Экспедиция надежды - Хавьер Моро
Первой проблемой стало получение препарата для вакцинации. Коровья оспа была распространена только на севере Европы, поэтому попытки раздобыть вирус в Испании потерпели неудачу. Поссе обратился к доктору Пигильему, пионеру вакцинации в Каталонии, с просьбой прислать ему волокно, пропитанное жидкостью из пустул больных оспой коров.
Через несколько дней, подготавливая зал для вакцинации в больнице Милосердия, Поссе встретился с Исабель, которая, по обыкновению, была крайне занята.
– На этот раз нет никакого риска, – сообщил доктор, рассказав о новом методе. – Чтобы ты сама убедилась, насколько я доверяю вакцине, первым, кого я привью, станет мой любимый внук, пяти месяцев от роду. Но я хотел бы сделать прививку и твоему сынишке. Они будут первыми во всей Галисии.
– А вы уверены, что он у меня не разболеется, как дети дона Херонимо?
– Более чем уверен. Эта процедура не имеет ничего общего с той, что мы делали тогда. Подумай, ему больше никогда не будет грозить опасность заразиться оспой!
Кое-какие опасения Исабель все же испытывала, но была не в силах отказаться. У нее уже не было достойного предлога, как в тот раз, когда ей предложили вакцинироваться во время беременности. И вот шестнадцатого августа 1800 года доктор Поссе провел первую вакцинацию в Галисии; пациентами стали его собственный внук и маленький Бенито, которому исполнилось семь лет. Процедура проходила в больнице Милосердия, а препаратом послужило хлопковое волокно, доставленное от доктора Пигильема из Барселоны. Тем же способом Поссе продолжал прививать и многих других детей, но при этом его не покидали опасения, что при долгой транспортировке волокна вирус может утерять активность и прививка не сработает.
24
Однажды в феврале 1801 года в приюте для подкидышей при госпитале произошло трагическое событие, послужившее поворотным пунктом в жизни Исабель. Один ребенок выпал из окна третьего этажа и разбился, испустив дух с криком, всполошившим весь город. Это происшествие напомнило о другом нашумевшем случае, который недавно стал достоянием общественности: несколько детишек из Валенсии попали в усыновление к комедиантам; новоявленные опекуны изувечили сиротам суставы, чтобы те лучше сгибались, и держали их на хлебе и воде, чтобы детишки сохраняли легкость и ловкость. Тогда впервые подверглась критике деятельность недавно возникших благотворительных учреждений. Могущественная Конгрегация Богоматери Всех Скорбящих, репутации которой был нанесен существенный урон, объявила причиной этих прискорбных событий беспорядок, царящий в заведении; вдобавок к этому выявилось и отсутствие гигиены, и весьма небрежное оформление финансовых бумаг, что повлекло за собой молниеносное увольнение управляющей Лусии Перес.
– В Ла-Корунье нет человека, более подходящего для заведования приютом, чем Исабель Сендаль, – высказался дон Херонимо на внеочередном собрании попечителей.
Конечно же, девушке недоставало опыта, чтобы занять этот пост, но подыскать соответствующую кандидатуру было крайне сложно в силу высоких требований и низкой оплаты. Нынешнее увольнение управляющей было уже вторым; первую начальницу обвинили в том, что она не смогла должным образом отчитаться в расходах приюта. Согласно уставу, назначение на этот пост производилось на выборной основе, но в случае Исабель решающим фактором стала настойчивость дона Херонимо. С одной стороны, учреждению необходимо иметь начальника, с другой – и это, без сомнения, сыграло свою роль – восьмилетний сын Исабель начинал занимать в доме слишком много места.
– Я недавно говорил, что у меня на тебя есть планы, помнишь?
– Конечно, дон Херонимо.
– Попечительский совет Конгрегации Богоматери Всех Скорбящих на вчерашнем собрании решил предложить тебе место руководительницы в сиротском приюте больницы Милосердия.
Исабель не смогла сдержать улыбки; в уголках глаз обозначились гусиные лапки морщинок. Она чувствовала удовлетворение: ее покровители не забыли о ней.
– Наши дети уже выросли; мы с доньей Марией-Хосефой подумали, что в приюте ты принесешь больше пользы.
– Вы действительно считаете, что я справлюсь с этой работой?
– Я убежден, что на это место лучше тебя никого не найти. Но будет нелегко: твое присутствие обязательно двадцать четыре часа в сутки, так что тебе придется переехать туда вместе с Бенито. Ты будешь получать пятьдесят реалов в месяц и продуктовое довольствие в полтора фунта хлеба в день, из муки тонкого помола. Смотри, чтобы было понятнее: монахиня, принимающая детей в приюте, получает сорок реалов, ткачиха и вязальщица – шестьдесят, учитель начальных классов – тоже шестьдесят.
– Ах, я так вам благодарна, дон Херонимо! Не знаю, чем я заслужила…
Исабель была взволнована. Неважно, что ее ждет тяжелая работа, главное – она покончила с положением служанки. Этим она, конечно же, обязана своим господам, но и Игнасии тоже – именно мать заставила ее учиться грамоте и счету в приходской школе при церкви в Санта-Маринья-де-Парада. Без этих знаний ей было бы не на что надеяться.
– Ты заслуживаешь и этого, и даже большего, – промолвил дон Херонимо, и Исабель потеряла дар речи: к похвалам она не привыкла. А ее покровитель продолжал: – Смотри, дитя мое, этот пост хорош еще и тем, что тебе полагаются поощрения: подарок к Рождеству и две мясных буллы в Великий пост[32].
Первое, что сделала новая начальница, – это велела закрыть ставнями окна в комнатах подкидышей, чтобы они не выпали на улицу. Затем она распорядилась оборудовать два помещения так, чтобы разделить мальчиков и девочек, принести новые кровати и лампы для освещения. Исабель поставила перед собой задачу, чтобы дети, прискорбно заброшенные и запущенные, стали бы здоровыми и сильными, как ее сын. Бенито же, пользуясь фантастической привилегией не только иметь мать, но и спать с ней в отдельной комнате, вызывал у остальных обитателей приюта смешанное чувство зависти и обожания. В приюте были установлены новые правила гигиены, во многом по рекомендации доктора Поссе: Исабель приказала регулярно менять солому в тюфяках, купила железный пинцет, чтобы вытаскивать чесоточных клещей, и обрила воспитанникам головы, чтобы извести вшей. Заболевших она лечила обтираниями горячим полотенцем с водкой и усиленным питанием, включающим белый хлеб
