Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 2
Он вышел из комнаты, и, спокойно накинув на тяжелую дверь засов, обернулся к приказчику:
«Окна там нет, не выпускайте его, хоть бы он предложил вам стать папой римским. Будет стрелять, — Питер оценивающе посмотрел на дверь, — ничего страшного, тут двадцать дюймов хорошего английского дуба, потом заменим. Лодка моя на месте?»
— Конечно, мистер Питер, — поклонился приказчик.
— Я на тот берег и обратно, ждите, — велел юноша, снимая фартук, поднимаясь по лестнице, что вела на улицу.
— Где он? — обернулся Маленький Джон, входя на склад, доставая оружие.
— Только не палите тут, — поморщился Питер, указывая на боковую комнату. «Весь товар мне испортите, запах пороха очень стойкий».
— Я и не собираюсь, мне твой гость живым нужен, — усмехнулся мужчина, кивая двум, что следовали за ним, — неприметным, среднего роста.
Джон поднял засов, и, стоя на пороге, велел: «Во-первых, уберите пистолет, милейший, а во-вторых, — пройдите с этими господами, они вас отвезут в нужное место».
Итальянец побледнел и сказал: «Вы не имеете права, синьор».
— В этой стране, — тонкие губы Джона улыбнулись, — я имею право на все. Ну, впрочем, вы сами увидите, уважаемый, мы с вами скоро встретимся.
— В Тауэре? — вскинув голову, спросил мужчина.
— Отчего же, — ответил Джон, — у нас есть много других интересных мест заключения. Уведите, — кивнул он.
— Я бы тебя пригласил устриц поесть, — уже стоя во дворе, в теплом сиянии полудня, улыбнулся Питер, — но не сезон. Да и тебе к отцу, наверное, надо?
— Да, — Джон вздохнул, — с ним Констанца сейчас, но она ведь ребенок совсем. Этот, — он кивнул на реку, — пусть поварится, я с ним разберусь, когда отец…, - он помолчал и отвернулся.
— Сколько еще? — тихо спросил Питер.
— Дней пять, врач говорит, — Джон помолчал. «А насчет устриц, — матушка же твоя к осени должна из Нижних Земель вернуться?».
— Да, — Питер рассмеялся, — они с Виллемом и братом моим поехали взглянуть, что там с замком можно сделать. Уильям же юнгой отплывает, в сентябре, в Японию, вместе с адмиралом, так хоть пусть посмотрит на родовой дом де ла Марков.
— Да, девять лет же ему, — присвистнул Джон, — как время летит. Ну, вот тогда и сядем, поедим, в том подвальчике.
— Только ты учти, Джон, — спокойно сказал Питер, хоть ты мне и друг, и все остальное, но никаких твоих поручений, — он смешно передразнил разведчика, — я выполнять не буду. Мой отец в тридцать шесть лет из-за них умер, я, — юноша поднял красивую бровь, — собираюсь прожить значительно дольше.
Джон, ничего не ответив, оценивающе посмотрел на него, и, пожал юноше руку: «Спасибо за гостя».
— Констанце кланяйся от меня, — попросил его Питер, и, натянув передник, что висел у входа в склад, раздраженно сказал приказчику: «Все, хватит прохлаждаться, и так полдня уже потеряли, вернемся к этому перцу».
Он проснулся на рассвете, и лежал, закинув руки за голову, рассматривая беленый потолок маленькой комнаты постоялого двора. Снизу, с улицы, уже доносились звуки просыпающегося Сити.
— Ну что ж, — пробормотал человек, посмотрев на одежду, разложенную на кресле, — навестим родовое гнездо, так сказать. Посмотрим, что там папа нам оставил, а потом уже — разберемся с остальным. Но сначала, — к собору Святого Павла.
Мужчина долго и тщательно мылся, и, одевшись, выйдя на узкую улицу, повернул на Биллинсгейт. Взяв угрей, вареных в уксусе, с большим ломтем хлеба, он отказался от эля, и попросил налить ему простой воды.
— Животом замаетесь, мистер, — присвистнул торговец, подвигая ему стакан.
Он взглянул на утреннее солнце, — день обещал быть жарким, и еще раз вспомнил все, что ему было нужно. «Ну и отлично, — мужчина аккуратно вытер пальцы салфеткой, и, стряхнув крошки с безупречного, простого черного камзола, пошел на запад.
Проходя мимо собора, он поднял голову и зло прошептал: «Такие же язычники, как все остальные. Нет, только истинная церковь, очищенная от папистской скверны, принесет спасение. Как сказано от Иоанна: «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали». Новая церковь на новой земле, только так».
Он постучал в неприметную, низенькую дверь старого дома, и что-то сказал человеку, вставшему на пороге.
Маленькую, пыльную комнату заливал косой свет полуденного солнца.
— Как вы понимаете, — сказал невидный человек, что сидел за пустым столом, — мы вам очень благодарны. Мало кто поедет на Москву, а вы, тем более, еще и русский язык знаете.
— Да, — сказал человек, блеснув лазоревыми глазами, — отец всегда говорил со мной и братом по-русски, каждый день.
— Вашего отца нам очень, очень не хватает, — неприметный человек вздохнул, — сэр Стивен, конечно, был такой один.
Мужчина перекрестился и сказал: «Вечная ему память».
— Так, — продолжил его собеседник, — поскольку в самой Москве, на Английском Дворе, у нас уже есть священник, а царь Борис разрешил нам взять второго, в Новые Холмогоры, то вы туда и отправитесь. Только там холодно, имейте в виду, — добавил человек, окинув взглядом мужчину, и тот сказал: «Это не страшно».
— Ну и хорошо, — улыбнулся его собеседник. «Теперь о деньгах. Как вы и просили, мы вам будем передавать их с кораблями. Что касается вашей работы — ну, как обычно, — слушайте, смотрите, запоминайте, сообщайте нам. Вам будут приходить донесения из Москвы…
— Там тоже есть человек? — заинтересованно спросил мужчина.
— Разумеется, и не один, — сухо ответил разведчик. «Эти донесения тоже отправляйте сюда.
Ну и, — он вдруг улыбнулся, — если по истечении пяти лет вы захотите остаться, — мы будем рады. Можем вас послать еще куда-нибудь, у вас же отличный испанский язык, немецкий, да и французский, как родной.
— Посмотрим, — коротко ответил его собеседник.
— Ваш корабль отходит сегодня после заката, — разведчик поднялся. «В Бергене пересядете на судно Московской Компании, так безопасней. Ну, желаю удачи, — он протянул руку.
«Мистер Джон извиняется, что не смог с вами лично побеседовать, он в деревне, у него отец умирает».
— Очень жаль, — мужчина перекрестился. «Можно вас попросить, — если зайдет мой брат, скажите, что я его жду в том подвальчике, у собора, ну он его знает».
— Мы все его знаем, — рассмеялся собеседник. «А что, капитан Кроу в городе?», — заинтересованно спросил он.
— Да, мы вчера с ним виделись уже, — улыбнулся мужчина, и, попрощавшись, вышел.
На улице он сцепил длинные пальцы, и, потрещав ими, усмехнувшись, быстрым шагом пошел к своему постоялому двору.
— Капитан Кроу! — разведчик раскрыл объятья. «Вот уж кого не ждали! Вы же вроде не собирались этим летом в Англию».
Высокий, красивый мужчина весело улыбнулся и, поправив шпагу, ответил: «Вот так уж получилось. Но я буквально на одно мгновение, забежал поздороваться, мне еще с братом надо встречаться».
— Да, преподобный Кроу тут был уже, просил вам передать, что ждет вас в подвальчике нашем излюбленном, — разведчик посмотрел на шпагу капитана и озабоченно спросил: «Это ведь не сэра Стивена?»
— Оружейнику отдал, почистить, к вечеру заберу, — рассмеялся капитан. «Я отцовскую шпагу берегу, понятное дело».
— Ну, попутного ветра, — мужчина подал ему руку. «Брат ваш отплывает сегодня, так удачно, что он согласился с нами работать. Мы даже не ожидали, он сам пришел».
— Ну, — капитан Кроу поднял бровь, — немного уговоров, немного настойчивости. Майкл очень, очень, добросовестный человек, и вы будете им довольны, обещаю.
— Спасибо вам, — искренне сказал разведчик.
Питер прислушался и, отложив бумаги, пробормотал: «Вот, никого дома нет, мистрис Доусон на солнышке сидит, в деревне, приходится самому открывать».
Он спустился вниз, по широкой, мореного дуба лестнице, и, смешливо погладив бога Ганешу по бронзовой голове, — распахнул тяжелую створку.
— Кузен Питер! — взглянули на него ласковые, лазоревые глаза. Широкоплечий мужчина при шпаге, в безукоризненной белой рубашке и скромном, черном камзоле, протянул руку: «Я — капитан Николас Кроу, мы с вами и не встречались никогда, к моему сожалению».
— Кузен Ник! — обрадовался юноша. «Заходите, конечно, я вам очень рад».
Капитан Кроу, чуть пригнув голову, шагнул через порог, и Питер захлопнул за ним дверь.
— Отличное вино, — капитан Кроу отпил еще и спросил: «От дяди Мэтью, наверное? Как он?»
— Дядя Мэтью прекрасно, — рассмеялся Питер, нарезая сыр. «Каждые два месяца присылает ящик бургундского, пьет с королем Генрихом, охотится, и выслушивает жалобы королевы на любовниц ее мужа. На Пасху был здесь, но мы его и не видели почти, он, же у нас театрал, все время на том берегу проводил, — Питер со значением поднял бровь, и мужчины рассмеялись.
— Я сэра Стивена помню, — вздохнул юноша, — он как раз тогда из Амстердама приехал, с кузиной Мирьям, перед тем вашим походом в Картахену. Я на него, конечно, открыв рот, смотрел — он оценивающе взглянул на собеседника и добавил: «Роста вы одного, но батюшка ваш, конечно, шире в плечах был».
