На день погребения моего - Томас Пинчон

Чего она хотела? Не Мерль ли это снова? Эта алхимия, магические кристаллы, навязчивый штурм Тайн Времени, раньше она действительно верила, что ей необходимо сбежать от этого прежде, чем это сведет ее с ума так же, как папу, а теперь —  только поглядите, она вернулась к этому, вот еще один безумец, который на этот раз бросит ее, чтобы отправиться на поиски незримого града за гранью мира. Cazzo, cazzo, черт ...

 — Забудь о нем, —  посоветовала Принчипесса. — Следующей ночью в палаццо Ангулозор будет великолепный бал. Пожалуйста, приходи. У меня тут висит сотня платьев, которым нет применения, а у нас с тобой один размер.

 —   Мне слишком грустно, — возразила Далли.

 — Потому что он уезжает, — хмыкнула Принчипесса, слышавшая историю в общих чертах, без подробностей, но, видит Бог, это никогда не мешало ей давать советы.

 —  Может быть, он уедет на год, может быть, на более длительный срок, может быть, навсегда, vero, да? Как молодой солдат, отправляющийся на службу. И ты думаешь, что будешь его ждать.

—  Разве. Кто вы, черт возьми, такая, — вспылила Далли, — чтобы высмеивать мои чувства? Вы, вечно ноющая и охающая о том, что «человек не может жить без любви»?

   Какой бы ни была подоплека подобной дерзости.

   Изумленная Принчипесса пожала плечами:

  —  Так вот оно что.

  —  Возможно, не соответствует вашим стандартам, Княгиня.

  — А молодой человек? Какие чувства испытывает он?

  — Не знаю и не собираюсь спрашивать.

  —  Эй! Appunto, ну конечно! Ты тут сочинила целую мелодраму.

  — Увидим.

—  А когда? Пока ты ждешь, я знаю дюжину молодых мужчин, очень богатых, которые с удовольствием с тобой познакомились бы.

  —  Я не знаю.

 — Ну же. Сделай мне одолжение. Посмотрим несколько нарядов. Я думаю об одной старой тряпке, straccio, зеленый метеор, идеально подходит к твоим глазам, отделка из венецианского гипюра, это может помочь добиться желаемого.

Они собрались на крыше пансиона в Каннареджио. Руперта уехала на дневном поезде в Мариенбад, безутешно рассматривая каждого попутчика в зоне досягаемости. Ее эгоизм был столь чудовищен, что она видела не дальше следующего романтического приключения, она была идеальной попутчицей для Хантера, решившего проехаться аж до Зальцбурга. Любовь разлита в воздухе? Послушайте, разве Далли спровоцировала разрыв?

—   Так что, я участвую в этом вашем готтентоте?

Риф пожал плечами:

  —  Сорок мулов, думаю.

  — Что это.

 — По-французски это значит «за неимением лучшего». Нужен кто-то, кто будет удерживать нас от слишком большого количества ложных движений.

 — Спасибо. Это всё? Чичероне, ничего более, как сказать, физического? Я потрошу карманы и вырываю серьги из ушей дам-туристок. Мечу ножи с точностью до двадцати метров. Стреляла из оружия названий и калибров, о которых вы никогда не слышали.

  — На самом деле мы собирались взять эту часть на себя.

 — Вы просто не видели, как я метко стреляю, чудесно. А тогда кто, интересно, нянька? Стряпуха? Погодите! Что у нас здесь, о, один из этих кордитовых слонобоев, если не ошибаюсь.

— Не ошибаешься. Ригби Нитроэкспресс, 450 калибр, стреляет никелированными разрывными пулями.

 —  Расширяются при ударе, — кивнула девушка, — и, конечно, это явно не ваша обычная охотничья пуля. Может быть, Вайбу следует переименоваться в Джамбо. Не возражаешь, если я...

  —  Пожалуйста.

Риф протянул ей винтовку, и она очень внимательно взвесила ее на руке, открывая и закрывая затвор, принимая боевую стойку, целясь в разные колокольни по всему городу.

Некоторое время спустя она прошептала: «Крутое оружие» и протянула его обратно.

 —   'Перта придумала такой прощальный подарок, — сказал Риф.

  — Она знает о том, что вы собираетесь сделать?

 — Она — городская девушка, думает, что я буду охотиться на слонов или что-то в этом роде.

 — Если вы попытаетесь убить человека вроде Вайба, — решила Далли, —  надо извлечь урок из знаменитого покушения, совершенного пятнадцать лет назад на Генри Клея Фрика, Хомстедского Мясника, никогда не надо стрелять в голову. Целясь в голову, брат Беркман совершил большую ошибку, классическую ошибку американских анархистов, предполагающих, что во всех головах есть мозги, видите ли, а на самом деле в чертовой горошине Фрика не оказалось ничего, на что стоило бы тратить пулю. Таким людям надо целиться в брюхо. Там — весь жир, который они накопили за годы эксплуатации бедняков. Смерть может быть не мгновенной, но, конечно, копаясь в этой горе сала в поисках пули, доктор, особенно — лечащий представителей высших классов и больше привыкший к болезням печени и дамскому раздражению, из-за своей некомпетентности вызовет медленную и мучительную смерть.

 — Она права, — согласился Риф после непродолжительного безмолвного оцепенения, взирая, как неистовый индийский гуру, — убийство из засады тоже не обсуждается, слишком много людей вокруг, можно попасть в любого из них по ошибке. Парню нужно подойти прямо к старику Скарсдейлу, лицом к лицу. Вот когда ты можешь пригодиться, Кит.

  —  Наверное, нет, — сказал Кит.

—  О, он удерживает твои деньги, это слухи из раздела светской хроники, а не стрельба из засады.

—  Да уж, легко сказать, мистер Вайб, вот так чудо, видел тебя здесь, в Венеции, Италия, и конечно же, Риф, ты знаешь, что произойдет.

 —  Эти люди хотят убрать меня с дороги, говорю тебе.

   Далли проворчала, раздраженная всей это волокитой:

—  А теперь послушайте, вы двое понимаете, не так ли —  и другие ждут в очереди возможности выстрелить в этого старого хрыча, и сейчас не совсем ваш через.

   Словно это было для него новостью, Риф сказал:

—  Скажи на милость. Ты имеешь в виду, что есть на самом деле еще и другие люди, ненавидящие его столь же сильно, как мы?

—  Вы в стране Анархистов, ковбой. Рано или поздно у них наверняка закончатся члены королевских фамилий, в которых можно стрелять, и они начнут оглядываться по сторонам в поисках новых сволочей — политиков, заправил бизнеса и так далее. А в этом списке Скарсдейл Вайб находится