Империй. Люструм. Диктатор - Роберт Харрис
Цицерон поступил мудро, пригласив на совет людей вроде Гая Куриона, который получил триумф десятью годами ранее, и Марка Лукулла, младшего брата Лициния Лукулла. Главным недостатком моего хозяина как государственного деятеля было полное невежество в военных вопросах. В молодости, обладая слабым здоровьем, он ненавидел все, что было связано с военной службой, — недостаток удобств, тупое подчинение, скучную лагерную жизнь, а потому покинул войско, как только появилась возможность, и вернулся к изучению права. Сейчас же он остро чувствовал недостаток знаний и вынужден был положиться на Куриона, Лукулла, Катула и Исаврика, которые принялись расспрашивать Непота. Скоро они выяснили, что в распоряжении Помпея имелось восемь полноценных, хорошо вооруженных легионов, а его ставка находилась — по крайней мере, когда Непот в последний раз был там — к югу от Иудеи, в нескольких сотнях миль от города Петра. Цицерон предложил высказаться всем по очереди.
— На мой взгляд, до конца года можно сделать одно из двух, — сказал Курион, который воевал на востоке под руководством Суллы. — Во-первых, двинуться на север, к Киммерийскому Босфору, для захвата порта Пантикапей и присоединения Кавказа. Во-вторых, что лично мне нравится больше, — ударить на восток и раз и навсегда уладить все дела с Парфянским царством.
— Не забывай, что есть еще и третья возможность, — добавил Исаврик, — пойти в Египет. Он наш, ведь Птолемей оставил нам его по завещанию. Думаю, Помпею надо двигаться на запад.
— Или на юг, — предложил Лукулл. — Что плохого в том, чтобы напасть на Петру? В городе и на побережье очень плодородная земля.
— На север, восток, запад или юг, — подвел итог Цицерон. — Кажется, у Помпея широкий выбор. Непот, ты не знаешь, к чему он склоняется? Уверен, что сенат утвердит любое его решение.
— Насколько я понимаю, он думает об отступлении.
Повисла тишина, которую прервал Исаврик.
— Отступление? — изумленно повторил он. — Что ты имеешь в виду? У Помпея сорок тысяч закаленных ветеранов, и ничто не может остановить его.
— «Закаленные» — это вы так считаете. На мой взгляд, правильнее сказать «изнуренные». Некоторые воюют более десяти лет.
Наступило молчание — сенаторы обдумывали услышанное.
— Хочешь сказать, что Помпей намерен привести все свое войско в Италию? — спросил наконец Цицерон.
— А почему бы и нет? Ведь это их родина. Помпей сумел подписать несколько очень удачных соглашений с местными правителями. Его слава стоит десятка легионов. Знаете, как его называют на Востоке?
— Поведай нам.
— Повелитель Земли и Воды.
Цицерон обвел взглядом лица бывших консулов. На большинстве из них он увидел недоверие.
— Думаю, я выражу общее мнение, если скажу тебе, Непот, что сенат будет недоволен подобным отступлением.
— Истинная правда, — сказал Катул, и седые головы склонились в знак согласия.
— Поэтому я предлагаю следующее, — продолжил Цицерон. — Мы отправим с тобой послание Помпею — естественно, сказав, что мы благодарны ему и горды тем, как он управляет войсками, — и сообщим о нашем желании, чтобы солдаты оставались на месте и готовились к новому походу. Если он хочет сложить с себя груз ответственности и покинуть должность главноначальствующего после стольких лет службы, Рим, конечно же, поймет это и тепло поприветствует своего выдающегося сына.
— Вы можете предлагать все, что угодно, — грубо прервал его Непот. — Такое послание я не повезу. Я остаюсь в Риме. Помпей уволил меня с военной службы, и я намереваюсь участвовать в выборах трибуна. А теперь позвольте откланяться, у меня другие дела.
Исаврик выругался, провожая взглядом молодого центуриона.
— Он не посмел бы так разговаривать с нами, будь его отец еще жив. И кого мы только воспитали?
— Если с нами так говорит щенок Непот, — сказал Курион, — подумайте, как будет говорить его хозяин с сорока тысячами ветеранов за спиной.
— Повелитель Земли и Воды, — пробормотал Цицерон. — Думаю, мы должны быть благодарны за то, что нам оставили воздух. — (Раздался смех.) — Хотел бы я знать, что это за дела у Непота, более важные, чем беседа с нами… — Он наклонился ко мне и прошептал: — Иди за ним, Тирон, и выясни, куда он пойдет.
Я поспешил к выходу и подошел к дверям как раз вовремя, чтобы увидеть, как Непот со своим обычным сопровождением пересекает форум, направляясь к рострам. Было около восьми часов, на улицах все еще толпился народ, и я легко мог следить за Непотом в суете города, хотя Непот не относился к тем людям, которые постоянно оглядываются через плечо. Его небольшая свита прошла мимо храма Кастора, и мне повезло, что в это время я сократил расстояние между нами: пройдя немного по Священной дороге, Непот и его сопровождающие вдруг исчезли. Я понял, что они вошли в дом верховного понтифика.
Первой моей мыслью было вернуться назад и рассказать обо всем Цицерону, однако что-то меня остановило. Напротив дома понтифика стояли лавки, и я притворился, что выбираю драгоценности, не спуская при этом глаз со входа в обиталище Цезаря. Я увидел, как на носилках прибыла его мать. А потом дом покинула, тоже на носилках, его жена, молодая и красивая. Входили и выходили люди, но я никого не узнал. Где-то через час нетерпеливый продавец сказал, что ему пора закрывать лавку. Он проводил меня на улицу, и тут из неприметного возка показалась лысая голова Красса, который прошел в двери. Я подождал еще немного, но больше не увидел ничего любопытного и вернулся к Цицерону с новостями.
К тому времени он уже покинул сенат и занимался письмами у себя дома.
— Ну что же, хоть одна загадка решена, — сказал хозяин, выслушав меня. — Теперь мы знаем, откуда Цезарь взял двадцать миллионов на взятки. Не все они от Красса. Немалая часть принадлежит Повелителю Земли и Воды.
Цицерон откинулся в кресле и глубоко задумался. Как он сказал позднее, «если самый могущественный полководец, главный ростовщик и верховный понтифик начинают встречаться, надо быть
