Урарту - Андрей Евгеньевич Корбут
Мар-Априм поднял на царевича глаза полные слез.
— Знай, это решение всем нам далось непросто, — продолжил Арад-бел-ит. — Вчера я говорил с Хавой. Она больше не хочет этого брака. И что за взбалмошный характер! Как думаешь, после всего случившегося мы останемся с тобой союзниками? — и принц выжидающе посмотрел на раббилума, наблюдая за его реакцией: смятением, недоумением и наконец пониманием того, что здесь происходит.
— Мой господин, правильно ли я тебя понял? Отныне мне следует избегать встреч с тобой, с Хавой и в тоже время постараться завоевать доверие твоих врагов? — дерзко озвучил свою догадку Мар-Априм.
Принц мягко улыбнулся.
— Приятно, когда тебя понимают с полуслова. Ты должен присоединиться к заговору против меня, потеснить Ашшур-дур-панию и Саси и со временем стать правой рукой Закуты. Не бойся служить ей честью и правдой: когда настанет час, ты вернешь мне свой долг сполна. Ну а твоя размолвка с принцессой станет прекрасным поводом…
Этот хитроумный и далеко идущий план поддержал и Набу-шур-уцур.
— Мудрое решение. Бальтазар убежден, что ему уже не доверяют, как прежде. Следовательно, мы больше не можем полагаться на него как на источник информации о том, что замышляют наши враги.
Арад-бел-ит напомнил:
— Бальтазар и раббилум друг о друге знать не должны.
За полгода Мар-Априм стал самым преданным сторонником Закуту. Случайно встречаясь с раббилумом в залах и галереях дворца, Арад-бел-ит демонстративно отворачивался от сановника, как будто не знал его вовсе.
Этот неожиданный поворот в судьбе Мар-Априма устроил очень многих.
Ара-бел-ит верил, что приобрел опытного лазутчика в стане врага.
Хава была счастлива, что избавилась от надоевшего поклонника.
Ашшур-дур-пания потирал руки, так как переманил на сторону царицы такого влиятельного сановника.
Закуту, присмотревшись к новому союзнику, убедилась, что им движет лишь холодный расчет.
И, конечно же, доволен был сам Мар-Априм. Он с самого начала знал, что Хава рано или поздно бросит его, если он покажет в постели свою несостоятельность. После смерти сына Шарукины, несостоявшегося дворцового переворота и опалы Арад-бел-ита этот выход казался ему самым разумным. Так что гибель второй сестры была ему только на руку. Еще больше Мар-Априма устроило предложение стать шпионом. Он, таким образом, мог не опасаться даже принца. Единственный, кто беспокоил его, — Саси.
Вечером того же дня, когда Син-аххе-риб решил отправить любимую внучку в Урарту, Ашшур-дур-пания навестил Мар-Априма в его загородной усадьбе.
Хозяин вышел встретить кравчего к самым воротам, обнял его, расцеловал.
В доме тут же накрыли столы. Появились танцовщицы и флейтист.
Ашшур-дур-пания ел, пил, наслаждался отдыхом, довольно улыбался.
А потом вдруг строго посмотрел на раббилума и спросил:
— Думаешь, у меня есть на все это время?
Мар-Априм даже опешил от такой перемены. Одного взмаха его руки было достаточно, чтобы все, кто был в этом зале, исчезли за дверьми.
После песен и плясок тишина зазвенела в воздухе.
— Ты пришел сюда, чтобы оскорбить меня? — сухо сказал Мар-Априм.
— Ну что ты, что ты, — снова расцвел Ашшур-дур-пания. — Просто хотел напомнить, что я не принцесса Хава, которую ты так долго ублажал… и не Саси, который тебе ровня.
Заметив, как заходили желваки на лице Мар-Априма, кравчий усмехнулся:
— Наивно было думать, что Саси станет молчать, когда ты обманул его надежды. Никогда не забывай: тебе не сносить головы уже за то, что ты однажды соврал царю, когда убили Шульмубэла. Впрочем, я не желаю тебе зла. Я лишь хочу быть уверенным в твоей преданности.
Теперь уже усмехнулся хозяин:
— Кажется, ты не оставил мне выбора.
— Я всегда высоко ценил твой ум. Пора им воспользоваться. Завтра принцесса Ашхен выезжает в Урарту. Ее будут сопровождать Адад-шум-уцур, Ашшур-ахи-кар и Хава. Вместе с ними должен поехать и ты. Поговори с принцессой, подбери подходящие слова. Саси убеждал меня, что в жизни не видел второго такого притворщика. Уж постарайся… Едешь ты надолго. Основная твоя задача — убедить царя Русу в том, что его помощь Арад-бел-иту повредит отношениям Урарту и Ассирии…
Мар-Априм высказал сомнения, что у него это получится.
— В Русахинили сидит мар-шипри-ша-шарри Мар-Зайя. Он и близко не подпустит меня к царю...
— Не перебивай! — повысил голос Ашшур-дур-пания. — О Мар-Зайе есть кому позаботиться. В Ордаклоу тебя найдет верный мне человек. У него есть люди, готовые исполнить любой приказ.
* * *
Вечером того же дня Мара, дочь наместника Ниневии Набу-дини-эпиша, а с недавних пор и жена рабсака Ашшур-ахи-кара, укрывшись в тенистой беседке в глубине сада, делилась с Элишвой, сестрой Мар-Зайи, последними новостями, которые так или иначе затрагивали их обеих.
— И ты едешь вместе с Ашшуром? — переспросила Элишва.
— Непременно. Неужели ты думала, что я его отпущу? — с наигранным возмущением сказала Мара, намекая на то, что муж не только исполняет все ее прихоти, но также не смеет ей перечить, когда речь заходит о делах семейных.
В прошлом году вокруг союза этих двух сердец развернулась целая война, в которую оказались вовлечены самые влиятельные и знатные люди Ассирии.
Начало этой эпопеи вряд ли предвещало победу молодого рабсака. Весной, когда в Табале только-только вспыхнуло восстание, брак Гульята с Марой для всех в Ниневии казался делом решенным. Набу-дини-эпиша не оставил никаких надежд ни Ашшур-ахи-кару, ни Ишди-Харрану, и даже сослался на царя, мол, он лично благословил своего туртана и юную Мару, тогда как Син-аххе-риб всего-то и сказал в шутливом тоне: «Мой Гульят женится? Разбудите меня!» И свадьба непременно бы состоялась, не вмешайся в ситуацию Арад-бел-ит, который увидел в этом браке угрозу своим интересам: он считал наместника Ниневии своим сторонником, туртана же в последнее время все чаще видели в обществе Ашшур-аха-иддина.
Арад-бел-ит обратился за помощью к Хаве, зная, что его старшая дочь всегда очень ревниво относилась к знакам внимания, которыми мужчины одаривали Мару. Принцесса настроила против Гульята значительную часть жречества и половину министров, и очень скоро все они уже отговаривали Набу-дини-эпиша от мысли породниться с туртаном, мол, звезда его уже закатилась и проку от этого брака наместнику не будет.
Заминкой не преминул воспользоваться Ишди-Харран, заручившись поддержкой Ашшур-дур-пании. Когда кравчий пришел в дом к наместнику в роли брачного поручителя, Набу-дини-эпиша впервые задумался: не отдать ли дочь за этого офицера, коль у него
