От Руси к России - Александр Петрович Торопцев
Архимандрит Суздальского Покровского монастыря отказался творить незаконное, богопротивное дело, и его отправили в Преображенский приказ – на пытки.
Еще стрельцов всех не перевешали, а Петр уже в Воронеж уехал, чтобы лично проследить, как там строят суда. В это время из Турции пришла весть о том, что русский дипломат Возницын заключил с Османской империей не очень выгодное перемирие всего на два года. Маловато! Петру нужен был прочный мир с южным соседом перед войной со Швецией. Уже в 1698-1699 годах монарх знал, что эта война за год-два не закончится.
Петр, увидев построенные в Воронеже корабли, решил продолжить переговоры с турками, используя для этого мощный воронежский флот.
Еще Евдокия сопротивлялась, не желала постригаться добровольно, надеялась, на то, что угомонится ее муж, набегается по немкам, да в семью вернется, еще любила она жизнь светскую, а уж царь, вернувшись из Воронежа, новое дело задумал: издал указ об учреждении Бурмистерской палаты. «Он дает право самоуправления тяглым общинам посредством выборных Бурмистерских палат. Эти палаты (а за ними и все тяглые люди) изъяты из ведения воевод и подчинены московской Бурмистерской палате, также выборной».
Воеводы после этого указа лишились права «заведовать» торговыми людьми, а значит, и возможности наживаться за счет купцов, особенно приезжих. Теперь за этим следили выборные бурмистры из Среды самих купцов. Местные органы самоуправления могли судить воевод за различного рода притеснения купцов и зависели от московской бурмистерской палаты. Цель этого преобразования была двойная: оно должно было «избавить торговое и промышленное сословие от тех утеснений, какие оно терпело от приказов и воевод» и, кроме того, повысить на местах сборы в казну. Идею этой реформы Петр I заимствовал в европейском муниципальном городском строе.
Не успели люди понять, что же им даст эта реформа, а царь уже снарядил «дипломатический флот» в Турцию. Еще русские не прибыли в Константинополь, а уж в Росийской державе новые важные перемены грянули: Петр I отменил празднование Нового года 1 сентября, перенес этот всенародный праздник на 1 января. Чтобы у москвичей не возникло никаких сомнений по поводу этого нововведения, царь приказал праздновать новый 1700 год аж семь дней.
Погулять-то русские люди, особенно в Новый год, да целых семь дней кряду, да под фейерверки, да под пушечную стрельбу, да с мохнатыми елочками, выставленными по указу царя перед воротами домов, ни в жизнь бы не отказались! Гуляли они и радовались. И невдомек им было: почему же царь Новый год перенес? Какая с того выгода, кроме того, что теперь русский государь всем европам мог гордо сказать: «И мы точно так Новый год справляем».
А выгода была в экономии летнего, страдного времени, которое увеличилось в сторону осени с появлением в стране картофеля, который, правда, на Руси еще не занял подобающего ему места и не получил звание «второго хлеба» в 1700 году.
Не успели русские люди к Новому году привыкнуть, а на их старомодные головы посыпались один за другим указы: о бородах и одежде, свадьбах и женитьбе («родители теперь не имели права принуждать детей» вступать в брак), о запрещении носить острые ножи и заниматься всем, кому ни захочется, врачеванием…
В это же время Петр проводит дипломатическую подготовку к войне со Швецией. Осенью в селе Преображенском (а не в Кремле, следует подчеркнуть!) Петр I в строгой тайне провел переговоры с Паткулем, посланником польского короля Августа, после чего заключил договор, обязуясь поддержать Польшу в войне против Швеции, но только после того, как будет подписан договор о мире между Россией и Турцией.
Дания начала военные действия против герцогства Голштейн-Готторпского, союзника Швеции, а польское войско осадило Ригу. Швеция на рубеже XVII–XVIII веков значительно усилилась. Но датчане и поляки смело вступили в войну против этого государства, рассчитывая на короля Швеции – Карла XII, восемнадцатилетнего любителя охоты и пиров. Мальчишеские забавы отвлекали короля от государственных дел и, казалось, он так и останется до старости лет страстным охотником и гулякой.
Но мальчишка вмиг преобразился. Узнав о неожиданном нападении сразу двух врагов, Карл XII в тайне ото всех прибыл в войско, переправился с ним в Данию, проявил при этом исключительные качества крупного полководца. Противники были в шоке. Восемнадцатилетний Карл преподал им блестящий урок. Дания вышла из войны, заключив со Швецией мир 8 августа 1700 года. Слухи о Северном Александре Македонском, как теперь стали называть вчерашнего любителя охоты, еще не достигли России, а Петр, получив 18 августа вести о мире с Турцией, на следующий день объявил Швеции войну, а еще через три дня выступил в поход на Нарву.
Северная война. От Нарвы до Полтавы
В конце агуста 1700 года русские подошли к Нарве, осадили крепость. Петр I доверил большую (до 40 тысяч человек) армию генерал-фельдмаршалу Головину. Тот предложил коменданту крепости Горну сдаться. Горн отделался язвительной усмешкой. Русские не спеша стали готовиться к боевым действиям. Но через два дня до Головина дошел слух о том, что Карл XII, разгромив датчан, совершил с отборным войском быстрый бросок по морю, высадился в Пернау и двинулся к Нарве на помощь осажденным.
Петр I укрепил русское войско полком князя Репнина, казаками, назначил главнокомандующим герцога де Круа, не доверяя по вполне понятным причинам войско русскому полководцу: не верил русский монарх в русских военачальников, именно как в полководцев, а не в героев, готовых погибнуть в битве с опытным врагом. Героев на Руси всегда хватало с лихвой. Мастеров военного дела в 1700 году было маловато.
Де Круа, известный в Европе военачальник, умел воевать и побеждать. За семнадцать лет службы в Дании, у Римского императора он не раз доказал это. Но однажды удача изменила ему. Армия, который он командовал, после неудачной осады Белграда отступила с большими потерями. Для честолюбивого генерала удар был настолько сильным, что он надолго оставил службу. И все-таки, когда император Леопольд
