Должники - Татьяна Лунина
-- Послушай, зачем ты мне это говоришь?
-- Затем, чтоб на жизнь проще смотрела и принимала ее такой, как есть! Не сомневаюсь, что твой мужик никуда от тебя не денется, вернется целым и невредимым. Но это вовсе не означает, что ты, дорогуша, должна воткнуть в задницу лучшие годы. Вот признайся, как на духу, Туманова, ты, вообще, из своей норы куда-нибудь выползаешь кроме работы и детского сада?
-- Во-первых, я – Аренова, -- сухо поправила бывшую соседку по парте Тоня. – А во-вторых, не твоего ума дело, как я живу. Сначала заведи себе мужа, а потом обсуждай чужую семейную жизнь, понятно? – и бросила трубку.
Она кипела от злости. Как посмела Хомячка судить ее мужа?! Который за жену мог глотку перегрызть любому, кто просил верить и ждать, чья любовь дарила им столько радости, сколько этой зубодробилке и не снилось! Да они иногда ссорились, может быть, не всегда понимали друг друга, однако любому нормальному человеку ясно: двое встречаются вовсе не для того, чтобы бесконечно поддакивать один другому, но постигать вместе смысл жизни. В том, что смысл ее собственного существования – любовь, теперь сомневаться не приходилось. И не абстрактная, какую проповедовал Боровик, а к конкретному человеку – Аренову Александру, самому надежному и лучшему в мире.
-- Прости, Милка, не права, каюсь! Хочешь, приезжай ко мне? Посидим, повспоминаем, я салатиков наготовила, -- выдумывала виноватая, втайне надеясь на чужую мудрость. – Кто их есть будет? Одна надежда на тебя, Хомячок.
-- Надеяться, Туманова, нужно только на себя. И не вешай мне лапшу на уши, врать ты никогда не умела.
-- Хорошо, не буду, из салатов, если честно, один оливье. Но и ты не держи на меня обиды, ладно?
-- Грош мне цена как врачу, если б я на больных обижалась.
-- Обожаю тебя, зубодер ты мой ненаглядный!
-- Нет, Туманова, тебе точно надо прочистить мозги! Я ж не деру зубы, а вставляю, сечешь разницу?
-- Ага, так притопаешь?
-- Сиди уж, балдей с ребенком под елкой. Небось, Илюха еще не спит?
-- Сейчас уже, кажется, нет, по-моему, я его разбудила.
-- Вот и мужичок тебе, -- завистливо вздохнула Милка. – И ты права, подруга: зачем еще кто-то, когда рядом такое чудо?
-- Спорим, у тебя будет не хуже?
-- Спорить с тобой мне нет никакого резона. Ты же, Туманова, бедна, как церковная мышь, у тебя даже крупинкой не разживешься.
-- Я работник советской торговли, -- заважничала младший продавец. – У меня дефицит под прилавком. Со мной дружить выгодно.
-- С тобой цапаться выгодно, тогда можно дождаться хоть каких-то человеческих слов.
-- Ты обещала не злиться.
-- А я и не злюсь, просто вправляю тебе мозги.
-- Мам, -- позвал из комнаты сын.
-- Иду, малыш! Все, дорогая, жду тебя завтра. Только не вздумай притопать с утра, убью!
-- Ладно, убийца, пока, -- весело попрощался довольный абонент и отключился. У Тони отлегло от сердца, кажется, Милка на нее не сердилась.
-- Не жульничать! – шутливо шлепнула сына по макушке Тоня. – Это мамино. Где твоя газировка? Давай быстрее, не то мы с тобой в новый год опоздаем.
-- Давай-давай! – нетерпеливо подпрыгивал на месте сынишка.
– С Новым годом, малыш, -- по инерции хотела добавить «с новым счастьем», но вовремя остановилась, решив, что лучше старого в ее жизни нет ничего и не будет. – Загадывай скорее, чтобы в следующий раз Дед Мороз привез тебе папу. Загадал?
Сын зажмурился, пробормотал себе что-то под нос, потом открыл глаза и выдохнул.
-- Я попросил. Дедушка Мороз обещал.
В дверь позвонили. Почти одновременно с этим раздался телефонный звонок. Тоня крепко поцеловала сынишку.
-- С Новым годом, милый, -- повторила с улыбкой, хватаясь за трубку.
-- Да?
-- Привет, с наступившим тебя, дорогая! С новым счастьем! – в радостно возбужденном голосе тети Розы чувствовался легкий хмель. – Как вы там?
За дверью снова кто-то о себе напомнил. На этот раз звонок оказался настойчивым, долгим, словно убеждал, что адресом не ошибся и требовал немедленно впустить незваного гостя.
-- С Новым годом, извини, я сейчас, -- выпалила племянница скороговоркой, сунула трубку сыну. – Поздравь бабушку! -- и бросилась к двери.
-- Вам кого? – пробормотала обалдевшая Антонина.
-- Дедушка Мороз! –восторженно ахнул за спиной Илья.
-- Я – Дед Мороз, -- пробасил смутно знакомый голос. – Я подарки вам принес. Шел полями, лесами, плыл реками, пока не нашел. Все оглядел, Илью приглядел, -- ряженый без приглашения переступил порог, легонько отстранил хозяйку, застывшую перед ним столбом.
-- Извините, мы никого не заказывали, -- опомнилась Тоня.
-- Тебя как звать-величать, человек? – «тулуп» наклонился к обомлевшему от счастья ребенку и ласково добавил. – Если ты Илья, значит, я адресом не ошибся.
Напрасно тетушкин любимчик увлекся наукой, ему бы лучше податься в артисты. Только сейчас Тоня узнала Овчинникова в сказочном деде. Поначалу ее охватило желание выставить наглеца за дверь и прекратить это нелепое представление. Но сын с таким восторгом таращился на чудесного гостя, так трепетно слушал «дедушкину» галиматью, его глаза светились такой радостью, что не подыграть доморощенному актеру было невозможно.
-- Проходи, пожалуйста, Дед Мороз в комнату. Спасибо тебе большое, что среди многих ребят ты не забыл про нашего Илюшу. Только припозднился ты, дедушка, немного, Илье уже спать пора.
-- Благодарю, хозяюшка, за приглашение, -- снова забасил разносторонний «талант». – Пожалуй, посижу с вами немного, чайку попью, коли дадите. Меня хоть и кличут Морозом, но горяченьким побаловаться и я не прочь, -- он снял рукавицы, мягко привлек к себе притихшего мальчугана. – Признавайся, Илья, обещал я тебе подарок?
– Нет, -- растерянно прошептал мальчуган.
– Тем лучше, новогодняя ночь должна быть с сюрпризами. Смотри, -- опустил на пол свой заплечный мешок, развязал тесемки и принялся щедро одаривать потерявшего дар речи ребенка. Перед ошалевшим мальчиком росла груда сокровищ. Огромный игрушечный грузовик, пара ярких небольших машинок, конструктор в коробке, плюшевый медведь, шоколадные плитки, мандарины, орехи – малыш боялся шелохнуться.
