От Руси к России - Александр Петрович Торопцев
Петр I, не догадываясь о причине плохого настроения герцога, взял его вместе с генералом Алартом осматривать Нарву. Герцог согласился, кажется, даже повеселел, ехал в красном мундире, не боялся пуль. Царь с трудом уговорил его надеть серый плащ. Осмотрев крепость, де Круа ушел в палатку, сел на скамью и до-олго о чем-то думал. Переживал.
Шведов он знал давно – прекрасные воины, великолепные военачальники! А тут еще появился у них свой, пусть Северный, Александр Македонский. Справиться с такой армией очень сложно. Не только русским. Петр I герцогу понравился сразу. Напористый человек, неординарного мышления организатор. Очень крупная личность. В Европе о нем говорили много. Но… русские! Разве это войско?! Толпа мужиков, вчера ходивших за сохой!
Царь посылал за ним слугу семь раз. Герцог ссылался на головную боль, думал, как поступить. Тогда Петр сам явился к нему, уговорил его принять армию, и герцог занялся осадными работами.
Петр отправился в тыл, де Круа остался с армией. Борис Петрович Шереметев, руководивший нерегулярной конницей, предложил ему интересный план действий: оставить часть войска под крепостью, а с отборными частями выдвинуться вперед, встретить противника в выгодной для себя местности и дать бой. Де Круа грустно вздохнул, но промолчал, не стал обижать достойнейшего человека, который совсем недавно осуществил по заданию Петра «дипломатический вояж» по странам Европы, произвел изысканными манерами, тонким пониманием любой сложнейшей ситуации, великолепным знанием истории, чувством такта хорошее впечатление на императора Леопольда и папу Римского, дожа Венецианской республики и великого магистра Мальтийского ордена. Уважаемый в Европе вельможа. Начальник нерегулярной конницы. Разве может он понять, что такое современная армия? Разве можно объяснить ему, кто такой Карл XII?!
Де Круа не представлял себе такой удобной позиции, где русский необученный сброд мог бы одержать победу над шведами. Он даже подумать не мог, что перед ним стоит человек, который станет в скором времени, буквально через несколько месяцев бить хваленых шведов и на суше и на море! Де Круа не верил в русского воина, в русских генералов, но делал все зависящее, чтобы встретить серьезного противника.
Карл XII в лучших традициях Александра Македонского провел войско из Пернау до Нарвы, утром воспользовался туманом, неожиданно напал на противника и устроил русским такую трепку, которую они запомнили надолго. Запомнили, чтобы отомстить. Де Круа проиграл то сражение подчистую. Не помогли ему и немецкие офицеры. Их крикливые команды русские не понимали. Осознав бесполезность сопротивления, все они, де Круа и его офицеры, сдались шведам.
Но русские сдаваться не любили никогда. Они, оставшись без общего руководства, дрались до последнего – до вечера. Ничего у русских не было: ни штаба, ни командующего, ни опыта, ни пушек – разрывались старые пушки, губили прислугу, ни ружей – выходили из строя старые ружья, ни царя-батюшки. Ничего. Но они не сдались. Они дрались (особенно хорошо – Преображенский, Семеновский и Лефортовский полки), они выстояли, не дали смять себя. Де Круа, уже отведенный от места сражения на приличное расстояние, слышал грохот снарядов и не верил: неужели русских еще не уничтожили?!
И никто в Европе не верил, что русские, казалось, навсегда отставшие от европейских держав в военно-техническом отношении, пережившие недавно мятеж стрельцов, уничтожившие цвет своего войска, что русские, у которых нет ни одного светского высшего учебного заведения, в котором воспитывались бы военные кадры, военные инженеры, что русские могут выиграть войну у Швеции.
Русский царь верил в это.
Некоторые военные специалисты не считают его крупным полководцем.
Кто-то пытается доказать, что, например, великий князь всея Руси Иван III Васильевич является более крупным государственным деятелем, чем Петр I.
Некоторые специалисты рискуют даже утверждать, будто царь Алексей Михайлович в каких-то делах, например, в правосудии, сделал больше, чем великий преобразователь. И, видимо, доля истины в словах каждого из хулителей Петра Великого есть. Маленькая доля, такая маленькая, что если собрать и сложить эти дольки, то суммарная их доля истины все равно получится крохотной, неспособной затенить дело Петра. Слишком крупная это фигура в российской и мировой истории.
Он наверняка знал, что его никогда не назовут восточноевропейским Александром Македонским. Он мог бы, узнав о выходе из войны Дании, пойти на мировую с Карлом, вплотную заняться внутренними проблемами, развить в стране промышленность, снабдить армию современным вооружением, подготовить военспецов и так далее, а затем объявить войну хоть шведам, хоть туркам.
Так поступил бы любой степенный русский человек или, скажем, немецкий политик. Дом начинается с фундамента, заканчивается коньком. Нельзя на ходу подковать скакуна. Нельзя в течении нескольких лет изменить психологию народа, его душевные приоритеты, его обычаи, привязанности. Нельзя рассчитывать на долговременные успехи в войне, не обеспечив прочного тыла. Дом на песке долго не простоит, если не поставить его на высоких сваях, уходящих в глубь земли до камня, до твердого грунта. Ко всему великому нужно основательно готовиться.
Нет! Сказал всему миру Петр I. Россия готова к великим преобразованиям, я знаю, я преобразую ее. И сменю подковы скакуна на ходу. Я буду воевать со шведами и проводить в стране реформы.
Справедливости ради стоить напомнить, что после трепки под Нарвой у Петра появилась мысль закончить дело миром. Он даже стал искать в Европе посредников, но таковых не нашлось. За границей весть о поражении русских приняли подобающим образом. В периодической печати западноевропейских стран откровенно издевались над Москвой, над Петром. Была пущена в обращение медаль, изображавшая с одной стороны осаду Нарвы и Петра, греющегося при пушечном огне (подпись взята из Библии: «бе же Петр стоя и греяся»), а с другой стороны – Петра и русских, позорно бегущих от Нарвы (подпись оттуда же: «исшед вон плакася горько»)[174].
Это поражение свело на нет успехи русской дипломатии в 1697-1699 годы. В Россию, в Петра перестали верить. Не верил в Россию (и совершенно напрасно!) сам победитель, слава о котором гремела по всей Европе. Под Нарвой он не стал добивать русских, разрешил им уйти с оружием и знаменами, затем вообще покинул Россию, отказался от мысли идти на Москву и двинулся на Запад – побеждать.
Петр I остался один. Не сник. Использовал данный ему Карлом XII шанс наилучшим образом. Он объявил рекрутские наборы со всех сословий, поручил немцу Виниусу отливать по шведским образцам пушки, разрешил использовать на это дело медь церковных колоколов. Не отдыхая ни минуты, Петр за кратчайший срок создал новую армию, оснастил
