Это застряло в памяти - Ольга Львовна Никулина
– Глянь, своими руками салфетку вышивала. Чего бабку мучить, таскать её по квартире. Стонет, значит, ей больно. Из глаз слёзы льются. Я нагрудничек из клеёнки ей сделала, обшила тесьмой, как для ребёнка, только он большой, как фартук. Сверху буду застилать полотенцем. На столик буду ставить тарелку, под неё миску с горячей водой, чтобы еда не остывала. Здесь можно и чашку поставить, а внизу, видишь полочку? Туда бумажные салфетки. Я буду рядом сидеть на табуретке и кормить её с ложечки, не спеша, не подгоняя. Вот и хорошо, культурно будет.
Лёля давно подметила эту способность тёти Пани всё делать вокруг себя уютным и удобным. Причем для всех. «Прилетала птичка, птичка-синичка, принесла творожок с клубничкой, кушай творожок, миленький дружок!» Уют и доброта.
Вечером, когда Лёля с мужем ужинали, он как-то странно на неё посмотрел и сказал:
– Чего помалкиваешь? Здесь был наш красавец Колька, знаю, был! Тоже, небось, втюрилась! Ну, чувиха, колись! Втюрилась? Чего молчишь?
– Он совсем не красавец, – спокойно ответила Лёля. – Просто у него очень доброе лицо. Коленька хороший человек.
– Ну ты даёшь! Прям философ. Кто там в древности был у них главный мудрец? Пифагор, у которого штаны на все стороны равны? Хе-хе.
Лёле иногда приходило в голову, что она вышла замуж за болвана.
По утрам тётя Паня сажала старушку в кровати, они вместе с Лёлей занимались её туалетом. Тётя Паня обмывала ей лицо и руки, причёсывала, заплетала косичку, переодевала в дневную рубаху и безразмерный халат, который сама ей сшила. На ноги надевала носки и белые детские валеночки. Лёлю отпускала. Потом начиналось шествие со старушкой в столовую, к креслу. Шествие по обычаю сопровождалось её воркованьем: «Топ, топ, топ, топ, шлёп, шлёп, дорогу, народ, бабуля идёт, ух, ух – и в кресло плюх!»
Старушка кряхтела, и тётя Паня бережно опускала её в кресло, поправляла подушки, расправляла халат, повязывала нагрудник, сверху застилала полотенцем. Приносила из кухни еду и приступала к кормлению: «Ням, ням, ешь, бабуленька, кашку, вкусную малашку, давай глотай, чайком запивай, ни капельки не проливай, вот и умница, наша разумница».
Всё это время старушка послушно, как птенец, открывала рот и смотрела в глаза тёте Пане. После завтрака она часа три неподвижно сидела в кресле, глядя невидящими глазами в окно. В полдень тётя Паня кормила её обедом, затем вела её в постель, сопровождая своими прибаутками: «…Потихоньку топ, топ, топ и в кроватку сразу хлоп, спи, бабулечка, усни, ангелы тебя храни…» Между пятью и шестью вечера процедура с перемещением в кресло повторялась, бабуленьке выдавался ужин, и тоже с присказками: «Кушай, кушай, дружок, с яблочком творожок, с яблочком сладеньким, запивай чайком…» После ужина она отводила старушку в спальню. Умывала её, переодевала в ночную рубашку и укладывала спать до утра. Лёля помогала. Выполнив дневную программу, они с Лёлей ели суп и пили чай с мятными пряниками, которые покупала Лёля, зная, что та их любит. После чего тётя Паня шла домой поспать перед ночной сменой. Лёлин муж приезжал домой около полуночи, к своей ночной «вахте» в комнате бабушки.
* * *
Заканчивался июль. Из Паланги прибыла Дора Михайловна и сразу придралась к тёте Пане:
– Ты, Панька, я вижу, опять взялась за своё. Что за нововведение – кормление в столовой? Лишь бы меньше работать. Думаешь, ты умнее всех?! Сколько раз я тебе…
Тётя Паня не дала ей закончить:
– Не шуми, Михална, послушай, что я тебе скажу! – иногда она в ссоре с хозяйкой переходила на «ты». – Бабулька больше не кричит, а как кричала, когда я её таскала по квартире! У ней слёзы катилися из глаз! Вы же, Дора Михална, такой вид делали, будто её не слышите, когда вам самой приходилося с ей заниматься, раз в неделю, а то и реже. Чаще Дина с ней занимается, вот, что я вам, Дора Михална, скажу! И сынок вам такое же скажет! Да она лучше спать стала, как я перестала её таскать туда-сюда! Хоть ночью ноги не болят. Какая ей теперича гимнастика! Дурость эта ваша! Не жалеете вы свою мамочку, ой, не жалеете. Вы вон какая здоровая, вот и ходи́те туды-сюды по квартире, делайте свою гимнастику. А бабулю силком не принуждайте, не мучайте, она не ходок, вот что я, Михална, тебе скажу!
Дора Михайловна не стала раздувать скандал. Она учитывала тот факт, что сын с Лёлей в августе уедут отдыхать, Дина ещё будет с садиком на даче и она останется с Панькой одна, на всё про всё. Кроме того, после отдыха в Паланге она пребывала в благодушном настроении. Вечерами, открыв дверь в столовую, она беседовала по телефону со знакомыми и громко, чтобы все, кто был дома, слышали, перечисляла имена знаменитостей, с которыми ей выпала удача в этом году повстречаться на пляже, в кафе или на концертах в Паланге.
III
В начале августа настал наконец день, когда Лёля с мужем выехали в Крым на почти новеньком (с небольшим пробегом) синем «Москвиче» 407-й модели. Боб готовился к путешествию долго и основательно. Багажник забил необходимыми вещами: канистрами с бензином, инструментами и всяким иным инвентарём, уложил надувные матрасы и подушки, пледы, купальные принадлежности, эмалированные и цинковые вёдра, кастрюли, шампуры, взял непортящиеся продукты, кипятильник, термосы с водой. Обзавёлся он и палаткой, необходимой на привалах, и журналом «За рулём» с описанием маршрута. Объёмные вещи уложил на крышу, накрыв брезентом и перевязав верёвками. Чемодан с одеждой поместился в кабине на заднем сиденье. Рядом воткнули корзину с провизией. Там же сидела Лёля. Подобную поездку он совершал не в первый раз. Года три назад он даже отважился со знакомой супружеской парой осуществить поездку в Коктебель на своём старом «Москвиче». Конечно, только после того, как Коленька основательно отремонтировал машину.
Выехали на рассвете, в пять утра. Позавтракать решили в дороге. Тётя Паня навертела им увесистый сухой паёк, которого хватило бы на два дня. Проехали Тулу. Решили в Ясную Поляну завернуть на обратном пути, им хотелось поскорее доехать до Крыма. Лёля наслаждалась каждым моментом дорожной жизни. И свободой! Которую она ощутила только теперь, в пути. Позавтракали на привале, съехав с обочины в лесочек. В термосах был кипяток, заварили в кружках чай, сразу умяли пышки с вареньем. Поехали дальше. Боб не спешил, старался по возможности на обгон не идти. Шоссе было узким, местами с колдобинами. Он берёг свой новый автомобиль. Заночевали в кемпинге
