Следопыт - Чары Аширов
У маленького домика по правую сторону улочки Молла огляделся по сторонам. Затем также, как и у дома Курбанлы, постучал в окно.
Осторожно открыв калитку, Селим внимательно всматривался в стоящего перед ним человека. Недоумение не сходило с его лица. Молла, оттолкнув Селима, вошел в маленький продолговатый дворик. И только тогда хозяин узнал гостя. Оглядел его одежду и снова удивился:
— Ну и вид! Что-нибудь произошло?
— Все в порядке, просто не хотел, чтобы меня кто-нибудь узнал. Ну, Селим, жив, здоров и ты, и дети?
— Все здоровы. Может, чаю?
— Не нужно. Постели мне во внутренней комнате. В дом чужих не пускай. Вечером придет Гульханум, кроме нее пусть никто не будит меня, — сказал он, передавая Селиму пачку денег. — Когда я проснусь, чтобы все было готово. В полночь мы с тобой должны пойти в одно место. А теперь жене накажи, чтобы днем детей сюда не пускала. Пусть играют подальше.
— Будет так, как ты сказал, Молла-ага. У детей есть отдельная комната.
Гость лёг спать.
Селим с детства служил у Кара-ходжа. Но ему не приходилось проливать пот, копая землю или работая на прополке. Кара-ходжа, строящий из себя провидца, был человеком тяжеловатым на подъем. В доме Кара-ходжа Селим сначала кипятил только чай и приносил еду. А когда вырос, стал резать баранов, варить еду, встречать и провожать гостей.
Хозяин его женил, выделил дом. Но когда над Караходжой сгустились тучи, Селим обворовал его и уехал.
Где только ни побывал и за какое дело только не брался он с тех пор. И торговлей занимался, и обманом не гнушался, и воровал, и грабил. И ни одно, из этих занятий не принесло ему удачи. Нигде он подолгу не задерживался.
И вот уже несколько лет живет здесь в Ашхабаде. Жена его добрая, душевная женщина. Она вначале работала на Ашхабадском стекольном заводе, а в последнее время — на мясокомбинате. Сейчас у них два сына и шесть дочерей. Самой старшей дочери пошел только шестнадцатый год. Еще трое учатся. Всех их нужно кормить, одевать. А Селим почти не имеет заработков.
Сам Селим-ших небольшого роста, очень крепкий человек. Он не курит, не употребляет нас. Вечно бродит в поисках каких-нибудь вещичек. Иногда борется на тоях.
Недавно Селим устроился на железную дорогу грузчиком. Но дело это грудное. И если ему подворачивалось более легкое и выгодное занятие, он не выходил на работу.
Как только Селим увидел старого знакомого, он понял, что предстоит выгодное дельце. Все, что ему поручил Молла, он выполнил незамедлительно.
Вечером пришла Гульхапум и разбудила Моллу. Селим подал им чай, еду. А теперь, как собака в ожидая нии лакомой косточки, сидел у порога и ждал. Из комнаты доносился то пискливый голос Моллы, то игривый смех Гульханум. Наконец, дверь комнаты отворилась. Оттуда вышли Молла и Гульханум. Оба были в отличном настроении. Молла дал Селиму еще денег и приказал:
— Следуй за мной!
Они шли втроем. На улице Гоголя сели в машину. Сначала отвезли Гульханум домой, а потом выехали из Ашхабада.
Когда изрядно стемнело. Молла и Селим, не доезжая до железнодорожной станции, остановили машину и сошли. Заплатили шоферу и направились в село, расположенное невдалеке от дороги.
— По словам Курбанлы, это должно быть где-то здесь, на окраине села…
— Селим-ших, ты видишь какую-нибудь черную кибитку?
Селим взглянул в темноту:
— Конечно, она точно такая, как говорил Курбанлы, с навесом. Другой такой кибитки нигде не видно. Люди живут в кирпичных домах с окнами…
— Селим, перестань бормотать и не стучи подошвами. Иди на носках.
В пору вечернего намаза они сошли с дороги. Впереди высокий Молла, а за ним коренастый Селим-ших. Тихо подобрались к черной кибитке. В десяти шагах от нее остановились. Прислушались. Дети уже, наверное, заснули…
Молла осторожно подошел и поднял полог на двери кибитки. Там было темно. Зажег спичку. Пожилая женщина и трое черноголовых ребят спали. Где Караджа? Неужели в горах?
Молла больше не тратил спичек. Жена Караджа, еще не успевшая как следует заснуть, открыла глаза, прислушалась, никого вроде нет, кашлянула.
— Что-то рано вы легли, а где же Караджа-ага? — топом сельского жителя спросил голубоглазый.
— Он недавно в горы к овцам ушел. Еще, наверно, не миновал и Тязе-Кала. А вы кто будете? У вас к нему дело?
— Да ничего, мы из гор приехали, от Мурадгельды-ага. Он просил нас поскорее отослать к нему Караджа. Это вот и хотели передать. Ну да что ж делать, если он в горы ушел, — и Молла отошел от кибитки, даже не слушая, что ответила ему пожилая женщина.
Они опять выбрались на дорогу.
— Селим, шагай быстрее, постараемся догнать его, — потребовал голубоглазый и, широко расставляя ноги, заспешил к железнодорожной станции. От нее удобнее добираться и к селу, и в горы.
Селим-ших то бежал вприпрыжку, то шагал часто-часто, чтобы не отставать от спутника.
— Молла-ага, вон стоит та самая машина, на которой мы приехали. Шофер, наверное, не прочь еще заработать, — сказал Селим, который предпочитал ходьбе езду на машине.
Молла заранее заплатил шоферу и попросил:
— Быстрее, к горам!
Вот уже миновали село Тязе-Кала. Всходившая луна все ярче освещала мир. И машина словно летела по горным склонам.
По тому, как люди хорошо ему заплатили и как его торопили, водитель понял: у них какое-то срочное дело. Но он и не подумал разобраться, кто они и какие там у них неотложные дела. Шофер знал только одно — деньги.
Перед самым селом машина обогнала человека о верблюдом. Молла обернулся и посмотрел в лицо идущего. Он самый, Караджа. Машина миновала горный арык, проехала еще немного, и шофер услышал:
— Остановись!
Пассажиры выпрыгнули из машины.
— Спасибо, ага! — крикнул водитель, получивший хороший куш, и тут же понесся обратно.
Свет от фар снова осветил человека с верблюдом, который уже миновал арык. Молла, спрятавшийся за небольшим деревом, еще раз всмотрелся в прохожего и еще раз убедился…
— Селим, когда он поравняется с нами, забеги ему навстречу. Если что, схвати за руки!
— Хорошо, Молла-ага!
Вот он уже рядом… Селим-ших неожиданно встал на его пути.
— Что вам нужно? — спросил Караджа, почувствовав недоброе в этой встрече.
— Караджа, что же вы так
