Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр
* * *
В апреле она снова уступила его требованиям и вызвала Елизавету ко двору, поскольку Филипп не оставлял намерения выдать ее за герцога Савойского.
– Я могу взять Елизавету с собой в Брюссель, когда поеду туда, – заявил Филипп, вселив страх в сердце жены.
Однако Елизавета в очередной раз наотрез отказалась выходить замуж. Она знала, что Совет никогда не разрешит увезти наследницу престола за границу, даже если у нее или у Марии возникнет такое желание.
– Она подчинится, – сказал жене Филипп. – Я пообещаю Елизавете, что если она согласится выйти за герцога Савойского, то вы подтвердите ее право на престол.
Марию бросало в дрожь от перспективы подобного разговора. Впрочем, ей не стоило волноваться, ибо Елизавета продолжала упорствовать.
– Не сомневаюсь, что герцог будет счастлив приехать сюда и жить с вами в Англии, так как у него нет собственных земель, – начиная терять терпение, увещевал ее Филипп.
Елизавета в отчаянии посмотрела на сестру.
– Не уверена, что герцог – самая подходящая пара для моей сестры, – заметила Мария.
Филипп сердито посмотрел на жену:
– Ну а я уверен. Потворствуя сестре в ее капризах, вы пренебрегаете своей обязанностью повиноваться мне как вашему мужу.
Марии стало трудно дышать.
– Очень хорошо, – пробормотала она и повернулась к Елизавете, которая была похожа на попавшего в ловушку зверька. – Вы слышали, что сказал король.
– Нет, я этого не сделаю! – вскричала Елизавета. – И вы меня не заставите.
– Это правда, – подтвердила Мария. – Никто из нас не может заставить ее выйти замуж против воли.
Однако Филипп оставался непреклонен:
– Вы должны приказать Елизавете сделать то, что ей велено. Вы королева.
Теперь настала очередь Марии в отчаянии смотреть на Елизавету:
– Вы слышали, что говорит его величество. Вы ведь не откажетесь повиноваться ему? Сделайте это, хотя бы ради меня.
– Мне очень жаль, мадам, но я вообще не желаю выходить замуж, – заявила Елизавета. – Даже если мне предложат самого прекрасного принца во всей Европе!
У Марии сразу на душе стало легче, но, опасаясь гнева Филиппа, она отпустила сестру, прежде чем тот успел хоть что-то сказать.
– Она выйдет замуж за герцога Савойского! – рявкнул Филипп, когда Елизавета ушла.
– Позвольте ей свыкнуться с этой мыслью. – Мария понимала, что просто тянет время.
Уже в конце апреля она навестила Елизавету в Хатфилде, где получила королевский прием с разнообразными увеселениями. Сестры вместе посмотрели травлю медведя и пьесу на латинском языке в исполнении мальчиков из школы собора Святого Павла. Затем Елизавета продемонстрировала свое искусство игры на вёрджинеле. Неожиданно Мария поймала себя на том, что получает удовольствие от визита. Сестры, объединенные общей идеей неприятия брака с герцогом Савойским, уже много лет не были так близки.
Вернувшись ко двору, Мария с облегчением попрощалась с герцогинями из дома Габсбургов. Однако Филипп по-прежнему пребывал в мрачном настроении. Затем Марии сообщили, что Анна Клевская смертельно больна. Мария, терзаемая чувством вины из-за того, что отдалилась от Анны после темного дела с восстанием Уайетта, – как можно было подумать, что она хоть как-то замешана в заговоре? – передала в распоряжение мачехи дворец в Челси. Дворец находился в сельской местности неподалеку от Темзы, и Анна имела возможность любоваться из окна чудесным садом, который в это время года казался особенно красивым. Мария с удовольствием навестила бы мачеху, но та была слишком слаба, чтобы принимать посетителей.
* * *
Однажды в конце мая Филипп вихрем ворвался в кабинет Марии.
– Папа отлучил меня от церкви! – возмущенно воскликнул он.
Мария в ужасе уставилась на супруга:
– Нет! Нет!
– И это еще не все. – Он побарабанил пальцами по письменному столу, что было признаком наивысшей точки кипения. – Папа отозвал всех своих легатов, включая кардинала Поула, из всех моих земель и доминионов.
Мария непроизвольно зажала рот рукой. Отлучение от церкви – самое страшное наказание для христианина. Она попыталась собраться с мыслями и представить, чем обернется для Филиппа отлучение от церкви и вечное проклятие. Теперь он не имел права ходить к мессе, исповедоваться и причащаться. Если она, Мария, родит ему наследника, отец не сможет присутствовать на крещении, а если паче чаяния он умрет, его тело останется непогребенным. Он не мог быть коронован. Мария со смятением поняла, что ей придется выбирать между покорностью мужу, согласно данному ею обету, и повиновением наместнику Бога на земле.
И тут до Марии дошло, что Господь подсказал ей способ разрешения жестокой дилеммы. Теперь Англия будет вынуждена занять ту или иную сторону. Не могло быть и речи о сохранении нейтралитета. Решение было тяжелым, но любовь к Филиппу взяла верх.
– Мы объявляем войну! – встав с места, заявила Мария.
Филипп поймал взгляд жены, наконец-то они были заодно.
Мария призвала лордов подчиниться. Они с Филиппом написали папе письмо протеста против несправедливого обращения с кардиналом Поулом, лишенным статуса легата, напомнив его святейшеству обо всех добрых делах кардинала на благо Церкви. Они предупредили папу, что без Поула благополучие Церкви в Англии окажется под угрозой. Совет написал папе в том же ключе, выразив в письме желание предотвратить войну и подчеркнув, что кардинал всегда был сторонником мира. Все рассчитывали, что папа поддастся давлению и оставит Поула легатом. Совет между тем продолжал упорствовать и противиться объявлению войны.
– Король будет финансировать военные действия из собственных средств, – заверила лордов Мария.
Однако Совет решительно отказывался подчиняться. И тут Божественное провидение сыграло Марии на руку: до нее дошло известие, что Томас Стаффорд, один из отпрысков династии Плантагенетов, вторгся в Йоркшир. Незначительный инцидент, который можно было легко разрешить, пока Совет не получил разведданные, что нападение было инспирировано французами. В тот самый день она отправила ко французскому двору герольда бросить перчатку королю Генриху.
Обрадованный Филипп тут же начал готовиться к наступлению, его с энтузиазмом поддержали молодые английские аристократы, жаждущие военной славы, а также помилованные преступники Генри Дадли, сэр Питер Кэрью и сэр Джеймс Крофтс, алчущие получить шанс для реабилитации. Флот, усиленный по приказу Филиппа двумя новыми кораблями «Филипп и Мария» и «Мэри Роуз» – последний был назван в честь затонувшего двенадцать лет назад у берегов Саутгемптона прославленного военного корабля короля Генриха VIII, – был приведен в боевую готовность. Верный своему слову, Филипп послал в Испанию еще за одной флотилией и сундуками с золотом, чтобы компенсировать расходы английской казны. Филипп был здесь, там, везде… и Мария
