От Руси к России - Александр Петрович Торопцев
Когда открыли могилу и нашли в каменной палатке гробы Василия, Дмитрия и Екатерины, Владислав повелел изготовить новые гробы более обширные. В них уложили гробы с телами пленных и повезли их в Москву.
В июне 1635 года в Дорогомилове московские бояре и дворяне встретили останки бывшего царя, взяли гроб на плечи и понесли его через всю столицу в Кремль, где в траурных одеждах ожидали его царь со свитой.
11 июня тело Василия IV Ивановича Шуйского, последнего русского царя из рода Рюриковичей, было погребено в Архангельском соболе рядом с другими потомками Святого Владимира.
Глава 7. Век боярского правления
Почему устояло русское государство
В день воцарения Михаила Федоровича Романова Москва, московское пространство, Русское государство представляли собой печальную картину. Повсюду дымились развалины, не остыли и еще долго не остынут буйные головы казаков и других сумасбродных людей, привыкших воевать, грабить, уничтожать, но не привыкших работать.
Военные ресурсы страны подошли к концу. Казалось, у иностранных держав, окружавших восточноевропейское истрепанное Смутой государство, появилась прекрасная возможность организовать крупную войну за наследство Ивана IV Грозного и разорвать страну Московию в клочья. Почему-то этого не произошло. Почему?
Многие факты из жизни «ограниченного» монарха Михаила Федоровича говорят о том, что боярская Дума и Земские соборы, постоянно созываемые по тому или иному случаю, далеко не всегда сопутствовали усилению государства, повышению благосостояния народа (о процветании вообще говорить не приходится, когда речь идет о XVII веке). А неумелые и даже бездарные действия русских военачальников во времена некрупных, но очень неприятных по своим последствиям войн, безынициативное общее руководство со стороны Думы и Земских соборов в этот период (с 1614 по 1682 годы) нередко ставили Русское государство в тупиковое положение.
Почему же оно, во-первых, устояло, во-вторых, заметно окрепло, накопило мощный людской потенциал, которым блистательно воспользовался Петр Первый? Разные ученые отвечают на этот вопрос по-своему: одни утверждают, что хорошо сработали первые представители династии Романовых, другие хвалят государственную систему «ограниченной монархии», третьи отдают дань русскому народу, и так далее, и так далее, но редко кто акцентирует свое внимание на окружавшем страну Московию мире, на ближайших ее соседях, а также на политической ситуации во всей Евразии, на всем земном шаре, а именно эта ситуация сыграла весьма заметную роль в судьбе Русского государства, которое, если говорить образно и очень коротко, оказалось в XVII веке в своего рода политической теплице.
Чтобы обосновать эту мысль, необходимо хотя бы бегло осмотреть политическую карту земного шара семнадцатого столетия.
Еще со второй половины XVI века в западноевропейские страны (Испанию, Португалию, Голландию…) со всех концов света потянулись по морским дорогам планеты тяжело груженные золотом, корицей, иными богатствами огромные каракки и галеоны. Европа, прорвавшись в дальние страны, быстро богатела, разбазаривая на пирах и гуляньях золото мира, но золота было очень много. Дальновидные государственники той эпохи пускали деньги в дело, в развитие промышленности, в усовершенствование вооружения, в техническое переоснащение армий. Конечно же, все они были не прочь рвануться на Восток по сухопутью, пройти через пораженную бедами Смутного времени уставшую Русь на бескрайние просторы Сибири. Подобные мечты не давали покоя шведам, усилившимся к началу XVII века, полякам, еще могучим, не растерявшим свой потенциал; датчанам, англичанам, которые всерьез подумывали о том, чтобы сделать из Русской земли «огромный склад», откуда можно было бесплатно либо за бесценок брать пушнину и рыбу, зерно и лес… Но!
В еще 1566 году в Европе началась Нидерландская буржуазная революция, явившаяся началом крупнейших преобразований в Европе, которые, в свою очередь, втянули в водовороты бурных событий практически все страны этого региона, вплоть до Османской империи, воспользовавшейся благоприятной ситуацией и развязавшей Каирскую войну (1570-1573 гг.). Хуану Австрийскому, возглавлявшему испано-венецианский флот, в морском сражении у мыса Скрофа (Лепантский бой) удалось разгромить турецкий флот, но созданная папой римским Пием V для борьбы против Османской империи Священная лига (Испания, Венеция, папа Римский и итальянские княжества) войну проиграла, Кипр достался туркам.
Испания, не желая сдавать свои позиции в Европе, построила громадный флот, «Непобедимую армаду», но вступившая в Нидерландскую войну Англия послала на армаду флот адмирала Дрейка, и тот разгромил ее.
Поражение в Нидерландской войне положило конец периоду испанского преобладания в Европе, хотя это государство еще оставалось очень сильным и вполне обоснованно мечтало о реванше.
В 1618 году вспыхнула Тридцатилетняя война, надолго отвлекшая многие страны от других проблем, в том числе от мечтаний поживиться чужим богатством в Восточной Европе. Германия и Испания (Католическая лига) с одной стороны и протестантские княжества Южной и Западной Германий, Дания, Швеция, Франция (Евангелическая уния) – с другой стороны в течение трех десятков лет держали друг друга в напряжении. Война закончилась разгромом Германии, она распалась на 300 самостоятельных государств, потеряв при этом до 75 % населения.
Победа для Евангелической унии была нелегкой. Многие страны потеряли лучших полководцев, воинов. Им нужна была передышка. С запада и северо-запада русские большой беды могли не ждать.
Но устала завоевывать и Османская империя, достигнув апофеоза своего величия. В XVI веке у нее появился грозный соперник на востоке: государство Сефевидов. Сразу после окончания Кипрской, удачной для себя войны Османская империя втянулась в другую войну, ирано-турецкую, которая продолжалась с 1578 по 1639 годы. Так и не выявив победителя, она заметно ослабила обоих противников. Имея у себя под боком Сефевидский Иран, Османская империя в XVII веке даже думать не могла о крупномасштабных во времени и в пространстве операциях в Восточной Европе. Но и набирающий силу Иран не мог позволить себе этакую роскошь: попытаться прорваться по Кавказскому коридору к Астрахани. У Сефевидов кроме Османской империи на западе был еще один мощный соперник – на юго-востоке: империя Великих Моголов, достигшая при Аурангзебе (1618–1707 годы, правил с 1658 года) вершины могущества. Чуть позже, в XVIII веке, шахи Ирана будут вести успешные войны против Великих Моголов, но к тому времени страна Московия превратится в Российскую империю, которая сама будет диктовать свои условия всем соседям. Далеко на Востоке от Русского государство на рубеже XVI–XVII веков резко окрепли маньчжуры. Не надо думать, что Маньчжурия очень уж далеко от Восточной Европы. Не намного дальше, чем реки Орхон, Оном и Керулен, в долинах которых в XII–XIII веках созрела энергия громадной завоевательной силы. Согласно легендам, потомки Чингисхана несколько веков хранили печать Тэмуджина, как символ власти, как символ веры в то, что попытку создать государство «от моря и до моря» можно повторить еще раз,
