживаясь на песок. — Любовь возбуждает аппетит, — произнес он с усмешкой, хватаясь за курицу.
Ника поспешила сконфуженно объяснить:
— Он шутит. Мы просто прогулялись.
— В саду Венеры, — добавил, жуя, Леон.
Сабин открыл кувшин с вином и наполнил два больших кубка до краев.
— Их у нас только два, но надеюсь, что девушки позволят нам пить из своих.
Жареная птица быстро исчезла, а в кувшине с вином показалось дно. Разморенные полуденной жарой молодые люди притихли.
— Давайте поспим немного в тени. Ведь мы никуда не торопимся?
Елена запротестовала:
— Я не хочу сейчас спать. Мне очень нравится час Пана.
Сабин тут же предложил:
— Пройдемся немного по берегу. Может быть, нам повстречается этот рогатый бог.
— Может быть… — Елена тихонько засмеялась.
