Девушка из цветочной лодки - Ларри Фейн
Стоило мне открыть рот, как я поняла, что надо его поскорее захлопнуть и зашить грубой ниткой. Сама не знаю, с чего я вдруг вздумала искать расположения этих неотесанных и жестоких бандитов, но если они ожидали, что я смирюсь с ролью соучастницы их темных делишек, то пусть незамедлительно принимают меня в свои ряды.
— Это сахар? — спросила я раньше, чем успела проглотить опасные слова. — Если интересно, я знаю цены… — Ухмылка By Сэк-йи превратилась в зловещий оскал, не успела я закончить фразу: — …В Гуанчжоу.
На самом деле про цены я услышала год назад, примерно в это же время, причем сведения получила из вторых рук: от работника склада, которому нравилось болтать о своей работе, пока я наглаживала его смазанный маслом член.
— Да что ты? — протянул By. — Уверен, что твое смазливое личико принесет тебе куда лучшую цену на местном рынке.
— Вообще-то…
Ченг Ят топнул ногой:
— Довольно, женщина!
— Где ты ее взял? — спросил By. — Доверяешь ей свои дела в постели, а? И, видимо, мои тоже. Наверное, брыкается, как лошадь?
— Просто любопытная пат куа!
— Хватит болтать! — By снова ухмыльнулся и поднялся. — Присоединяйся ко мне, перекусим на моем скромном корабле. Пельмени со свининой согревают душу.
Ченг Ят покачивался в ярком свете дверного проема. Я ждала, что он скажет что-нибудь или хоть посмотрит в мою сторону, чтобы подтвердить, что меня тоже пригласили. Вместо этого он похлопал одного из сопровождающих матросов по плечу:
— Отвези ее на корабль и возвращайся. Захвати еще вина.
Матрос не отпускал мою руку, пока мы не оказались далеко под храмом. Откуда-то сверху донесся писклявый голос:
— …Пропал, друг мой. Умная жена крадет у мужчины волю.
А как же все то, что украли у меня?
Скука пожирала мой характер. Меня не занимали уроки Ястреба. Работая рядом с A-и, я понимала, что несведуща не только в вышивке, но и в жизни. Большую часть времени я дремала в каюте.
Ни для кого не было секретом, что толстяк By Сэк-йи с девчачьим голосом присвоил себе сахар. Я лишь предложила помощь. Я не бросала вызов мужчинам, не сделала ничего, что стоило бы им лица, просто оставалась глупой шлюшкой.
Но главный вопрос заключался в следующем: зачем я пыталась проявить себя перед парочкой морских воров?
Раньше по водной глади в лагуне проходила еле «медная рябь, теперь ветер совсем стих. Я разделась и обтерлась влажной тряпкой. Тхин Хау из дальнего угла смотрела вызывающе, призывая молиться о спасении, но пока что я еще не настолько впала в отчаяние, чтобы поверить в керамических богинь.
Я снова высунула голову наружу. Все еще утро. Солнце, казалось, застыло посреди неба. Когда оно преодолеет весь свой путь? Я натянула брюки и блузку из грубого хлопка, нацепила широкополую шляпу и открыла дверь.
Люди дремали в тени, едва шевелясь, чтобы дать мне пройти. Я на цыпочках прокралась по раскаленным палубным доскам к поручням в тени грот-мачты, перегнулась через борт и уставилась в прозрачную зеленую воду. Мимо проплыл косяк рыб; на глубине вода, наверное, была прохладной. Крошечные крупинки морской пыли мерцали под поверхностью. Я потянулся, чтобы зачерпнуть созвездие звезд.
— Ну-ка брысь оттуда! — Ко мне сзади подошел тхаумук.
— Я умею плавать.
— А я сказал — отошла!
— Боишься, что я упаду и утону? Капитан тебе спасибо скажет.
— Не он один. — Он вытер лоб и потянулся ко мне.
— Да пошел ты знаешь куда, — пробормотала я, выпрямила руки и с легкостью скользнула за борт.
Грудь и бедра задрожали от внезапного холода, а потом я расслабила мышцы, перестав ориентироваться, где верх, где низ. Сколько я уже тут? Кругом вода, ухватиться не за что.
Я была не в силах дышать и снова превратилась в младенца, безмолвного и свободного, далекого от мирских забот.
Вынырнуть за глотком воздуха было все равно что прервать поцелуй, втянуть чистый, прохладный воздух, торопясь снова уйти на дно. Хотя я ни разу не целовалась ради удовольствия, я догадывалась, каково это, когда тебя опьяняет страсть.
Передо мной болтался конец веревки. Я протерла глаза, но увидела только переплетение вытянутых рук.
— Наверное, ты в обморок упала! — крикнул какой-то мужчина.
Женщина крикнула:
— Хватайся за веревку!
Шляпа плавала на расстоянии вытянутой руки. Я бросила ее в сторону встревоженных лиц над поручнем.
Сделав три глубоких вдоха, я снова погрузилась в пучину, рассекая руками воду, которая затягивала меня все глубже. Я купалась в ярко-зеленой воде в тени корабля. Подо мной были бездонные глубины, вверху — кристально-чистый свет. Кругом поблескивали серебристые рыбы. Я попыталась сделать круг, но одежда облепила тело, и я с трудом могла выпрямиться.
Я вынырнула, легкие горели от нехватки воздуха. Джонка наклонилась под тяжестью команды, столпившейся у одного борта и зазывавшей меня обратно. Ястреб сложил ладони рупором вокруг рта и что-то проорал, но я не смогла разобрать ни слова.
— Умеешь плавать? — крикнула я. — Прыгай сюда! Я тебя научу!
Тхаумук пробился к поручням, схватился за веревку, словно за хлыст, и я услышала его голос:
— Ну-ка быстро на палубу! Если капитан узнает…
Я не сомневалась, что Ченг Ят все равно узнает, и поднесла руку к уху, притворяясь, что не слышу. Тхаумук продолжал орать, перекрикивая всеобщий гвалт и бульканье воды в ушах:
— Купаться запрещено!
Было ли это игрой света? На мгновение лицо тхаумука превратилось в лицо отца. Я вспомнила день, когда А-ба сообщил, что больше мне плавать нельзя: из скромности, в целях соблюдения гигиены, но, самое главное, по традиции девочкам запрещалось входить в воду с того момента, как им исполнялось десять.
Я набрала в рот воды и выплюнула ее фонтаном. К черту традиции! К черту всех папаш и тхаумуков. Руки и ноги до сих пор не забыли движения при плавании.
— Я жена капитана, и я говорю, что купание разрешено!
Я снова нырнула, развлекаясь и скользя в воде, как дельфин. Вдруг рядом со мной поднялся целый столп пузырей: мужчина сиганул в воду неподалеку, свернувшись калачиком, а потом наши головы вынырнули из воды одновременно, он выплюнул воду и засмеялся. Другой ловко нырнул, как рыбак с гарпуном, а люди на джонке смотрели на наши забавы, облокотившись на поручни. Кто-то еще прыгнул с другого борта, и вскоре в лагуне было полно парней, барахтающихся в воде, брызгающихся и
