Белая ворона - Владимир Лазарис
Сняв китель и стянув с ног сапоги, Перкинс отпустил Ахмеда, запер дверь и, усевшись за стол, взял толстую тетрадь в сафьяновом переплете с изящным позолоченным замочком — подарок сестры по случаю его отъезда в Палестину. Вручая этот подарок, сестра сказала: «Будешь описывать свою жизнь». Тогда она и не подозревала, что ее наказ будет выполняться.
Перкинс достал из ящика самопишущую ручку и начал писать:
«Евреи считают нас снобами и антисемитами, а арабы — еврейскими прихвостнями. Арабы не могут простить нам Декларацию Бальфура. Лорд Бальфур действительно мог бы сказать в ней несколько слов и об арабах, а не только о создании еврейского Национального очага в Палестине. А евреи не могут простить нам того, что Англия первой изгнала их из Европы. И те, и другие хотят убедить нас в законности своих притязаний на Палестину. Мы их выслушиваем, пишем свои соображения, посылаем шифрованные донесения в Лондон и получаем оттуда указания, по сути повторяющие кесарево „разделяй и властвуй“.
Но евреев разделять не нужно: они и так разделены. Русские евреи презирают немецких, немецкие — русских, сефардские — акшеназских, ашкеназские — сефардских, в чем конечно же сказывается многовековой опыт жизни в разных странах. От моих здешних знакомых евреев я не раз слышал: „Мы не знали, что бывают такие евреи, как эти“ или „Если он — еврей, то я — Папа Римский“. Раньше я почти не сталкивался с евреями и думал, что они все похожи на ветхозаветных пророков, а здесь я вижу, что они не похожи не только на пророков, но и друг на друга: евреи из Германии — светские европейцы, ничего общего не имеют с евреями из России — большевистскими безбожниками. И тех, и других не любят старожилы-сефарды, которым проще ладить с арабами, чем с ашкеназами.
Между арабами тоже нет единства, но, так сказать, по другим линиям размежевания. Простым арабам, кроме лепешки и горсти маслин, ничего не надо. Религиозным вождям нужна власть. Они-то и натравливают толпу своих единоверцев на евреев. А толпа любой национальности пойдет против тех, на кого ее умело натравливают. Вот арабы и не любят евреев. А евреи и не пытаются понять арабов.
Когда лидера сионистов Вейцмана спросили, почему ни один из его соратников не говорит по-арабски, он ответил: „Пусть сначала арабы научатся говорить на нашем языке“. Интересно, какой язык Вейцман имел в виду: его родной русский, его не родной древнееврейский, которым он, к слову сказать, плохо владеет, или английский, на котором этот надменный профессор Манчестерского университета, похожий на Ленина, так изысканно изъясняется.
Нас, англичан, евреи упрекают в снобизме, а сами они крайне высокомерны. Их высокомерие зиждется на уверенности, что они — избранный Богом народ. И неопровержимым доказательством своих прав на Палестину они считают то, что эту землю обетовал им Бог.
Разумеется, арабы и в самой Палестине, и в Египте, и в Сирии так не считают. Особенно в Сирии, где они убеждены, что Палестина — неотделимая часть Великой Сирии, отобранная у нее в 1916 году вследствие злокозненных интриг между Англией и Францией.
Чью сторону поддерживаем мы? Ничью. Последнее свидетельство соблюдения нами неукоснительного нейтралитета проявилось, в частности, в том, что наместник не разрешил арабскому драматургу Азизу Домету посвятить ему свою новую пьесу. Как мне сказали, о ней хорошо отозвалась еврейская пресса.
У нас в канцелярии довольно часто обсуждают наше отношение к арабам и к евреям. Один мой коллега образно сказал, что после двух часов созерцания арабских страданий его тянет к евреям, а после двух часов сионистской пропаганды — к арабам. А наместник не менее образно определил разницу между евреями и арабами: под ермолкой одни мозги, под феской — другие.
Должен признаться, что англоязычные евреи из Европы мне ближе, чем арабы. В оправдание европейских евреев нужно сказать, что они не понимают арабов потому, что никогда не жили с ними. А как раз европейские евреи и составляют сионистское руководство. Своим непониманием они только озлобляют арабов и тем самым объединяют. Современная история еще не знала такого единодушия между арабами-мусульманами и арабами-христианами, когда речь заходит о создании в Палестине еврейского Национального очага.
Любопытно, что европейские евреи хотят воспроизвести в Палестине образ жизни тех стран, откуда они приехали — от польско-русского местечка до Германской империи. Но немецкие евреи хотят построить здесь Германию без немцев, а русские евреи — Россию без русских.
Я спросил Ахмеда, что он думает о евреях, и он ответил: „Они — не арабы“. Что за вздор он несет, удивился я. Разумеется, евреи — не арабы. Но потом я подумал и понял, что он просто выразил отношение арабов к чужакам. Точно так же мы говорим о ком-то „он — не англичанин“.
А в общем-то, если быть до конца откровенным, я устал. Хочу домой. Хочу читать по утрам свежую „Таймс“, а не недельной давности. Мне надоела эта дикая жара и эти дикие люди».
x x x
Разобрав почту наместника, капитан Перкинс зарегистрировал в журнале общее число писем, убрал журнал в ящик стола, закрыл его на ключ, погасил свет и пошел домой, неся под мышкой полученные из Лондона газеты. Придя домой, Перкинс открыл окно, приготовил чай и уселся читать.
В прессе не перестают писать о Палестине. «Английские и американские евреи вкладывают большие деньги в Палестину. Евреи наверняка знают, что в тамошней земле что-то скрыто, иначе нужно допустить, что они выбрасывают деньги на ветер, а это не в их духе».
Перкинс отложил газеты и открыл дневник:
«Ну, что в этой земле может быть скрыто? Нефти тут нет. Золота — и подавно. Об алмазах и говорить нечего. Нет, евреям важна сама эта земля. А полезные ископаемые в данном случае их не интересуют: еврейские мозги принесут больше дохода, чем любые ископаемые. Видимо, потому и решили сионисты заселять Палестину. Думали, арабы отдадут им всю землю за нитку блестящих бус. Но арабы — не индейцы и не папуасы. Это — гордый народ и себе на уме. Да еще как!
Арабы считают,
