Наталья Павлищева - Елена Прекрасная. Красота губит мир
Тем более на мужа красотка еще была сердита. И вообще, ее уже который день преследовало дурное настроение, новых поклонников не прибавлялось, мужчины были катастрофически заняты своими делами, а старые уже надоели, она наперечет знала все их восхищенные возгласы и давно не верила ни одному. Вот если Тесею она нравилась, то герой не испугался похитить!
Елена не задумывалась, что Тесей похитил незамужнюю Елену и собирался на ней жениться, а что делать воздыхателям, которые ежедневно топчутся у них в мегароне дворца? Даже похитив, они немедленно столкнулись бы с мощью братьев Атридов, а такого и врагу не пожелаешь! Да и красавица требовала слишком больших средств для ее содержания, об этом тоже не стоило забывать.
И склонять ее к измене тоже не имело смысла, хитрый Менелай упорно не ревновал супругу, но недвусмысленно давал понять ее ухажерам, что лично оскопит любого, кто посмеет посягнуть на его честь… Это отбивало всякое желание заходить дальше восхищения красотой Елены. А ей одного восхищения упорно не хватало! О том, что красавица, она знала и сама, но что же эти сгорающие от вожделения мужчины не делают и шага для обладания этакой красотой?!
Елена проверяла счета, перебирая таблички. Ее парфюмер Филей стоял перед царицей, готовый дать пояснения. Елену совершенно не интересовала стоимость товаров для притираний и благовоний, она беспокоилась, чтобы тот ничего не пропустил.
– Вот это, – Филей протянул табличку, – для духов.
– Укроп, ирис, можжевельник, аир, кориандр, мед… перебродившее вино?! – брезгливо поморщилась царица. – Я буду пахнуть, как торговка или простолюдинка!
– Это лишь для основы. Вот еще для притираний. А вот еще: крушина, цвет винограда, магнолия, айва, анис…
– Только не анис! Терпеть не могу!
– Хорошо, царица, исключим. Из Сирии привезли мирру, корицу, имбирь. И розовое масло свежее. А еще листья и ягоды аполлонова дерева для твоих прекрасных волос.
– Столько всего для одной женщины! – послышался возглас вернувшегося Менелая.
Елена недовольно покосилась на мужа.
– А нет ли такого средства, чтобы улучшать настроение моей любимой супруге? – Он наклонился, чтобы поцеловать Елену в висок. Та чуть отодвинулась. – Иди, – махнул рукой царь мастеру, – я сам знаю такое средство.
У Менелая явно было прекрасное настроение, в отличие от жены. Его рука взялась за застежку хитона, а вторая уже крепко прижимала женщину к себе:
– Ну не дуйся, я хочу тебя!
– Отстань, Менелай! От тебя пахнет конским потом!
Тот замер:
– А чем должно пахнуть от мужчины, который провел целый день в седле, торопясь домой?
– Так вымойся сначала!
Он отпустил ее плечи, так и не расстегнув застежку, глаза зло блеснули. Шагнул к брошенной на скамью сумке и вдруг швырнул Елене целую горсть украшений. Подвески, серьги, перстни, браслеты и еще множество всего рассыпалось по полу. Менелай снова схватил ее за плечи, но теперь уже по-настоящему грубо:
– Ты моя жена и будешь принадлежать мне тогда, когда я этого захочу! Я, а не ты!
В его руках была совсем не та сила, которая так нравилась Елене, на сей раз это злость насильника, которого не интересовало больно ли ей, плохо ли ей. Елена испугалась.
Лежа после его ухода, женщина ужасалась, никогда насилие Менелая не было безжалостным. Елена вдруг поняла, что довела мужа, слишком откровенно пренебрегая им и оскорбляя.
На полу все еще валялись разбросанные украшения. От небрежного обращения нити у некоторых оборвались, и камни рассыпались по всей спальне. Царица позвала Эфру:
– Собери.
Наблюдая, как старая мать Тесея, ползая на коленях, подбирает раскатившиеся камешки, она вдруг плаксиво проговорила:
– Он был так груб сегодня. Даже грудь болит.
Едва ли Елена ожидала сочувствия от старой служанки, но Эфра покачала головой:
– Ты разозлила Менелая. Осторожней, Елена, потерять любовь мужа легко, вернуть трудно.
Красавица фыркнула:
– Ты еще будешь учить!
Когда украшения были собраны и лежали в большой вазе на столе, Елена осмотрела их, ужаснувшись тому, что такая красота испорчена. Женщину снова взяла злость, она прошипела:
– Ну, Менелай, еще посмотрим, кто кого!
Эфра сокрушенно качала головой: ну почему вместе с красотой боги не даровали Елене и мудрость?! Строптивая красавица способна натворить таких бед, что никакому самому терпеливому мужу не расхлебать…
Знать бы Эфре, что немного погодя так и будет!
ПАРИС
Больше всего пребывание микенского царя поразило Париса. У него из головы не выходили слова о Елене – самой красивой женщине. Если она самая красивая, то именно любовь Елены обещала ему Афродита. Но богиня словно забыла свое обещание. Конечно, она женщина, а женщинам свойственно забывать то, что обещали…
Промучившись, Парис решился напомнить. Конечно, Афродита не была в восторге от необходимости выполнять что-то сказанное в запале. Она сказала тогда о любви самой красивой женщины, честно говоря, не слишком представляя кто это. Можно было бы подсунуть Парису какую-нибудь сговорчивую красотку, убедив этого дурачка, что это первая красавица, но сделанного не воротишь, Агамемнон уже напел ему в уши про Елену. Что оставалось делать?
Богиня со вздохом согласилась:
– Ладно, будет тебе любовь Елены! Только она ведь далеко и полюбить тебя на расстоянии не может.
Афродита рассчитывала, что необходимость плыть куда-то очень далеко по опасному морю для Париса, который дальше Иды не бывал, окажется серьезным препятствием, а у Приама хватит ума не отпускать сына никуда. Но то ли Парису было совершенно нечего делать, то ли он уже порядком надоел дома, только и сынок не испугался, и Приам отпустил. А тут еще и торговый корабль подвернулся подходящий, даже целая эскадра.
Афродита махнула рукой: пусть плывет, одним влюбленным дураком у Елены меньше, одним больше… Сам Парис красавчик, вполне сгодится для временного увлечения, а рогов у Менелая уже столько, что лишней пары не заметит.
Парис действительно несколько поднадоел своими капризами и требованиями всему семейству, ведь чувствовавшие себя виноватыми перед сыном Приам и Гекуба потакали ему во всем, что привело даже к стычкам с другими сыновьями, а ссориться с детьми из-за Париса родителям вовсе не хотелось.
Хорошо, что Гектору некогда, тот все время в походах, даже почти сразу после свадьбы снова отправился к Ресу – молодому царю Фракии, у того появились новые великолепные лошади, стоило посмотреть. Андромаха только с тоской посмотрела вслед умчавшемуся мужу, она уже поняла, что так будет всегда – вечное ожидание и беспокойство.
К удивлению Приама, вместе с Парисом вызвался отправиться и Эней, раньше редко куда уезжавший из своих владений на Иде. Гекуба подозревала, что его довела жена – их старшая дочь Креуса. Вот кто любит только себя и блеск золота! Приам согласился, и вскоре корабли были готовы к отплытию, оставалось только дождаться попутного ветра, все же Зелень не всегда позволяет пересекать ее безопасно.
Парис отправился попрощаться с Эноной.
– Энона…
– Молчи, ничего не говори, – приложила пальцы к его губам нимфа. – Ты забыл, что я все знаю наперед?
– Тогда ты скажешь, что меня ждет?
– Нас ждет?
– Ну, нас.
– Тебя сначала обещанная богиней любовь самой красивой женщины, а нас с Корифом…
– Значит, я действительно получу любовь прекраснейшей из женщин? – оживился Парис.
Энона вздохнула:
– А что ждет нас, тебе неинтересно?
– Ах, что может вас ждать? Как обычно – рассветы, закаты, овцы и козы на лугу, птичьи трели в лесу… Тебе же это нравится!
– Совсем недавно нравилось и тебе тоже.
– Да, пока я не знал другой жизни!
Губы Эноны даже задрожали от горя:
– Ты жалеешь, что любил меня?
Парис заметно смутился:
– Да нет, конечно, но это в прошлом.
– Парис!
– Понимаешь, я словно проснулся, с глаз пелена упала!
– Тебя так легко сманили блеском золота в царских чертогах?
– Нет, даже не это! Побывать в разных странах, встретить самую красивую из земных женщин, познать ее любовь… что может быть заманчивей?! Неужели я должен лишиться всего этого и сидеть с тобой ночами у костра, отмахиваясь от сонма москитов и прислушиваясь, не тащит ли моих овец какой-нибудь воришка?!
– Ты гонишься за миражом.
– Пусть! Лучше мираж, чем скучное прозябание! Богиня любви мне обещала…
Энона снова закрыла его губы рукой:
– Не одна любовь будет, Елена принесет Трое много горя! Подумай и о своем городе, своих родных.
– Ты точно Кассандра! – поморщился Парис, убирая руку женщины. – Та все твердит, что я не должен плыть за Еленой, потому что это принесет беду Трое! Как красивая женщина может принести беду?!
– Может, еще как может… Она уже принесла ее не одному человеку.
– Человеку, но не городу!
– Ты проклянешь себя, Парис, за то, что сейчас делаешь!
