Вечная мерзлота - Виктор Владимирович Ремизов
На третий день суда начали выходить из порта. Направлялись вверх, в Енисейск, в Красноярск, тянули лихтера с продукцией Норильского комбината, вывозили баржи с заключенными. На «Кирове» ледоходом повредило рули, и они ремонтировались.
Вместе с ледоходом с юга пришло тепло, за несколько дней все растаяло и начало подсыхать. В высоком ветреном небе возвращались и возвращались домой стаи птиц.
Сан Саныча вызвали повесткой. Не в комендатуру, куда он ходил отмечаться, а в Управление МГБ. Сан Саныч понял, что это освобождение, закурил от волнения и еще раз прочел короткую повестку. Его почему-то вызывали завтра, двадцать восьмого июня, на пять часов вечера. Мысли его устремились к Николь.
На следующий день еле дождался времени. Возле комендатуры под охраной конвойных на завалинке и на лавках сидело человек десять инвалидов. Многие были пьяные, особенно один дядька бросался в глаза — с обожженным лицом, на месте одного глаза была некрасивая, мясного цвета впадина. Белов глянул на часы — он пришел на час раньше, но, разозлившись на себя — прямо чувствовал, как все трясется внутри от непонятного страха! — нашел нужный кабинет.
За столом сидел сержант. Он прочел повестку, кивнул и указал Белову взглядом на стул:
— Ознакомьтесь с приказом, — сержант подал бумагу с грифом «Совершенно секретно».
Сан Саныч прочел. Его, как капитана судна, предупреждали об ответственности, в случае если кто-то из команды обнаружит беглых заключенных и не сообщит об этом. Ответственность возлагалась на него лично.
Сан Саныч перечитал еще раз и посмотрел на сержанта, не очень понимая.
— Здесь распишитесь. В связи с амнистией настроение в лагерях неспокойное, поэтому ужесточается ответственность. Немедленно докладывайте по рации в ближайшую комендатуру. Сможете задержать беглецов силами экипажа — задерживайте! За беглецов премия назначена! — Сержант кивнул Белову и уткнулся в бумаги.
Сан Саныч расписался, от того, что вызывали по пустяку, не спросил ничего о своей амнистии. Вышел из помещения, доставая на ходу папиросы.
На улице его ждал Антипин. Встал с лавочки навстречу.
— Здравствуйте, Белов... — на Антипине были погоны младшего лейтенанта. И весь вид у него был совсем не такой лощеный. Даже как будто меньше ростом стал. — Не узнаете?
— Здравствуйте, — не очень вежливо покосился на него Белов, как на незнакомого, и двинулся мимо. Внутри забродили нехорошие чувства.
— Александр Александрович, не уходите, я поговорить...
— Хотите поговорить, вызывайте повесткой. — Сан Саныч смотрел недобро, но отчего-то слегка заволновался.
— Я не по делам, просто увидел вас и хотел спросить... — От лейтенанта пахло спиртным. — Меня с моим образованием могут взять в ваше ведомство? Что вы на меня так смотрите, я серьезно!
Они пошли рядом, Сан Саныч чуть ли не на полголовы оказался выше своего следователя. В Сером доме в кабинете Антипина все выглядело наоборот. Сан Саныч пытался понять, что надо лейтенанту и зачем он задает эти вопросы. Сдерживал себя, чтобы не наговорить лишнего.
— Слушайте... — Белов не помнил, как его зовут.
— Андрей Александрович, — догадался лейтенант, — мы с вами почти тезки...
Сан Саныч не узнавал Антипина. Он помнил блестящего офицера, уверенного, подтянутого, с запахом заграничного одеколона. Сейчас же рядом с ним шел обычный начальник захудалого лагеря, глуповатый и опустившийся человек, даже форма на нем висела мешковато. Белов остановился, прямо глядя в глаза младшего лейтенанта.
— Слушайте, Андрей Александрович, — Белов говорил негромко. — Вы меня недавно к высшей мере подводили, обещали жену по рукам надзирателей пустить, детей не пощадили бы... Вы понимаете, как я вас ненавижу?! — Сан Саныч еле сдерживался. — Что вы от меня хотите?
— Я... да, конечно, понимаю... нас или боятся, или ненавидят, работа такая... Я просто поговорить хотел, — Антипин глядел спокойно. — Если бы не я, вашу жену точно посадили бы...
Белов застыл, он не понимал, чего надо этому Антипину, он был не очень трезвый, Сан Саныч с недоверием смотрел на офицера... Про Николь можно было спросить. Лейтенант мог подсказать, как ее вернуть.
— Я недавно в Дудинке, хотел предложить посидеть где-нибудь... Если вам совсем неприятно, я не навязываюсь.
— Хотите ко мне на теплоход?
— Мне все равно, спирту возьмем, у меня сегодня выходной...
— У меня есть, пойдемте.
Сан Саныч уже вскоре недоволен был, что предложил, шел и чувствовал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Особенно противно было подниматься на борт с офицером госбезопасности — в новой команде капитана еще не знали, но отступать было некуда.
— Ничего у вас тут, просторно... — младший лейтенант прошелся по необжитой еще капитанской каюте. — Что это за странные звуки все время?
— Рули монтируют.
— Так разносится гулко... — Антипин сел в кресло. — А на самом деле! Могу же я устроиться на судно? У меня высшее образование, возьмут каким-нибудь помощником капитана?
— Не думаю... — Белов открывал консервы. — Зачем вам?
Антипин не сразу ответил, сидел, покачивая головой и почесывая подбородок.
— Надоело. Куда все поворачивается, никто не знает. Хозяин ушел, и все посыпалось.
— Вас разве не при нем разжаловали?
— Не разжаловали, а понизили в звании. Какая разница, когда это было! — Антипин с неожиданной нервной злостью глянул на Белова, но справился с собой. — Мы делали свое дело и были ему нужны!
Сан Санычу разлил и выпил, не чокаясь, не хотелось разговаривать трезвым.
— Вы верили Сталину? — он снова налил себе и твердо посмотрел на своего следователя.
— Что он, поп, чтобы ему верить? Я выполнял его приказы! Был овчаркой, хорошо натасканной! Отличник боевой и политической подготовки! Я очень точно жил по его воле!
— Вы выполняли его приказы? — со злой иронией спросил Белов и взял свой стакан.
— Так точно! — лейтенант, как будто вспоминал что-то приятное, поднял голову. — Он сам нами рулил, в этом он был гений! Нам многого не понять — гении живут по другим законам... — он опять прищурился туманно. — Но я уже начал понимать его волю, еще пару лет — и я был бы в Москве... За что выпьем?
Они смотрели друг на друга и молчали.
— У нас с вами патовая ситуация, — усмехнулся лейтенант. — Я бы выпил
